Детская книга

Последний анонс. Владислав Крапивин: «Без любви детей к родителям человечество не выживет»

Владислав Крапивин был и остаётся одним из тех писателей, чьи книги обязательны для прочтения мальчишкам. Дружба, честь, умение дать отпор подлости - все его повести и романы именно про это. И не только романы - не один десяток лет он возглавляет легендарный отряд «Каравелла», где ребята на практике познают, что это такое - умение вовремя прийти на помощь или пожертвовать собственными интересами ради других. Подробнее

Прививка счастья

Россияне стали читать чуть больше, утверждают социологи (ВЦИОМ). При этом взрослые граждане убеждены: дети-XXI не читают книг вовсе. Так ли это на самом деле? Могут ли современные детские авторы заменить Маршака и Чуковского? Об этом "РГ" рассказала детская писательница Татьяна Бокова.

Сегодня детским душам нужно что-то особенное?

Татьяна Бокова: Сегодня у нас больше соблазнов и искушений. Выбрать правильную дорогу, понять, что есть добро, а что зло, обойти лужи и колдобины на пути взросления - вот это как раз помогает делать книга. Маленькому ребенку просто необходима прививка счастья. Психологи говорят, что ребенок формируется до пяти-семи лет, именно в этот период он должен понять, что все-таки живет в мире добра и что добро побеждает.

Писатели прошлого века умели говорить о жестокости совершенно особенным языком, достаточно вспомнить "Чучело" Железникова. Сегодня бдительные родители обнаруживают в творчестве современных авторов ненужные, на их взгляд, "кровавые подробности". Нужна ли детям такая правда жизни?

Татьяна Бокова: На мой взгляд - нет. Я категорический противник такого подхода к жизни, а тем более к литературе. Сиюминутное не тащат в книгу. То, что сомнительно, что вызывает споры в обществе, надо обсуждать, но привносить свой собственный взгляд, передавать свою злость на мир детям не стоит. Здесь должна быть очень тонкая грань. Мы видим примеры в литературе Северной Европы, когда с ребенком обсуждается тема смерти, хотя раньше это было табу. Сложные вопросы обсуждать надо, но задача автора давать не собственный взгляд (скажем, "за" однополые браки или "против"), а все- таки опираться на общечеловеческие ценности. Ребенок верит книге как закону, это конституция его жизни, и поэтому детским авторам нужно быть очень аккуратными. Во взрослой литературе эксперименты возможны, а ребенок сопротивляться чужому мнению не может.

Вы начали писать стихи, когда пришли в магазин за книгой для годовалого сына и поняли, что выбирать не из чего. Сейчас та же ситуация?

Татьяна Бокова: В начале 90-х коммерческие издательства совсем не поддерживали детскую литературу. Тогда очень трудно было найти хорошую современную литературу. На мой звонок в издательство обычно спрашивали: "Вы кто - детский поэт?" И отвечали: "Спасибо, не надо". Сейчас ситуация изменилась. Сфера книжной торговли не только издает книги, но и старается пропагандировать хорошую литературу. Сейчас уже не найдешь, как в 90-е, "Буратино" в переводе переводчика-экономиста, который решил подзаработать.

Но родители покупают классиков: Маршака, Барто...

Татьяна Бокова: Проще взять книгу классического автора и быть спокойным. Но ребенку нужны книги и на современные темы, где есть роботы и то, что он видит сегодня вокруг. Молодые авторы есть, но их путь к читателю тернист. Дойти до детской аудитории сегодня очень сложно, потому что нет современных отечественных программ, нет детских фильмов и мультфильмов на экранах кинотеатров и телевизора. Значит нет мира, в котором себя комфортно могли бы чувствовать детские писатели. Ведь книга - то, что, как сейчас говорят, должно рождать бренд. Новый персонаж за собой поведет всю цепочку: мультфильм, детскую передачу, наклейки, карандаши, чтобы мир вокруг ребенка оживал. Дети именно так воспринимают писателей: "Разрешите до вас дотронуться, вы ведь волшебник". И второе распространенное в детском мире отношение - как, вы живая? Отношение к писателю как к памятнику, - вот это надо рушить.

Как при современном изобилии выбрать книгу?

Татьяна Бокова: Прежде всего книгу нужно прочитать самим. Она должна быть написана хорошим русским языком. Качественная книга должна заставлять задуматься. Важны красивые иллюстрации, а еще я не люблю, когда издатели делают мелкий шрифт, крупный не только позволяет легче читать, но и систематизирует мысли.

Источник: Российская газета

Прививка счастья действительно необходима в детстве. Да и взрослым ревакцинация не помешает. :)

С этим не поспоришь. :)

Книжки детям не игрушки!

Сегодня идет замена книг для малышей некими «книгоподобными продуктами».

Недавно президент Владимир Путин объявил об учреждении премий в области литературы и искусства, которые будут присуждаться за произведения для детей и юношества. Что ж, это неспроста — у нас объективно не хватает качественной детской литературы. В книжных магазинах мы видим полки, заставленные либо хорошими, добрыми, но многократно переизданными книгами, которые читали еще наши прабабушки нашим бабушкам, либо приключениями персонажей типа Губки Боба, мир которых выглядит порождением сознания в наркотическом угаре… А как эксперты оценивают реальную ситуацию с детскими книгами в нашей стране?

Никто не отрицает того, что важнейшее место в жизни ребенка занимает игра, потом идет обучение и развитие, и высшим пилотажем считается гибрид — обучение через игру. Однако если говорить о книгах и чтении, то этот подход не срабатывает, уверена член ученого совета НИИ Центра психического здоровья АМН РФ Елена Смирнова:

— Едва ли не важнейшая проблема современной детской литературы заключается в том, что сегодня идет массовая замена детских книг некими «книгоподобными продуктами». Книжка становится игрушкой или обучающим игровым пособием, но в результате суть самого повествования теряется напрочь, ребенок оказывается совершенно неспособен воспринять цельно даже тот небольшой текст, что в ней напечатан. Из последних примеров, которые попадали мне в руки, — книжка «Красная шапочка», которая совмещена с… обучением исчислению времени. Иллюстрации сделаны в виде разного рода часов, текст перемежается вопросами на понимание: а сколько времени прошло с того момента, как волк съел бабушку, и т.д. Или вот так называемая 3D-книга — при открытии обложки на страницах поднимаются пейзажи и герои, все это шевелится, двигается, звучит музыка и какие-то эффекты! Как игрушка это может быть забавно, но многие родители, давая это ребенку, думают, что дали ему КНИГУ!

Елена Смирнова считает, что обучение через сказку не должно заменять саму сказку в чистом виде. А дело, по ее мнению, идет к тому, что все больше классических добрых детских произведений дети воспринимают не цельно, а как часть какой-то игры или «обучалки». Редкий родитель купит одну и ту же книжку в двух разных изданиях — как книгу и как обучающую игру. Если выбрана игра (а она является коммерчески более привлекательной, ибо издана ярче, интереснее и т.д.), то текстовый вариант пройдет мимо ребенка.

— И проблема заключается в том, что таких «книг» становится все больше, они вытесняют книги нормальные. Издателям невыгодно печатать писателей, тем более новых и еще неизвестных, — и в результате на прилавках мы видим либо многократно переизданное старое, либо такие вот «книгоподобные продукты»...

Еще один аспект проблемы отмечает детский педагог-психолог Ольга Силина:

— У многих родителей сейчас в моде энциклопедичность по отношению к детскому чтению. И в плане книг тут все в порядке — в продаже много детских изданий и типа «Все обо всем», и даже узкой направленности, но большого, взрослого объема — скажем, «Все о собаках» или «Все о кораблях» и т.д. Это хорошие книги, но родители, которые пичкают ребенка преимущественно такой литературой, лишают его эмоций, которых нет в сухих (несмотря на то, что они детские) справочниках и энциклопедиях. Ребенок не читает о приключениях, переживаниях, дружбе и любви, трудностях и их решениях, запоминая лишь породы собак и ареалы их обитания, условно говоря. Я сталкиваюсь с такими детишками в своей работе: на уроках они поражают учителей своими энциклопедическими познаниями и эрудированностью, но на переменках не могут толком общаться со своими сверстниками, садятся в уголок и утыкаются в телефон…

А руководитель семинара по детской литературе в Государственном литературном институте им. А.М.Горького Александр Торопцев и вовсе видит в современной детской литературе угрозу национальной безопасности:

— У разных культур — разные типы мышления. У американцев — прагматичное, у японцев — системное, у нас — образно-интуитивное. И вот этой образной интуитивности в детских книжках становится все меньше. Нас сажают на иглу прагматичности Гарри Поттера! А ведь язык, слово — это одно из главных богатств народа, залог сохранения его культуры.

Художник-иллюстратор, исполнительный директор секции «Книжная графика» Московского союза художников Юлия Панипартова призывает не забывать и о художниках, чьи рисунки несут едва ли не половину всего восприятия книги малышом:

— До 1980-х годов отечественная книжная иллюстрация была признана в мире одной из лучших! А сейчас мы все это теряем… Притом что нельзя сказать, что молодежь не идет в иллюстраторы — и учится, и идет! У нас отлично учат в Строгановке в мастерской Кошкина, на кафедре иллюстрации и эстампа в Московском полиграфическом институте, в Суриковской мастерской книжной графики. Но издатели не хотят вкладываться в иллюстрацию — они назначают маленькие сроки на работы, за которые невозможно сделать качественные рисунки, занижают гонорары… Хотя иллюстрация — это лицо книги!

Что же касается молодых авторов, которым необходимо дать дорогу, специалисты проявили редкостное единодушие, которое лучше всех выразил Александр Торопцев:

— Вот у меня сейчас спрашивает девочка-школьница, талантливейший литератор-самородок, — поступать ли ей в наш литинститут? Что мне ей ответить? Что ты едва ли сможешь зарабатывать потом этим на жизнь? Поэтому детским книгам однозначно нужна господдержка! Этим должно заниматься государство. Издательство «Детская литература» и сейчас существует, но, по сути, оно такое же коммерческое, как и все остальные. Его нужно реанимировать в таком виде, чтобы оно было обязано давать путевку в жизнь молодым авторам.

Евгений Балабас

Источник: «Московский комсомолец»

С иллюстрациями детских книг действительно беда, а ведь в них есть своя прелесть. Я некоторые свои детские книжки помню до сих пор во многом благодаря картинкам в них. В одном из изданий "Сокола и ласточки" Акунина иллюстрации стилизованны как раз под такие хорошие, как были когда-то. Так радостно было их увидеть!
А книжки с объёмными и поднимающимися героями давно существуют. Если у ребёнка их и будет несколько, думаю, тут ничего страшного нет.

Они здесь больше пекутся о том, что самого текста в книге становится всё меньше. :)

Народ и дети

Кое-что о новинках деткой литературы

Рекомендую читательскому вниманию три книги победителей III Международного конкурса им. Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков. Конкурс этот был учреждён Российским фондом культуры и Советом по детской книге России в 2008 году, а девизом его стала крылатая фраза дяди Стёпы: «Сегодня – дети, завтра – народ». Сказана она была ещё в советские времена, но актуальна и по сей день. Сегодня даже больше, чем прежде. Россия всегда была литературоцентричной страной, этим и отличалась от других государств, но в последние годы она заметно утратила свой дух, литература из школы и из жизни подростков изгоняется, а не привыкшие читать дети превращаются в малокультурный (макулатурный) народ, которым удобно вертеть, как хочешь. Этого власти предержащие и добивались все последние двадцать лет. Исправляется ли ситуация? Не уверен.

Однако всё равно хорошо, что есть хотя бы такой конкурс, цель которого – выявление и продвижение талантливых русскоязычных авторов, пишущих для подростков в России и за рубежом. Детская литература вообще долгое время была в загоне, а классика не издавалась. На смену ей пришли зарубежные комиксы. Покемоны всякие и Телепузики. Но сейчас на этот конкурс с каждым годом приходит всё больше и больше хороших рукописей, а география его расширяется. Как говорил председатель жюри, заслуженный художник РФ В.Чижиков: «Хочется надеяться, что библиотечка конкурса им. Сергея Михалкова будет пополняться и дальше увлекательными, познавательными и добрыми книгами». Главное – книгами позитивными, которые должны нравственно возвышать и развивать душу маленького человечка, а не разлагать и растлевать её. А это ещё наш великий иллюстратор Иван Билибин сказал.

Кстати, огромное значение в детской литературе имеют именно иллюстрации. Ведь дети сначала рассматривают книгу, и зрительные образы стоят на первом месте, запоминаются больше. Читать, дорисовывать самому, а потом рвать – дело вторичное. Но эти книги победителей конкурса (все они вышли в свет в издательстве АСТ) так просто не разорвёшь (в твёрдой обложке). Изданы они в серийном оформлении и дизайне (постарался А.Рыбаков), да и художники-иллюстраторы, на мой взгляд, талантливые. Что же касается авторов текстов, то и их заслуги очевидны.

Итак, первая книга – стихотворения Наталии Волковой «На белом листочке». Поэзия её обращена одновременно и к детям и к взрослым. То есть к взрослым, сохранившим умение по-детски воспринимать мир, и к детям, пытающимся уже по-взрослому размышлять над его причудами и загадками. Приведу одно лишь стихотворение, называется оно «Ночные видения»:

У тишины другое расписанье,
Иные краски в пламени свечи,
И растворились в огненном мерцанье
Луны холодной блёклые лучи.
Раскрытой книги типографский запах
По комнате струится, как туман.
И ночь стоит над нами в чёрных латах,
Как тёмный и коварный великан.
И кажется, что бой часов далёких
И стук трамваев, шёпот голосов
Не проникают в замки многооких
И только что построенных домов.

Следующая книга – «Луноокой матери девы» Ирины Богатырёвой. Повесть о древнем языческом мире задолго до Рождества Христова. Жила тогда девочка-царевна Ал-Аштара (красный цветок), которая мечтала не о сказочных принцах, а хотела только одного – стать девой-воином, амазонкой, защитницей своего народа. И вот страшная колдунья Камка научила её тому, что нужно сделать, чтобы стать могучей мистической воительницей, посвящённой Луне. Однако, в конце концов, судьба оказалась сильнее, и, повзрослев, девушка всё равно влюбилась в одного славного и сильного охотника. Словом, повесть о жизни, а в каком веке происходят события – не столь важно.

Третья книга – «Хрустальный ключ» – имеет подзаголовок: «Повесть для семейного чтения вслух». Давняя, забытая ныне традиция, сплачивавшая семью. Может, и она со временем возродится. А написали повесть известный киносценарист Александр Адабашьян (им же выполнены и рисунки) и режиссёр Анна Чернакова. От такого содружества вскоре следует, наверное, ждать и фильма по этой книге. А что? Сюжет отличный, фантазийно-приключенческий, смысловой, познавательный, всяких захватывающих перипетий много. Коротко: главный герой, двенадцатилетний мальчик Тёма, попадая в прошлое своей семьи, двигается всё дальше и дальше из поколения в поколение в поисках таинственного хрустального ключа. Его ждут не только удивительные встречи и происшествия, но и сам характер мальчика будет подвергнут серьёзным испытаниям на прочность. Однако, конечно же, юный герой с помощью своих друзей справится со всеми невзгодами, и хрустальный ключ окажется в его руках. Но Бог с ним, с ключом, главное – он познает мир и жизнь во всей их красе и сложности.

Постскриптум. Вот о чём я подумал, заканчивая эту рецензию: не мешало бы и многим взрослым прочесть эти детские книги. А то уж совсем расшалились, растеряв отроческую чистоту, доброту и свежесть восприятия жизни. Пора народу вновь в детей превращаться.

Александр Трапезников

Источник: "Литературная Россия"

Андрей Усачёв: «Я завидую детям»

Наша беседа с известным детским писателем и поэтом Андреем Усачевым состоялась на 26-ой Международной иерусалимской ярмарке в рамках проекта «Книга – Знание». Недавно Андрей Алексеевич отметил свое 55-летие, с чем мы его сердечно поздравляем.

- Скажите, что вы читали в детстве? Какие книги до сих пор вспоминаются?

- Думаю, я был нормальным ребенком. Что любят дети? Сказки. Я обожал сказки. Всякие народные – русские народные, английские народные… Правда, лет в шесть я прочел книжку, которая мне тоже казалась сказкой, потому что ребенку всё кажется сказкой. Я читал «Робинзона Крузо», не урезанного и не адаптированного, а такую толстую книжку, и на меня смотрели с удивлением – 6-летний мальчик читает неадаптированную версию! А мне казалось поразительным: как это, человек остался один на острове и как он выживает…

Мне сначала нравились сказки, потом приключения. Я очень любил Фенимора Купера, Жюля Верна, Роберта Стивенсона. Я думаю, эти книги любили все дети, выросшие в СССР. Так же, как и «Волшебника изумрудного города». Я помню, что за неделю или за две мы записывались на «Урфина Джюса», чтобы взять в библиотеке по шестому разу. Конечно, мы тогда еще не знали о Френке Лаймене Бауме (Lyman Frank Baum), создателе страны Оз, и думали, какой замечательный Александр Волков, какой удивительный мир он придумал!!! Любил я, конечно, книги Николая Носова – как их можно не любить! В общем, я читал те же книги, что и остальные дети. Книжки эти были, в основном, хорошие. Плохих не запомнил.

- Как книжки попадали к вам на стол? Брали их в библиотеке или покупали родители?

- Конечно, я был записан в библиотеку. Хороших книг было мало. Купить в магазине того же «Урфина Джюса» было почти невозможно, а в библиотеке он имелся. Тогда, при дефиците, библиотечная система играла не просто познавательную, а «доставательную» роль. Когда я был уже, наверное, в пятом классе, стала выходить потрясающая серия «Всемирная литература», 200 томов. И для меня открылся совершенно фантастический мир. Я читал уже более «взрослые» книжки: «Тиля Уленшпигеля», «Дон-Кихота», «Декамерон».

- Были ли в вашем детстве научно-популярные книги? Можете о них рассказать?

- «Науч-поп»… Вы знаете, нет, не интересовал он меня. Есть, конечно, дети, которых интересует природа вещей, устройство мира, и которые потом идут в физику, математику. Во мне «технарского» было мало, у меня, скорее, фантазийный склад ума. И книги для меня были возможностью погрузиться в совершенно другой мир, увидеть то, что нельзя было увидеть в обычной жизни.

Именно поэтому мы читали Фенимора Купера. Человек часто ищет в книгах то, чего ему недостает в окружающей действительности… Нет, «науч-поп» я не читал, и он мне не казался интересным. Возможно, я читал бы научно-популярные книжки, если бы они были более увлекательно написаны. И, когда я сейчас пишу веселые учебники, я стараюсь объяснить детям просто и весело довольно сложные вещи или вещи, которые скучно изложены в учебниках. На мой взгляд, задача образования не столько образовать, сколько привить вкус – к учебе и наукам. Вот этим я частично занимаюсь, когда пишу свои «науч-поповские» вещи.

- Есть ли, по вашему мнению, секрет хорошей детской книги? Или такого секрета нет и каждый должен искать свою дорогу в сердце ребенка?

- Честно говоря, в литературе вообще нет никаких секретов! Прежде всего, детская книга должна быть понятна ребенку. Поэтому она должна быть написана достаточно просто. Просто – имеется в виду: лексически и синтаксически. Что такое книга для детей? Это книга, понятная даже детям. Пушкин не был детским писателем, но дети его читают, потому что он понятен. Авангарда в детской литературе как такового существовать не может.

- А как же Хармс? Вам не кажется, что он авангарден?

- Хармс авангарден для взрослой литературы. Есть детский Хармс, есть взрослый. Детский Хармс – это нонсенс и чепуха, а дети очень любят чепуху, не более того. Хармс авангарден для взрослой литературы, для детской – он нормален. Кроме того, в детской литературе должен быть интересный сюжет. Конечно, есть понятие «лирический сюжет», но он имеет отношение скорее к поэзии. А прозы без сюжета не существует, тем более в детской литературе.

Есть и еще одна особенность. Детскую книгу пишут взрослые люди, а они не могут полностью «упроститься» до сознания ребенка. Всё равно мы пишет так, как чувствуем… И хорошая детская книжка имеет много слоев, много уровней... Есть понятный любому ребенку уровень сюжета, есть ассоциативный слой, есть философский пласт. Хорошая литература – взрослая или детская – это многослойный пирог.

- Как бы вы описали рынок современной детской литературы? Появляются ли интересные новые авторы, или всё держится на классических произведениях?

- Новые авторы всегда появляются, есть они и сейчас. Их не так много, но писатели не грибы: они не могут появляться каждый год, я даже думаю, что не каждые пять лет. Сейчас появился замечательный поэт, Галина Дядина из Арзамаса. У нее вышло пока всего две книжечки. Одна – «Пуговичный городок», а вторая – «Звездная книга». «Звездную книгу» мы написали вместе: это такая поэтическая астрономия. Как пишут вместе? Мы просто «поделили» небо, и каждый написал про любимые созвездия...

В Санкт-Петербурге живет прекрасный сказочник Константин Арбенин (больше известный как лидер группы «Зимовье Зверей»), у которого вышли две книги: «Заявка на подвиг» и «Тараканьими тропами». Надеюсь, выйдут и другие его сказки. Если говорить о последнем десятилетии, то свое место в литературе уже заняли Стас Востоков и Артур Гиваргизов – их книги есть практически в каждом книжном магазине…

Так что процесс идет. И его нельзя остановить, пока жива культура. Хорошие новые книги всегда будут появляться – не так часто, как нам бы хотелось, но и шедевры возникают не каждый месяц. Человек пишет книгу год или два, мы ее прочитываем за день или за два часа и спрашиваем: «А что дальше?». Мы скучаем по хорошей книге, потому что с возрастом понимаешь, что почти всё ты уже прочел. И каждой новой хорошей книжке радуешься необыкновенно. Я завидую детям, которым предстоит открыть огромный и прекрасный мир литературы – всё, что написало человечество за 2000 лет… и еще Гомера, и Махабхарату, и Библию.

- Как создавалась «Собачка Соня»? Существовала ли она в реальности, и собираетесь ли вы писать продолжение?

- Собачка такая была на самом деле, я ее не выдумал. Красавица и умница. И вдохновительница. Дети меня часто просят написать продолжение. Я понимаю, что и с коммерческой точки зрения это было бы здорово, и что «народ ждет»… Но есть момент – ощущение вдохновения, что ли, той любви, которая была вложена в эту книжку… Их нет. Нельзя войти в одну реку дважды. И в одно и то же состояние. Поэтому продолжения я пока не пишу.

- Тогда другой вопрос: это были дневниковые записи? Или вы многое придумали?

- Вы знаете, у меня проблемы с действительностью. Я очень многих вещей не замечаю. Есть два типа писателей. Писатель, который наблюдает за жизнью, подмечает детали и, развивая, переносит на бумагу. А есть писатели, которые всё берут из головы. У меня всё из головы происходит. Поэтому про Соньку я всё придумал. И не только по Соньку. Всё, что я писал – чистый вымысел.

- Ваш путь к писательству был очень необычен. Вы сначала учились в МИЭТе (Московском институте электронной техники), а потом вдруг неожиданно решили заняться гуманитарными науками. Почему так произошло?

- При Советской власти было принято, что молодой человек из более-менее приличной семьи должен был обязательно получить высшее образование. Есть счастливые люди, которые уже с детства знают, кем будут. Те, кто любят бабочек, пойдут на биофак. Любители физики – в МГУ или Физтех… У меня с детства, кроме чтения книг, не было никаких пристрастий. Я любил музыку, но в музыкальную школу пошел только в седьмом классе, и о том, чтобы делать музыкальную карьеру, у меня и в мыслях не было… А в остальном я был совершенно нормальным «хорошистом» без особых интересов.

Поэтому, когда сказали, что нужно идти в институт, я пошел по пути наименьшего сопротивления – в институт, который рядом с домом. Но, чем дальше я учился, тем противнее мне становилось, я понимал, что проживаю какую-то чужую жизнь. Мне говорили: «Ну, потерпи, тебя в армию не возьмут, тебе два года осталось, и всё…» (Я закончил почти 4 курса). Я говорю: «Что значит «всё»? А потом по распределению мне три года отрабатывать?!.. Еще пять лет заниматься тем, что мне совершенно неинтересно?!» Я вдруг очень четко понял, чего НЕ хочу. Чего я хочу, я еще не знал, о писательстве не думал, но точно понимал, что электронной техникой не буду заниматься НИКОГДА. И никаких других причин не было. Только внутреннее ощущение.

Когда я ушел из института, мне все говорили: «Идиот, идиот!» Когда я добровольно уходил в армию, мне все говорили «Идиот!» А я понимал, что мне так надо. Человек должен обязательно прислушиваться к себе. Прежде всего, к себе. И только потом к мнению близких. Или к общественному мнению.

- В каких войсках вы служили? Два года служили или год?

- Два года, это же 1970-е годы. В войсках связи, водителем. Нормально. Я очень многое про жизнь понял в армии. Армия молодым людям с абстрактным мышлением дает четкое понимание социума, поэтому я не жалею о своем выборе.

- Мне показалось, и ваша писательская карьера немного меняется. Сначала вы писали просто детские книги, а теперь занялись научной популяризацией. Чем это было вызвано?

- Совершенно прозаическими причинами. В 1990-е годы стихи практически не печатались. То есть печатался классический набор: Чуковский, Барто, Михалков… А на стихи других авторов издатели смотрели косо: кому вообще нужны стихи? Хватит «Мухи-цокотухи» и «Уронили Мишку на пол»… В моде тогда были всяческие энциклопедии и развивающие издания. Вот мне и пришло в голову делать науч-поп в стихах. Сначала вышли «Мои географические открытия», затем «Таблица умножения в стихах», а там и «Звукарь», и «Считарь», и «Этикет», и «Великий могучий русский язык»… Такие веселые ненаучные учебники, хотя некоторые из них были рекомендованы министерством образования для изучения в школах в качестве дополнительных учебных пособий.

- Как у вас шла работа над «Математикой» или «Географией»? Что первично – рифма или математическая или географическая фактура?

- Конечно, в стихах первична рифма. Ничего другого там быть не может. Я могу сказать, что писать всякие «Азбуки» или науч-поп – замечательное занятие, потому что оно организует тебя и структурирует работу. Иначе бы ты сидел и думал, о чем писать, а тут тебе – «А», «Б», «В», «Г», «Д»… Есть разные писатели. Кто-то мучается с заданиями, не умеет писать по заказу. А у меня получается естественно. Заказ меня дисциплинирует. Если бы не заказы, при моей природной лени, я, может быть, не написал бы и половины книг.

- Как вам кажется, сейчас надо писать по-другому для современных детей, ведь у них появились планшеты и всякие электронные игрушки? Или особой разницы нет?

- Я считаю, что это такие же дети, с такими же запросами. Просто они сейчас более информированы, и реакция у современного ребенка быстрее. Поэтому для него надо «держать» сюжет, и стараться избегать длиннот. Честно говоря, сейчас перечитывать приключенческие романы того же прекрасного Жюля Верна, уже скучно, потому что всё это гораздо занимательнее представлено в кино. А в остальном – понятия дружбы и любви, честности и предательства – волнуют их так же, как волновали и нас. Дети есть дети, неважно, с планшетом они ходят или с книжкой. Человеческая суть от этого не меняется. Поэтому для детей надо писать так же, как и раньше, просто иметь в виду, что они не дураки.

- Есть ли рецепт, как ребенка приучить к чтению? Сейчас многие родители говорят, что ребенок не читает. Что бы вы сказали?

- Знаете, мне кажется, что это уже немного запущенные дети. Это беда. Сейчас родители вынуждены зарабатывать деньги, и у них почти не остается свободного времени. Папы-мамы, особенно молодые, из офисов приходят совершенно «отжатые» бизнесом. А если ты с ребенком с детства занимаешься, читаешь, смотришь общие фильмы и мультфильмы – ребенок будет читать. Мне кажется, так. Никаких волшебных рецептов. Нужно жить вместе с ним! Если ребенок тебя любит – он будет читать. Мы многие вещи делаем из любви… Но у нас просто не хватает сил на детей.

- Что вы сейчас читаете? Что лежит на вашем столе? Что вы читали за последние три года, что понравилось?

- Я читаю мало. В основном, детские книжки, взрослого почти не читаю. Из взрослого я читаю сейчас Платонова, которого очень люблю. Всегда думал, что у него 2-3 книги, а выяснилось, что аж 8 томов! И каждая строчка – гениальна. Но самый любимый писатель – Пришвин. Сейчас вышли его дневники. Пришвин удивительный писатель, которого почти никто не знает. В советские годы у него печатались такие «природоведческие» рассказы, и у широкой публики сложилось ощущение, что он пишет все о росинках, паутинках и солнечных зайчиках. А между тем, это, на мой взгляд, самый философский русский писатель и самый поэтичный прозаик… Я очень люблю его и перечитываю регулярно.

Пожалуй, мне не очень интересна современная литература. А детское читаю. Я люблю Дика Кинга Смита, к сожалению, всё у него уже прочел. Люблю Роуальда Даля, он не весь еще переведен, поэтому ловлю все новинки.

- Не могли бы вы коротко представить эти два имени? Ничего про них не слышала…

- Дик Кинг Смит (Dick King-Smith) – это тот, кто написал про «Поросенка Бейба». Любопытно, что человек стал писать в 50 лет! До этого он был фермером, учителем, воевал… И вдруг в 50 лет у него пробился писательский талант. Часто, когда писатель находит свою нишу, он пишет в одной манере, а у этого пожилого человека – от книги к книге меняется почерк и стиль, и сюжеты каждый раз совершенно разные.

А Роуальд Даль (Roald Dahl) известен детям по фильмам Тима Бертона. Это «Чарли и шоколадная фабрика», «Большой персик». Вообще, великий и удивительный английский писатель XX века. Я его очень люблю, он замечательный, гротесковый, антибуржуазный. Даже не немножко. Пока мы тут пытаемся понять, в чем секрет хорошей литературы, он уже его понял… Литература должна быть антибуржуазной!

- Речь идет об определенных этических ценностях?

- Да, об этических и гуманитарных ценностях, потому что буржуазия – это некий «бизнес-класс». А литература должна сопротивляться всякому прагматизму, фетишизму и заточенности на деньгах, иначе зачем она вообще нужна? И очень многие деятели нашего искусства, оказавшись в новой постсоветской действительности, либо сразу откатились обратно, прямиком к Советской власти, либо не знают, что делать. Но это отдельная тема – по поводу антибуржуазности…

- Очень интересно!

- Да, да. Всем рекомендую читать книги Роальда Даля. Знаете, чем он еще известен? По его книгам были сняты два потрясающих фильма: «Матильда», о девочке, владевшей телекинезом, и «Ведьмы» про мальчика, которого превратили в мышонка. С Дени Де Вито. В англоязычных странах Даль очень известен, а у нас его книжки выходят маленькими тиражами.

- Когда вы приходите в книжный магазин, какие у вас есть маркеры, как вы отличаете хорошую книгу от плохой? Как отличить хорошую детскую книгу от посредственной?

- Очень просто. Заходишь в книжный магазин. Тратишь 5 минут – читаешь первую страницу, третью и какую-нибудь еще. Если читаешь и получаешь удовольствие – книжка хорошая. Если читаешь и чего-то не понимаешь, то не стоит покупать… Конечно, во взрослой литературе можно сразу не понять сложного замысла, но в детской книге и сюжет прост, и язык понятен. Если ты прочитал полстраницы и тебе скучно – не покупай эту книгу. Никакого другого рецепта нет.

Подготовила Наталия Дёмина

Источник: "Полит.ру"

Ирина Медведева: детская литература – враг капитализма

"Русская детская литература – враг капитализма", – так считает Ирина Медведева, психолог, член Союза писателей, член правления Российского детского фонда. Ее мнение опубликовал сайт "Свободная пресса".

Сегодня можно уверенно сказать, что капитализм в России не состоялся. Он обнаружил свое загнивание, еще не успев развиться. И не только безответственные реформаторы тому виной. Вся русская культура и, соответственно, коллективная психология, психология народа, в которой таинственным образом хранятся основные, фундаментальные культурные коды, несмотря на чудовищное давление либеральных идеологов через поддерживающие их идеологию СМИ, воспротивилась чужеродным установкам.

Помогла такому сопротивлению и детская литература, которая возникла, сформировалась и обрела очень высокий уровень в советский период.

А теперь вспомним, каков круг чтения у наших дошколят? Разумеется, народные сказки и авторы серии "мои первые книжки" – Михалков, Чуковский, Маршак, Барто... Свободны ли они от социальной тематики?

Самый аполитичный среди них, пожалуй, Чуковский. Но даже у него в "Мухе-Цокотухе", "Тараканище", "Бибигоне", как это ни смешно на первый взгляд, звучит архетипическая тема русской литературы — тема маленького человека. Понятие "маленький" тут даже буквализировано: "маленький комарик", "воробьишка", крохотный Бибигон...

Ну, предположим, здесь это еще сводимо к общемировым моделям волшебной сказки (Мальчик-с-пальчик, побеждающий великана). Но вот Маршака, одного из любимейших детских писателей, аполитичным уже никак не назовешь. Вспомним стихотворение "Мистер-Твистер". Вспомним пьесу "Кошкин дом", которую ставят в кукольных театрах по всей стране. Вспомним "Двенадцать месяцев", пьесу, по которой снят чудный мультфильм — его и сегодняшние дети смотрят с удовольствием. Тема богатства и бедности звучит в этих произведениях пусть на доступном детям уровне, но вполне отчетливо. Автор показывает не просто сочувствие бедным, но и ироническое презрение к богатым. Карикатурно-уродливые, тупые, жадные и в то же время какие-то жалкие гости Кошки (сам выбор зверей чего стоит: Козел, Свинья!) — вот образы богачей. С кем из них захочет отождествить себя ребенок даже из семьи нуворишей?

Но это еще что! В нашей детской литературе существует целое направление, которое можно назвать революционной сказкой! Причем все эти произведения не утратили популярность и в последние десятилетия. "Три толстяка" Олеши, "Королевство кривых зеркал" Гундарева, "Приключения Чиполлино" Д.Родари (он хоть и итальянский писатель, но настоящую популярность и признание получил именно у нас). А разве "Золотой ключик" А.Толстого чужд этому ряду? "Золотой ключик", где самый лучший взрослый — это бедняк папа Карло, где полицейские гоняются с собаками за Буратино, защищая интересы буржуя Карабаса, где пресмыкающийся перед богачами Дуремар ассоциируется с пиявкой, где куклы, в конце концов, устраивают бунт, побеждают и уходят в "светлое будущее", отперев дверь за нарисованным очагом... И эта дверь, символизирующая райские врата, находится в каморке бедняка, то есть бедняк тождествен праведнику. И бедняки добиваются вхождения в этот рай еще при жизни — идея весьма революционная.

И ладно бы это была халтура, книги-однодневки, написанные по социальному заказу определенного времени! Так нет же! Это настоящая, большая литература, хоть и для детей.

Как вы думаете, на чьей стороне будет ребенок, читая, к примеру, такие строки:

"Со всех сторон наступали люди... Обнаженные головы, окровавленные лбы, разорванные куртки, счастливые лица... Это шел народ, который сегодня победил. Гвардейцы смешались с ним.

Три Толстяка увидели, что спасения нет.

— Нет! — завыл один из них.— Неправда! Гвардейцы, стреляйте в них.

Но гвардейцы стояли в одних рядах с бедняками. И тогда прогремел голос, покрывший шум всей толпы. Это говорил оружейник Просперо:

— Сдавайтесь! Народ победил. Кончилось царство богачей и обжор. Весь город в руках народа. Все Толстяки в плену.

Плотная пестрая волнующая стена обступила Толстяков. Люди размахивали алыми знаменами, палками, саблями, потрясали кулаками. И тут началась песня... Тибул и Просперо запели. Тысячи людей подхватили песню. Она летела по всему огромному парку, через каналы и мосты. Народ, наступавший от городских ворот к дворцу, услышал ее и тоже начал петь. Песня перекатывалась, как морской вал, по дороге, через ворота, в город, по всем улицам, где наступали рабочие и бедняки. И теперь эту песню пел весь город. Это была песня народа, который победил своих угнетателей".

Отрывок, конечно, катарсический. Представьте себе, с каким чувством читают эти строки дети из обнищавших семей, которых сейчас огромное число по всей России? Но даже сын реальных "толстяков" будет сопереживать девочке Суок, канатоходцу Тибулу, оружейнику Просперо и всему победившему народу. Собственно, среди героев сказки Олеши есть аналог такого ребенка — наследник Тутти, который становится на сторону бедных.

В конечном счете, никакая рациональная установка не может конкурировать с сильным художественным образом. Тем более, если художественный образ соответствует традиционным представлениям народа о добре и зле, а рациональная установка, пусть даже подкрепленная авторитетом родителей, таким представлениям грубо противоречит. Хотя, бесспорно, финал борьбы далеко не всегда сиюминутен.

А теперь вернемся к Барто и Михалкову. И добавим к ним Лагина с его "Стариком Хоттабычем", Носова с "Незнайкой" и "Витей Малеевым", Драгунского. Это произведения, которые переиздаются сегодня, а значит, их читают сегодняшним детям.

В произведениях этих авторов есть положительные и отрицательные персонажи, есть и конфликты, но идиллическая атмосфера окутывает всё и всех. Однако это не идиллия Чарской или "Детства Тёмы". Она другая. Предоставим слово классику советской детской литературы Аркадию Гайдару. Вот как кончается повесть "Чук и Гек" (тоже, кстати, переизданная в последнее время):

"Это в далекой-далекой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлевские часы... И, конечно, задумчивый командир бронепоезда, тот, что неутомимо ждал приказа от Ворошилова, чтобы открыть против врагов бой, слышал этот звон тоже. И тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали всем счастья. Что такое счастье — это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной".

Тема богатства и бедности не то чтобы вообще изъята из подобных произведений. Нет, но она как бы снята с повестки дня, ибо неактуальна: все сюжеты разворачиваются в мире победивших бедняков.

Но старый мир не забыт, он существует как напоминание, как отрицательный образец. К примеру, в "Старике Хоттабыче" масса сюжетных казусов вызвана именно тем, что "дремучий" джинн не знает законов советского общества и пионеру Вольке приходится проводить с ним политинформацию. У кого-то из сегодняшних взрослых эта агитация вызовет ироническую улыбку, но сегодняшний ребенок сам оказывается в роли Хоттабыча. Некоторые дети лишь из этой книги могут получить представление об идеологических основах социализма. А учитывая, что дети к иронии не склонны, хоть и смешливы (взрослые совершают большую ошибку, путая эти два свойства), и что Волька не просто главный, но и очень обаятельный герой, его поучения будут восприняты юным читателем безо всякого скептицизма. Да, собственно говоря, что уж такого плохого в строках типа: "Кому нужны друзья за деньги, слава за деньги? Ты меня просто смешишь, Хоттабыч! Какую славу можно приобрести за деньги, а не честным трудом на благо своей родины?" или: "Если нашему человеку требуются деньги, он может обратиться в кассу взаимопомощи или занять у товарища. А ростовщик — это ведь кровосос, паразит, мерзкий эксплуататор, вот кто! А эксплуататоров в нашей стране нет и никогда не будет. Баста! Попили нашей крови при капитализме!".

Да, кто-то из родителей, которым ближе сегодняшние "ценности", может попытаться осуществить цензуру. Что ж, цензура в отношении детского чтения – дело вполне законное. Но именно идеологическую цензуру в данном случае осуществить невероятно сложно. Возьмем Драгунского. Казалось бы, в его рассказах нет и не может быть никакой "идеологической подкладки". Откроем "Денискины рассказы". Конечно, это не "Школа" и не "Судьба барабанщика". Но и тут… Лучше процитировать:

"А потом один парень снял пиджак... достал с третьей полки гармошку и заиграл, и спел грустную песню про комсомольца, как он упал на траву, возле ног у коня, и закрыл свои карие очи, и красная кровь стекала на зеленую траву" (рассказ "Поют колеса тра-та-та"). Это лиризм.

А вот и революционный пафос. Рассказ "Сражение у Чистой речки". Ребята сидят в кино. Цитата:

"И в это время откуда ни возьмись появились белые офицеры, их было очень много, и они начали стрелять, и красные стали падать и защищаться, но тех было гораздо больше... И красный пулеметчик стал отстреливаться, но он увидал, что у него очень мало патронов, и заскрипел зубами, и заплакал. Тут все наши ребята страшно зашумели, затопали и засвистели, кто в два пальца, а кто просто так. А у меня прямо защемило сердце, я не выдержал, выхватил свой пистолет и закричал что было сил:

— Первый класс "В"! Огонь!!!

И мы стали палить из всех пистолетов сразу. Мы хотели во что бы то ни стало помочь красным".

Заметьте, что в юмористическом рассказе нет ни тени ерничества. Напротив, юмор виртуозно сочетается с трагическим, высоким переживанием.

Некоторые "продвинутые" родители считают, что они, читая своим детям такие книжки, дадут к ним свои комментарии, и все будет в порядке с формированием современной идеологии. Но это небезопасно для детской психики. Маленький ребенок по многим причинам любит сказочный жанр. В частности, и потому, что один из его основных законов — победа добрых сил в финале. А тут вдруг получится, что именно эти добрые силы и совершали в жизни страшные злодеяния. Условно говоря, оружейник Просперо вовсе не благородный защитник и вождь всех "униженных и оскорбленных", а кровавый палач, на совести которого множество невинных жертв. Очаровательный наследник Тутти — да это ж Павлик Морозов, отрекшийся от своих пусть приемных, но родителей... Ряд таких перевертышей можно продолжить.

Эти перевертыши настолько зашкаливают, что восприняты ребенком попросту не будут. В лучшем случае память удержит два отдельных образа: один — плохого палача (который, кстати, есть в "Трех толстяках" и выступает, разумеется, на стороне зла), другой — хорошего оружейника Просперо. Но зато в памяти может остаться другое — попытка родителей разрушить гармонию хрупкого, еще очень уязвимого внутреннего мира ребенка, посягательство на правду, какой она должна быть. Должна и потому, что соответствует глубинным установкам нашей культуры, и потому, что изображена — как ни обидно это критикам подобной литературы — удивительно ярко и талантливо.

Ничего хоть сколько-нибудь сопоставимого с советской детской литературой певцы русского капитализма создать не смогли.

Ирина Медведева

Источник: ИА «Амител»

«Чучело» и далее

Автор культовой подростковой повести о кино, книгах, Пугачёвой и детях

Книги известного писателя Владимира Железникова, в своём большинстве, посвящены проблемам взросления. Сейчас они включены в школьную программу, считаются классикой детской литературы, в них присутствует правда жизни. Но в юности Владимир Железников свои первые истории выдумывал. А однажды с его одиннадцатилетней племянницей из Нижнего Новгорода случилась история, о которой просто нельзя было не написать. Случай лёг в основу киносценария «Чучело». Но тогда, в 1970-х годах, резолюция министра кинематографии прозвучала как приговор: «Эти фашиствующие дети никогда не появятся на советском экране!». И Владимир Железников переписал киносценарий в повесть. Приятели пожимали плечами: в стол? Лишь после общеобразовательной реформы 1974 года повесть была напечатана. Ролан Быков, один из лучших режиссёров своего времени, прочитав её, решил снимать фильм не по сценарию, а прямо по тексту повести.

- Владимир Карпович, давайте вспомним те дни, когда начинался фильм «Чучело».

- Помню, группу полностью набрали, уже должны были выезжать на съёмки. Хотя по книге действия происходят «где-то между Калугой и Серпуховом», фильм снимали под Тверью и в Старом Осколе. Проблема оставалась лишь в кандидатуре на роль главной героини. Мы пересмотрели безумное количество девочек, и ни одна не годилась. Наконец, в последнюю ночь перед выездом Ролан мне звонит: «Давай посмотрим ещё одну!». Без всякой надежды на успех утром я приехал на пробу. В комнате прочертили мелом полосу, разделив её пополам. На одной половине стоял Юрий Никулин, а на другой - какая-то худенькая, жалкая, испуганная девочка. Я понятия не имел, что это дочь Аллы Пугачёвой. «Кристина, - сказал Ролан, показывая на Никулина, - это твой дедушка. Скажешь ему текст, а он ответит. Но учти, перешла за черту - тебя снимают». «Хорошо», кивнула она. Перешла за черту - и мгновенно перевоплотилась в мою героиню! Такого превращения я не мог себе даже представить! Мы помчались в Старый Оскол. Но в первый день съёмок Кристина сломала руку в запястье. Она была тогда такая - ноги отдельно, руки отдельно - перебегала площадь и упала.

- Как же на это отреагировала Алла Борисовна?

- От Аллы решили это дело скрыть - на карту была поставлена судьба картины. Но вдруг она звонит вечером Ролану и говорит, что собирается приехать попрощаться с дочкой перед гастрольным турне. Пытаясь отвести грозу, он отговаривает её, как только может: ну, зачем ты приедешь, мы начали работу, а тут пойдут слезы… Однако утром Алла приезжает в Старый Оскол. Пришлось признаться, что Кристина лежит в больнице. «Так едем к ней», - говорит Пугачёва. Правда, в машине она предупредила, что, если Кристина не захочет продолжать съёмки, то её увезут домой.

- Выдержка!

- Да. Входим в палату, там примерно двенадцать больных, Кристина на койке в углу, совершенно зелёная. Врачи, как узнали, что она - дочь Пугачёвой, так с перепугу загипсовали её по самую шею. «Ну, что, - спрашиваем, - Кристина, будешь сниматься или нет?». Повисла пауза. Затем она тоненьким голоском: «Буду». И тогда Алла сказала замечательную фразу: «Молодец! Никогда нельзя отступать назад». После этого она уехала и не появлялась уже до самого конца съёмок. Группа ждала Кристину две недели. Но гипс не снимали долго. Чтобы его скрыть, Ленке Бессольцевой придумали экстравагантную манеру носить шаль на руке.

- Кристина роль сыграла замечательно, это была действительно большая актёрская работа, учитывая, кто был её главным партнёром на площадке и кто ставил картину.

- Дети этого возраста часто очень талантливы, потому что верят в то, что происходит. К тому же Ролан Быков был не только удивительным актёром и режиссёром, он был не менее талантливым педагогом и умело использовал в работе свойство детей воспринимать всё буквально. Он никогда ничего никому не показывал и не учил. Он просто рассказывал «биографию» героя. А ребята играли то, что чувствовали. Сложнейшая сцена у полуразрушенной церкви, где Ленка узнаёт о предательстве, была сыграна с первого дубля. «Ты подслушиваешь у окна, - объяснял ей Ролан, - затем поворачиваешься к камере. Сначала улыбаешься, думая, что мальчик тебя защищает. Потом начинаешь понимать, что он тебя предал, отрёкся, струсил. Улыбка меркнет и медленно катится слеза. Всего одна. Давай!». И Кристина всё делает правильно, поворачивается на камеру, 30-40 секунд и вдруг - одна слеза, медленно ползущая…

- «Чучело» имело в стране настоящий триумф. Кажется, потом было «Чучело - 2». Ремейк?

- Вообще-то, «Чучело» мне порядком поднадоело. Но публике образ Ленки Бессольцевой полюбился. И под общим названием «Чучело» несколько лет выходила серия книг и в России, и за рубежом. А параллельно московская киностудия «Глобус» сняла по ним фильмы.

- Вы автор многих детских повестей, автор сценариев более чем тридцати детских и взрослых художественных фильмов. Один из первых - «Чудак из пятого «Б», это классика и нашей детской литературы, и нашего детского кино. Довольны ли вы своей творческой судьбой?

- Если ты считаешь себя писателем, то тебе не стоит писать сценарии. Можно быть талантливым и растерять своё время, как я растерял своё, когда стал заниматься кино. К сожалению, тому много причин, и одна из них - материальная оценка труда. Был период, когда труд писателя обесценился совершенно. Хоть я и старался писать книги и сценарии параллельно, кино отняло слишком много времени и сил. А себя я считаю всё же детским писателем, сценарии для меня вторичны.

- Но что это за феномен такой - детский писатель? Это дар особый? Взять, к примеру, «Муху цокотуху», на первый взгляд легко, а поди, сочини.

- Конечно, первое непременное условие - он должен любить детей. Второе - понимать их. За то время, пока я пишу детские повести, я так привык к детям, что разгадываю их в полминуты. Причём, я никогда специально ничего не изучал и не ходил по школам. Просто живу так. Когда ты постоянно окружён детьми, ты начинаешь чувствовать все детские радости и переживания. На улице, если впереди или сзади идут дети, я их обязательно подслушиваю. И у меня очень живы чувственные воспоминания собственного детства.

- Раз так, не могу не спросить про нынешних детей. Вы с ними ладите?

- Они очень изменились. Их изменила не столько и не только наша жизнь, их изменила природа, вероятно. Я как-то присутствовал на отборе в старой японской спецшколе, занимающейся подготовкой будущих выдающихся учёных. Туда набирают детей от 4 лет. Японцы давно знают, что для того чтобы добиться успеха и воспитать учёного, можно развить мозг ребенка на полпроцента. Ведь общеизвестно, что человеческий мозг развивается только в возрасте от 4 до 7 лет. А принцип отбора очень простой: развить можно лишь тех детей, которые награждены от рождения наблюдательностью. Люди неравны, к сожалению. Так вот, сознание наших детей как-то внезапно изменилось за последние годы. Может, у современных детей прибавилось от Бога. Заработали те самые «полпроцента» мозгов, которых нам недоставало. Посмотрите, сколько вещей они «переваривают» сразу, понимают моментально то, до чего мы доходим с трудом. Как будто в них заложено знание и опыт, но их этому никто специально не учил. Как-то на открытии книжной выставки на ВДНХ я разговаривал с учительницей года. Она сама ещё очень молода, однако ей удалось найти, на мой взгляд, точную формулировку тому, о чём мы сейчас говорим. Она сказала, что сознание у детей стало «клиповым». Клиповое сознание - это очень короткий, динамичный, законченный образ. Вы им объясняете что-то, а они уже поняли, если они, конечно, слушают. А вы по инерции всё ещё продолжаете объяснять.

- Но современные дети «отталкивают» от себя классику, ту литературу, которая сама по себе была для прошлых поколений своеобразной школой. Для них весь этот огромный пласт - ненужный багаж…

- Да, это так. Полюбить книгу действительно трудно, эту любовь нужно прививать с детства. Во всех цивилизованных странах мира после войны 1945 года стали возникать министерства, фонды, организации, которые занимаются только одним: приучают детей к чтению, учат их понимать, ради чего была написана та или иная книга. Трудно представить себе, чтобы человечество отказалось от книг. Хотя, конечно, положение катастрофическое. В Америке, например, развитие чтения стоит в бюджете отдельной строкой. Гигантские деньги на это отпущены. Это о чём-то говорит… В шесть лет мама прочла мне всего Гоголя и «Войну и мир» Толстого. Неважно, что я половину не понял, это не имеет значения. Важен общий поток, который входит в человека. Вы не знаете, что останется в подсознании ребёнка и когда это проявится. А нынешние дети, заранее зная, что это классика, начинают эту литературу ненавидеть.

- А не жалко перегружать ребёнка в самый продуктивный период жизни от 4 до 7 лет? Им, наверное, поиграть больше хочется?

- Мне кажется, сейчас самое главное - образование. Дети должны быть готовы к жизни со всех сторон. Человек ведь рождается не для того чтобы весело провести детство. Талантливому ребёнку достаточно часа, чтобы насытиться весельем. Но кроме образования есть другая, эмоциональная сторона. Каждые семь лет меняется характер, но каждые семь лет человека - это его жизнь. И семилетний ребёнок переживает такой же напор страстей, как и мы. В мои шесть лет родители были на грани развода. В квартире висели их портреты, так я становился на колени и умолял их не расходиться. Я страдал безумно. Но никто этого не замечал или не предавал значения. Я же запомнил навсегда: к детям нужно относиться трепетно, ведь они воспринимают все ваши невысказанные мысли и чувства как бы телепатически… Они мудрее нас.

- Что вы скажете о современной литературе?

-У меня, знаете, странный для писателя характер. Я всякому таланту преклоняюсь, дико высоко ставлю талант, я всегда считаю, что у меня этого не хватает, а у других его избыток, я смотрю с хорошей завистью. И я думаю, что скоро появится, и уже этот процесс пошёл, много хороших писателей. Просто мы их пока не знаем.

- И каким вам видится герой нынешнего времени?

- В советское время герой был прямолинеен. Сейчас мы делаем попытки к тому, чтобы изобразить многообразие человеческой натуры. Здесь нет героя с большой буквы. Мы, наконец, поняли, что жизнь - это постоянное и повсеместное присутствие борьбы добра и зла. Поскольку в мире есть зло, и оно неиссякаемо, а хорошо это или плохо - не нам решать, то с ним нужно бороться, иначе мир погибнет. Сегодня зло ярче всего выражается в невероятной алчности людей, в их желании как можно больше заработать. Оно не персонифицируется в одном человеке, а распространяется на громадное сообщество людей. Слышу по телевизору: если мы будем продолжать так жить, то ресурсы земли исчерпаются через каких-то пятьдесят лет. Вот это и есть зло. А мы - инертны. Значит идеальный герой современности тот, который захочет, чтобы Земля продолжала существовать. И мне кажется, что всё-таки человечество вынуждено будет защищать себя, на самом пределе... Это будет очень захватывающий сюжет!

Беседовала Татьяна Короткова

Источник: «Окаинфо»

Издательству «Детская литература» исполнилось 80 лет

9 сентября 1933 года в Москве основано издательство «Детгиз» (позднее переименовано в издательство «Детская литература»).

Первоначальное название «Детгиз», издательство занималось, прежде всего, детскими книгами. Оно было создано в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 9 сентября 1933 года на базе детского сектора издательства «Молодая гвардия» и школьного сектора Государственного издательства художественной литературы под названием «Детгиз». Издательство было создано сразу в двух городах – Москве и Ленинграде.

Активное участие в нём приняли Максим Горький, Самуил Маршак, Корней Чуковский, Тамара Габбе, Лидия Чуковская, Александра Любарская и Аркадий Гайдар. Первым главным редактором издательства стал Самуил Яковлевич Маршак. В 1933 году, в первый год работы «Детгиза», вышло 168 названий книг общим тиражом 7 миллионов 744 тысячи экземпляров.

В 1937 году редакция ленинградского «Детиздата» была разгромлена: некоторые сотрудники были уволены, другие арестованы, расстреляны, погибли в заключении. Это издательство называли «университетом» для иллюстраторов детской книги. Через уроки художника Лебедева прошли сотни петербургских художников, впоследствии ставших мэтрами книжной графики…

Издательство неоднократно меняло наименование: «Детгиз» (1933 год) – «Детиздат» (1936 год) – «Детгиз» (1941 год) «Детская литература» (1963 год). В 1991 году название «Детская литература» закрепилось; за московским отделением осталось название «Детская литература», а за петербургским – Государственное республиканское издательство детской и юношеской литературы «Лицей». С 2002 года – «Детгиз», с 2007 года – ОАО «Издательство детской литературы «Детгиз».

Среди постоянных авторов издательства «Детская литература» находились такие признанные мастера, как Сергей Михалков, Ирина Токмакова, Вера Чаплина, Яков Аким, Роальд Сеф, Валентин Распутин, Василий Белов, Борис Васильев, Григорий Бакланов, Александр Солженицын, Владимир Крупин, Юрий Поляков, Владимир Железников, Владислав Крапивин. Также с ним сотрудничали литературоведы, критики, ученые: Николай Скатов, Лев Аннинский, Феликс Кузнецов, Святослав Бэлза, Людмила Сараскина, Юрий Лебедев, Аза Тахо-Годи, Виктор Чалмаев, Александр Гулин.; ведущие художники-графики: Борис Диодоров, Герман Мазурин, Юрий Иванов, Игорь Ильинский, Анастасия Архипова, Ника Гольц, Степан Яровой, Марк Петров, Виктор Чижиков, Леонид Кузнецов.

Сейчас издательством в год выпускается по 130 наименований книг тиражом от 5 до 10 тысяч экземпляров. В период 1972 – 1989 годов выпущено 35 книг, позднее многие были переизданы.

В 1937 году издательство было награждено дипломом «Гран-при» на выставке в Париже, в 1958 году удостоено золотой медали Брюссельской выставки, в 1979 году дипломом «Золотая литера красивейшей книги» на выставке искусства книги в Лейпциге. В 1982 году награждено на международной книжной выставке в Братиславе, в 1996 году получило диплом I степени на Российской международной книжной ярмарке.

В 2007 году «Детская литература» получила диплом за лучшее издание, способствующее духовному воспитанию детей и юношества конкурса Ассоциации книгоиздателей (АСКИ) «Лучшие книги года» за серию «Школьная библиотека». В том же году книга Т.Крюковой «Невыученные уроки», выпущенная в издательстве, стала победителем Всероссийского конкурса на лучшую детскую и юношескую книгу «Алые паруса».

В постановлении ЦК ВПБ(б) от 9 сентября 1033 года «Об издательстве детской литературы» подчеркивалось, что его задачей является приобщение юных читателей к культурным богатствам, накопленным человечеством: «Сокровища русской и зарубежной классики, фольклор и литературное наследие братских народов советской страны и лучшие произведения современных авторов — все это должно стать достоянием маленьких граждан социалистического общества, раздвинуть их духовные горизонты».

Во времена НЭПа процветали частные издательства. Для них детская книга была ходовым товаром, поэтому, заботясь лишь о выгоде, частные издатели не уделяли достаточного внимания качеству. С каждым годом все явственнее обнаруживалась несостоятельность подобной литературы. На протяжении всей истории существования издательства «детская литература» его книги шли в ногу с жизнью нашей страны. Даже в суровые годы Великой Отечественной войны издательство продолжало работать. Необходимо было поддержать дух народа, рассказать о героических сражениях на фронте, помочь выстоять в тылу, напомнить об исторических победах русской армии. Во время войны и после победы вышло множество ставших широко известными книг, это «Девочка из города» Л.Воронковой (1943 год), «Сын полка» В.Катаева (1945 год), «Молодая гвардия» Александра Фадеева (1946 год) и многие-многие другие. Книги о Великой Отечественной войне еще не одно десятилетие издавались в «Военной библиотеке школьника».

В военные годы перед издательством стояла и задача не лишить детей детства. Выходили стихи и рассказы любимых писателей, сказки, исторические произведения. В «Дешевой библиотеке» в скромном варианте карманного формата печатались произведения отечественной классики. Истории Отечества издательство всегда уделяло особое внимание (серии «Историческая библиотека», «Малая историческая библиотечка», «Морская слава»).

После войны тираж книг по сравнению с довоенным уровнем увеличился почти в шесть раз; в 1963 году выпущено 692 названия, книги выходили миллионными тиражами. Вплоть до начала 1990-х годов в издательстве выходили переводы со многих языков мира, широко печатались переводные произведения народов СССР и России. Были изданы «Сказки народов мира» в 10 томах. О республиках Советского Союза рассказывали книги серии «Ты по стране идешь».

Перед издательством всегда стояла задача обеспечить ребенка любого возраста качественной литературой. В «Детской литературе» выходило много различных серий для детей всех возрастов. Для дошкольников выходили серии «Для маленьких», «Мои первые книжки», «Библиотечка детского сада», для школьников младших классов — «Книга за книгой», «Читаем сами», «Как хорошо уметь читать!». И конечно, издательство выпускало красочные книги сказок, стихов и рассказов с иллюстрациями замечательных художников.

В разные годы был выпущен целый ряд собраний сочинений детских писателей-классиков, вышла 20-томная «Библиотека приключений и научной фантастики». Заметным явлением культурной жизни страны стал выпуск «Библиотеки мировой литературы для детей». Сейчас завершается второй выпуск обновленной «Библиотеки».

В 1950 году при издательстве был организован Дом детской книги, своего рода творческая лаборатория, содействующая созданию детской книги на научно-педагогической основе, изучающая читательский интерес, способствующая пропаганде детской книги и изданию трудов о детской литературе, который имел филиал при ленинградском отделении издательства. Выходил многотомный библиографический указатель «Детская литература», в котором регистрировались все книги для детей, выходившие в стране с 1917 года.

Главным редактором нынешнего издательства «Детская литература» является Олег Вишняков.

Источник: Мурманское информационное агентство «B-port.com»

В Новороссийске готовятся отметить юбилей детской писательницы Ирины Токмаковой

В отдел обслуживания дошкольников и учащихся 1-4 классов новороссийской Центральной детской библиотеки им. Крупской (ул. Губернского, 40) 20, 22 и 23 января 2014 года пришли дети из старших и подготовительных групп детских садов №6 и №33. Ребята посетили час поэзии «Сколько радости на свете!», посвящённый юбилею замечательной детской писательницы Ирины Петровны Токмаковой. 3 марта ей исполнится 85 лет.

Ирина Петровна Токмакова по своей первой профессии – переводчица.

Однажды приехал в Россию по делам энергетик из Швеции, познакомился с молодой переводчицей, узнал, что она любит шведскую поэзию и прислал ей в подарок для маленького сына книжку шведских детских народных песенок. Ирина Петровна перевела стихи для сына, а муж, Лев Алексеевич Токмаков, замечательный художник-график, отнёс их в редакцию, где они и были напечатаны. Ирина Токмакова вошла в русскую детскую литературу так, что все решили, будто была она там всегда. Через год после первых переводов вышла маленькая книжечка «Деревья» – она сразу понравилась детям и их родителям.

Сосны до неба хотят дорасти,
Небо ветвями хотят подмести,
Чтобы в течение года
Ясной стояла погода.

Ирина Петровна пишет стихи, песенки, повести, сказки и пьесы. С некоторыми произведениями ребята познакомились на мероприятии. Среди написанного И.Токмаковой есть и необычные повести-сказки: «Аля, Кляксич и буква «А», «Может, Нуль не виноват?», «Вместе почитаем, вместе поиграем, или Приключения в Тутитамии». Это повести-игры, при помощи которых можно научиться читать и считать, выучить основы грамматики. Ирина Петровна пишет не просто, чтобы развлечь ребёнка, нет. Она учит серьёзно думать о жизни, учит серьёзным поступкам. Об этом её повести, например «Сосны шумят», «Ростик и Кеша», стихотворения «Я слышал», «Разговоры» и многие, многие другие. Ирина Токмакова ясно помнит, как дети думают, чувствуют, как ссорятся и мирятся — помнит, как они растут. Если бы забыла, не нашла бы слов, которым её читатель сразу поверит.

Мероприятие подготовила и провела библиотекарь Ольга Борисовна Травина, а закончилось оно просмотром мультфильма «Загадочная планета», сценарий которого был написан И.Токмаковой.

Источник: Южный региональный центр делового развития «Черноморъ» (Новороссийск)

Эдуард Успенский: «Мой Дядя Фёдор ещё побывает на похоронах Гарри Поттера»

Писатель Эдуард Успенский, придумавший Чебурашку, крокодила Гену, старуху Шапокляк, а также дядю Фёдора, пса Шарика и кота Матроскина из деревни Простоквашино, сегодня не почивает на лаврах всенародной известности, а продолжает населять детскую литературу и анимацию новыми героями. Все эти персонажи вышли из чебурашкиной шинели — собратья самого знаменитого героя из книжек Успенского. Чего они добиваются в сказочной жизни? Какие ценности проповедуют детям и их родителям? Куда зовут? Об этом и многом другом писатель рассказал «АиФ.ru».

- У вас, Эдуард Николаевич, вышли десятки популярных книг, их персонажи стали почти национальными героями. Вы не зазнались случайно?

- Жутко зазнался. Имею пять телохранителей, езжу на танке…

– А если серьёзно? Нет ощущения, что Успенский — самый лучший из детских писателей мира, а остальные ему в подмётки не годятся?

– Ну, уж совсем такого у меня пока нет… (смеётся). Я очень хороший профессионал. Каждый плотник умеет делать табуретку, но у одного она выйдет крепкая, красивая и прослужит сто лет, а другой сделает так, что сядешь, а потом задницей об пол хлопнешься. Я в этом смысле делаю табуретки, наверное, может, даже лучше всех. Но — только табуретки, а не более солидную мебель. Придут другие времена и мастера, которые создадут более удачные вещи. Но пока я среди лидеров, один из лучших, так сказать, «табуреточников» детской литературы. Наломал там дров немало, должно хватить надолго. Но я не великий гений, а мастеровой, с лопатой, сажающий деревья, или с клетками, полными птиц, которыми надо заниматься самому.

Мне жаль, что я уже не общаюсь с детьми, как раньше. Очень важный стал, знаменитый, теперь всё больше хожу на парадные встречи, а не на выступления перед детской аудиторией. Редко бывает, чтобы я, как прежде, приехал и провёл целый день в каком-нибудь лагере или в походе с детьми, чтобы я спал с ними в палатках.

– Вы как-то сказали: «Я ощущаю себя не сказочником, а, скорее, проповедником. Мои произведения — это проповеди». Какая же у вас миссия?

– Я человек сугубо христианский. И в каждой сказочной истории стараюсь выразить какую-то важную в этом смысле идею. Всякая детская книжка, по моим понятиям — в первую очередь проповедь. Крокодил Гена и Чебурашка — проповедь о том, что животные должны быть полноправными гражданами на этой земле. Поэтому крокодил Гена работает в зоопарке крокодилом. Дядя Фёдор — идея под девизом «Давайте детям больше свободы!». Я проповедовал там веру в то, что ребёнок более приспособлен к жизни, чем часто считают его родители. И что не надо уж так сдерживать детей, лучше давать им больше воли (но, конечно, под контролем), чтоб не делать из них сюсюкающих девчонок и мальчишек. Мой новый герой Гевейчик — призыв к весёлой жизни, агитация за то, что жить надо весело и даже порой конфликтно. Все проповеди очень простые: всегда должны быть любовь и уважение к матери, к родине (не обязательно к государству), к отцу, к учителю, к знаниям, ко всему живому. И желание читать не глупые и вредные книги, а те, которые построены на законах психического здоровья.

На книжных сказках сейчас вообще воспитывать трудно. И на русских, и на европейских, на любых. У детей уже другое сознание — клиповое. Они воспринимают всё вспышками, как в рекламе. Поэтому в виде мультфильмов и компьютерных игр сказки усваиваются неплохо. Но я бы посоветовал просто пересказывать их своими словами. Если ребёнок заинтересуется и потянется к книжке — ещё лучше! Я, например, чтобы заставить своих пасынка и внучку читать, перекладывал им страницы конфетами. Прочтёшь 10 страниц — получишь конфету. Прочтёшь 20 — получишь рубль, который можно потратить на те же конфеты. А что делать? Когда ребёнок втягивается в нормальное чтение, с ним уже легче. Если не помогают такие поощрения, родителям надо читать вслух и заставлять себя слушать. А если уж совсем некогда, то, если возите куда-то ребёнка, ставьте ему аудиокниги в машине. Лишь бы дошло!

– Говорят, что вы продолжаете генерировать свежие сюжеты и придумываете новых героев. А каких?

– За последние два года я написал пять повестей с новыми героями. Они, можно сказать, младшие собратья моего первого героя Чебурашки — такие же друзья детей. Например, Оранжик — мальчик с «говорящим» именем из одноимённой повести, который всю жизнь протестовал, начиная с яслей. Я воплотил в нём образ вечного протестанта. То он выведет детские сады маршировать по Красной площади с лозунгом «Мы не хотим стареть!», то отказывается принимать присягу. Этот молодой почти Навальный (хотя я придумал его ещё до Навального) живёт жизнью, полной приключений: везде протестует и поэтому всегда в конфликтах.

– Протесты заканчиваются для него плачевно?

– Правильный вопрос! Когда мальчик маленький, его протесты весёлые, и ничего в них страшного нет. Но чем взрослее он становится, тем сложнее у него конфликты с обществом, тем труднее автору вытаскивать его из ловушек, в которые он попадает. Я долго ломал голову: как же быть? Очень не хотелось переделывать характер героя. Поэтому сделал хитрую штуку: поменял вокруг него мир, поместил в общество, где и Оранжику есть своё место. Там можно протестовать, не боясь, что тебя отправят в колонию как политзаключённого. Да и поводов для протеста меньше… Это проповедь о том, что нестандартные люди, существа должны приветствоваться, а не преследоваться.

Другой герой — гуттаперчевый мальчик Гевейчик, сделанный в Перу из сока каучукового дерева гевеи. Получился он вроде Буратино, но не деревянным, а почти резиновым, гибким и впоследствии стал сувениром с берегов Амазонки, который привезли в Россию для маленькой девочки. А моя гордость — Жаб Жабыч Сковородкин, существо типа огромной лягушки, наделённое разумом, по размерам и форме похожее на зелёную стиральную машину. Он становится интеллигентом в первом поколении и с лёгкостью начинает жить жизнью обыкновенного российского человека. В повести «Жаб Жабыч метит в президенты» эта большая мыслящая жаба баллотируется в мэры, а дети организуют ей группу поддержки в предвыборной гонке, расклеивают листовки и устраивают встречи с избирателями. Городские власти, испугавшись, что у них отберут власть, стараются придушить эту кандидатуру с помощью подлогов и очернений. А когда ребята побеждают, у них растёт вера в светлое будущее. Короче, это призыв детей к гражданской деятельности. Всё как в жизни!

А ещё одна повесть называется «Рыцарь номер один». Это о том, как группа инженеров-кибернетиков решила придумать робота-телохранителя для детей. Задание дали сами дети: чтобы он был небольшой, решал домашние задачки и мог заступаться за слабых. И ещё есть книжка, как мальчик, компьютерный игроман, оказывается в том игровом пространстве, которое он всё время расстреливает. То есть попадает за экран монитора и видит, что там настоящий ужас: днём дети за компьютером всё взрывают, ломают, портят, а ночью жители этих интернетовских трущоб восстанавливают своё жильё, чтобы к утру всё было готово и ребята могли снова их колошматить из всех видов оружия…

– Про Простоквашино. Жизнь там, как вы сами говорите, не стоит на месте. То весна там настаёт, то кислотные дожди идут… А что сегодня?

– Об этом моя книжка «Новые порядки в Простоквашино». В ней почтальон Печкин однажды выходит с почты с картонной коробкой из-под ботинок в руках. И сразу же какие-то милиционеры набегают и кладут его на пол. А потом прибегают другие милиционеры и кладут на пол первых милиционеров. Потом ещё… Короче, этак все друг друга укладывают лицом на асфальт и, в конце концов, так и не узнают, что же было в этой коробке, и сколько, и куда Печкин её нёс…

– С вами понятно. А как вообще сейчас в детской литературе с новыми героями?

– Настоящие книжные герои вообще, увы, рождаются очень нечасто. Герой — редкий дар и редкостный товар. Как-то мне сказали, что за всё время советской власти появилось только три настоящих литературных персонажа: Остап Бендер, Василий Тёркин и Чебурашка. Сегодня я не вижу фигуры, сопоставимой с ними по масштабу. Разве что Поттер. Но долго ли он ещё проживёт? Чем дольше сказочный герой живёт среди людей, тем интереснее. Надо бы лучше представить, что будет с ними через сто лет или через сто пядьдесят. Я думаю, мой Дядя Фёдор ещё побывает на похоронах Гарри Поттера. Сейчас он знамя, у всех на слуху, а через несколько лет, может, исчезнет. А какой-нибудь Незнайка будет жить. Тем более что в детскую литературу всё сильнее вмешивается интернет — электронные книги будут порождать новых героев.

– А как ваших героев воспринимают нынешние дети?

– Да как и всегда! Недавно, например, я выступал в одинцовской школе в Подмосковье. Детей в зрительном зале было человек двести. Хохотали, как бешеные, как и раньше, когда я выступал в детских садах и школах. Читаешь им: «Там чудеса, там слесарь бродит…» Обвал смеха! Или: «Корова — это животное, из которого добывают молоко…» Снова обвал, ребята хохочут. И все шутки — и старые, и новые — проходили на ура. А как все они любят страшные истории! Это вы себе не представляете! Сидят, как приклеенные, слушают с замиранием сердца. Например, из моей серии «Красная рука, чёрная простыня, зелёные пальцы»…

– В свете модных веяний. Если, как вы говорите, нестандартные существа должны приветствоваться, не стал ли Чебурашка у вас там случайно каким-нибудь геем, Шапокляк — лесбиянкой, а герои Простоквашино — представителями ЛГБТ-сообщества?

– Типун вам на язык! Меня тошнит от таких предположений. Да нет, конечно, всё у меня нормальное, живое, настоящее, близко к природе, естеству. Не беспокойтесь — эта тема вызывает у меня отторжение, где бы она ни звучала. Меня вообще раздражает постоянное пережёвывание всякой гей-тематики, особенно, когда в КВНах и других юмористических передачах начинают её репризить. Очень неприятно! Это такой, знаете ли, дешёвый юмор. Не от хорошей жизни артисты и режиссёры прибегают к шуткам типа: «Ты голубой? Или не голубой? А я — сиреневый!». Брр-р-р…

– За пределами России ваших героев принимают по-разному. Финны обожают Дядю Фёдора, в Америке популярна Шапокляк, японцы помешаны на Чебурашке. Почему так?

– В Америке более-менее популярны гарантийные человечки из моей старой повести — существа, которые живут в товарах, имеющих гарантийный срок, и попутно их чинят. Американцы — техногенная нация, любят всё пощупать руками. Гарантийные человечки для них — настоящий конструктор. А у финнов, как мне показалось, дети очень одинокие. Финны даже в собственной семье психологически разделены между собой и не любят сюсюкать. Приходишь к ним в гости — взрослые заняты каждый своим делом, а где-нибудь в углу сидит маленький несчастный мальчик, играет там, бедный, заваленный игрушками. А в моих книгах можно найти много разных интересных фокусов для родителей. Поэтому они с охотой читают их детям. И получается, эта книжка объединяет финские семьи.

– А японцы? Их любовь к вашему главному герою приносит вам какой-то доход?

– А как же! Сейчас они закончили очередную серию своего мультсериала с Чебурашкой. Регулярно привозят ко мне на согласование товары, которые выпускают с брендом Чебурашки — сумочки, игрушки, зубные пасты, фартуки, маскарадные костюмы и так далее. И очень удивляются, почему и у нас всего этого нет…

– Ну вот, а говорите, что вы человек небогатый…

– Да какое там! Мне приносят образцы товаров, за которые уже выплатили деньги вперёд — в виде аванса. Это не так уж и много. Но свой дом в Троицке (загородный дом в Подмосковье на 1200 кв. м — прим. ред.) я построил на японские йены.

– Вы как-то сказали: «Если разбогатею, то создам свою мультипликационную студию». Как с этим?

– Увы, настолько я не разбогател. Студия стоит миллионы долларов. Мне до этого ещё далеко. Может быть, удастся сделать студию в рамках проекта «Успенский-Парк», который сейчас создаётся в Анапе по образцу музея Астрид Линдгрен в Швеции и парка «Страна муми-троллей» Туве Янссон в Финляндии. Для каждой моей книги там будет обустроен свой участок или аттракцион. Голубой вагон там может летать сверху вниз, крокодил Гена путешествовать по Африке, Дядя Фёдор доить корову. Когда откроется, приходите подоить и вы!

Беседовал Владимир Кожемякин

Источник "Аргументы и факты"

Шекспиру и не снилось

Белорусские писатели Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак об инфантильном поколении детей, родительской гиперопеке и будущей книге “Спайсы”.

Творческий тандем Жвалевский — Пастернак хорошо знают и в Беларуси, и в России. По их книге “М+Ж” Александр Черных снял фильм с участием Нелли Уваровой и Григория Антипенко. Но в основном авторы пишут для детей. Их книги “Правдивая история Деда Мороза”, “Время всегда хорошее”, “Гимназия №13”, “Москвест”, “Шекспиру и не снилось” с интересом читают в интернете, покупают в книжных магазинах, советуют друг другу. Успех писателей в том, что они, родители с опытом, хорошо чувствуют детей и не боятся разговаривать с ними откровенно. Авторов действительно волнует современное поколение, и помочь детям, дать им совет, ответить на волнующие их вопросы Жвалевский и Пастернак пытаются через литературу.

— Андрей, Женя, расскажите, как у вас возникла идея совместной работы?

Андрей: Я заставил Евгению Борисовну писать книжки. Сам не знаю почему. До этого Женя писала только сочинения, и то я их не читал. Но почему-то был уверен, что в литературном творчестве у нее все получится. Уламывал дважды. Первый раз настаивал, чтобы она написала самоучитель “Компьютер для женщин”, который в итоге оказался очень удачной идеей. После успеха этой книги сказал: “А теперь переходи на художественную литературу”.

Евгения: Я долго боялась. Говорила: не надо меня называть писателем, я автор. Писатели — это Толстой, Чехов... Мы все знаем, как они выглядят. Их портреты висят в кабинете русской литературы. Я же не такая. (Улыбается.)

Андрей: У нас есть хорошая отмазка: по отдельности мы не очень писатели. А вот писатель Жвалевский-Пастернак — ничего. Вот он пишет, а мы так, при нем.

— Вы давно знакомы, пишете вместе, книги выходят под двумя фамилиями... Супруги не ревнуют?

Андрей: Моя супруга не имеет права ревновать. Она появилась позже, чем мы начали писать. (Улыбается.)

Евгения: А мой муж с Андреем знаком дольше, чем я с ними обоими. Поэтому ревновать было бы глупо.

— А ваши дети общаются между собой?

Евгения: Конечно. Те, которые близки по возрасту. Вторая дочка Андрея Кристина на год моложе моей младшей Наташи.

Андрей: Им 8 и 9 лет. И они с радостью общаются. Младший Антошка еще совсем маленький — ему 2,5 года. Моя старшая дочь Настя, ей уже 23 года, в этом году оканчивает учебу и получает параллельно сразу два диплома. Она уже большая девочка, живет отдельно.

Евгения: А моя старшая Саша оканчивает в этом году школу.

— Откуда “растут ноги” у всех ваших историй? И помогают ли ваши дети их сочинять?

Евгения: Бесспорно. Темы рождаются обычно из разговоров с детьми или ситуаций, в которые наши дети попали. “Время всегда хорошее” родилось из разговора с Сашкой. Она возмутилась, что дома нет еды. Открываю холодильник: “Как нет?!” Оказалось, что она имела в виду йогурты, сырочки и так далее. Но мы же как-то росли без всего этого. Начали вспоминать детство. На два голоса с Андреем стали рассказывать о кефире в бутылках, “секретиках”, играх во дворе...

Андрей: Что самое удивительное, Сашка слушала открыв рот. По книге поняли, что детям реально интересно знать, какими были мамы и папы в их возрасте. Ведь, оказывается, и мама влюблялась, и папа по дворам носился.

Евгения: А сборник рассказов о семиклассниках “Шекспиру и не снилось” вообще стал моей терапией. Он был написан, когда Сашка училась в седьмом классе. Это самый сложный возраст. Говоришь “не делай того или этого” — получаешь противоположный эффект. От родительского бессилия решила написать несколько рассказов. В них нет нотаций, просто некоторые ситуации показываются со стороны. Вот выкладывает девочка-семиклассница фото “В контакте” в купальнике. У нее там ноги, грудь, которая только появилась и которой девочке хочется похвастаться. Но в свои 12 лет она совершенно не понимает, как на такую фотографию реагируют взрослые мужчины, у нее и мысли нет вроде “возьмите меня”. Скажешь в лоб убрать фото — их появится еще больше. Иногда просто достаточно спокойно объяснить, как это видят другие. Дети все понимают — они не глупые.

— Какие главные ошибки совершают сегодня молодые родители при воспитании детей?

Евгения: В книге Аи Эн “Библия в СМСках” есть гениальная фраза: “Думай своей головой”. Этому прежде всего и надо научить ребенка. Можно черпать информацию и советы в интернете, из телепрограмм, газет и журналов, но не нужно слепо верить всему. Собрал факты — проанализируй. К сожалению, в большинстве наших школ до сих пор этому не учат. Зато учат запоминать куски текста наизусть. Но это сегодня совершенно бесполезно. Информацию в нынешнее время можно получить одним кликом “Гугл” в или “Яндекс”. Ее нужно уметь а-на-ли-зи-ро-вать.

Андрей: И не надо откладывать воспитание детей на потом. Как только ребенок родился, ему необходимы постоянный контакт и общение. На любую тему можно говорить в любом возрасте. Просто важно подобрать нужные слова. Помню, как Кристя пришла из детского сада с “проблемой”: “Мне нравится мальчик. Что мне делать?” Жена от таких слов пришла в ужас — типичная реакция родителей. А я стал рассказывать: “Ты девочка, значит, ты не должна вешаться на парня. А если он сделает что-то хорошее, обязательно похвали его, улыбнись”.

— Как-то в одном интервью вы сказали, что у вас не будет беременных или употребляющих наркотики героев. А тут вдруг готовится книга “Спайсы”. Почему решили за нее взяться?

Евгения: Родилась идея с фразы, услышанной сразу от нескольких специалистов: “Пока кто-нибудь не умрет, никто не зашевелится”. Сейчас начались смертельные случаи среди подростков. Надеемся, это запустит какой-то механизм.

Андрей: Механизм не только карательный. Наказывать наркоторговцев, конечно, надо. Но этого недостаточно. Ловить наркодилеров — то же самое, что сбивать температуру. Это делать надо, но лечиться только жаропонижающим невозможно. Причина употребления спайсов — в семье. И главная проблема — гиперопека родителей.

Евгения: Признаться, для нас стало новостью, что 80 процентов наркоманов в детстве были окружены излишней заботой, когда мама с папой все решали за детей. Это связано с еще одной проблемой, которая меня очень беспокоит: удивительно инфантильное поколение нам удалось вырастить. Из-за того, что родители постоянно контролируют детей, их дочери и сыновья самостоятельно ничего не могут сделать. А потом уже и не хотят. Это будем? Ай... А вот это? Не-е-ет... А в одиннадцатом классе вообще расклеиваются. Выросло поколение, с которым никто не знает, что делать. Его невозможно напугать, невозможно мотивировать.

— Говорят, что отсутствие интереса к жизни — одна из причин употребления спайсов. На ваш взгляд, родители могут как-то пробудить этот интерес?

— Андрей: Не то что могут, обязаны это делать. По Семейному кодексу они несут ответственность за психическое и физическое здоровье ребенка. Никто другой — ни школа, ни книги, ни телевидение. Именно родители!

Евгения: С дошкольниками родители еще занимаются: водят в кружки и так далее. А потом все. Но тут и проблема: для детей начальных школ навалом кружков и занятий по интересам и в столице, и в районах. А вот для ребят среднего, самого сложного, человекообразующего возраста практически ничего нет. Родители должны показать детям жизнь, разложив карты: смотри, вот спорт, учеба, музыка, выбирай — и ни в коем случае не заставлять что-то делать. И еще: воспитывать словами совсем не эффективно. Главное — личный пример. Если у папы и мамы горят глаза, если им жить интересно, ребенок вырастет таким же.

— Многие писатели кричат, что их книги не читают, не покупают. В основном потому, что, простите, пишут они неинтересно. Знаю, у вас есть опыт: перед тем как печатать книгу, проверять ее на группе тест-читателей. Насколько это эффективно?

Евгения: Очень эффективно. Как бы мы ни хорохорились, что нам в душе 15 лет, все равно мы взрослые, а пишем ведь для детей. Значит, должны писать так, чтобы дети узнали себя. Первый вопрос, который задаем юным читателям: мы в возраст попали? Еще не было такого, чтобы промахнулись. Только взрослые постоянно упрекают нас в том, что мы сильно завышаем возраст детей.

Андрей: Одна мама говорит: “Моему сыну 14 лет. Он о любви даже не думает”. Мы ей объясняем, что она просто плохо знает своего сына.

— Какие проблемы современных детей вас как родителей тревожат больше всего?

Андрей: Это легко по книгам проследить. Самые насущные, наверное, уже озвучены. Одна из них — проблема слишком большой информированности об отношениях между полами. Детям настолько навязан медийный образ гламурной красотки и некоего мачо, что класса с шестого они понимают: надо заниматься сексом. В этом возрасте у них и получиться-то ничего не может, но они уже такие эсэмэски друг другу шлют, мама не горюй: “я тебя хочу” и так далее.

Евгения: Понятно, что у них в это время включаются гормоны, они начинают осознавать себя мужчинами и женщинами. Вот что-то внутри забурлило, а что с этим делать, они не знают. Родители в этом, к сожалению, не помощники, потому что этой темы боятся и стесняются. Хотя именно им дети и должны были бы поверить. Об этом — книга “52 февраля”.

Беседовала Людмила Минкевич

Источник: «Народная газета» (Белоруссия)

Книги нашего детства

А вот скажите, дорогие папы, мамы, бабушки и дедушки, что вы читали, когда были маленькими? Была ли у вас книга, которую вы могли перечитывать раз за разом и она никогда не надоедала? Давайте вспоминать вместе!

Наверняка у каждого из нас есть своя заветная книжка, которую мы зачитывали в детстве «до дыр». Теперь мы выросли, и нам хочется поделиться этой книгой, как каким-то сокровищем, с нашими детьми. И так бывает радостно, когда встретишь любимую книгу в библиотеке или на магазинной полке, что даже хочется воскликнуть «Да это же та самая книжка!».

«Живая шляпа», Николай Носов. Издательство «Мелик-Пашаев», 2013

Именно так хочется сказать, увидев эту книгу Николая Носова с иллюстрациями Ивана Семенова. У вас была такая книжка в детстве? А у меня была, и поэтому встреча с этой книгой произошла у меня как со старым другом, оставшимся далеко-далеко в детстве.

Невероятно, но эта история про котенка, который нечаянно попал под шляпу, вызывает дикий восторг и хохот у современных детей. Ну, согласитесь, смешно – котенок Васька ловил муху, и нечаянно сбил шляпу. Шляпа накрыла его с головой, а мальчишки – его хозяева – не заметили этого и страшно испугались, когда увидели, как шляпа ползает сама по себе по комнате. И чего они только не предпринимали – и на диван от страха забирались, и лыжной палкой от нее защищались, и даже, в конце концов, решили картошкой обстреливать. И какое же было потом у ребят облегчение, когда они узнали, что это всего-навсего Васька.

Книга подойдет ребятам с трех лет, которые будут с удовольствием рассматривать картинки, которых тут больше, чем текста.

«Кротик и телевизор», Зденек Милер, Гана Доскочилова. Издательство «Росмэн», 2011

А чешские мультфильмы про Кротика помните? С каким нетерпением мы ждали их появления на экране и весело хохотали над приключениями этого милого персонажа, придуманного чешским художником-аниматором Зденеком Миллером. А теперь историями про Кротика можно поделиться с нашими детьми – книга «Кротик и телевизор» входит в целую серию, посвященную этому черному малышу с широко распахнутыми глазами. Книга небольшая, очень добрая, и мы с четырехлетним сыном не устаем перечитывать ее вновь и вновь.

Однажды Улитка, подружка маленького Кротика, достала из своего домика телевизор и поставила его на полянке. Как обрадовались все лесные жители! Еще бы, ведь столько разных интересных фильмов и передач по нему показывают. Кротик тоже посмотрел вместе со всеми, но на следующий день ему надоело: гораздо интереснее играть с мячом, купаться и заниматься другими делами, а его друзья словно приклеились – смотрели телевизор как завороженные. Как же быть? Как вернуть друзей от телевизора обратно?

«Леля и Минька», Михаил Зощенко. Издательство «Акварель», 2013

Давным-давно, еще когда родители нынешних бабушек и дедушек были маленькими, жили на свете брат и сестра – Леля и Минька. Чего с ними только ни происходило! Вот, например, взяли они однажды и, никого не предупредив, пошли вместе со своим приятелем Степкой в кругосветное путешествие. Представляете, что при этом чувствовали их родители? А однажды перед Новым годом откусили по куску от каждого яблока, висевшего на елке вместо игрушек. В те времена елки были скромные, и мама ребят собиралась подарить гостям угощения с елки. Но увидев, что все они испорченные, конечно же расстроилась и очень строго наказала своих детей. А в другой раз...

А что приключилось с Лелей и Минькой в другой раз, вы наверняка помните из забавных, но в то же время поучительных рассказов Михаила Зощенко. Все истории действительно происходили в жизни писателя, но, несмотря на то что случились они много-много лет назад, актуальности не потеряли и сегодня. Тем более что речь в них идет о том, как стать добрым, честным и порядочным.

Иллюстрации в книге выполнены карандашом художником Алексеем Пахомовым, который был хорошим знакомым самого автора. Миня на них получился таким, каким, наверное, и был на самом деле – толстощеким карапузом, а вот Леля с ее шляпками и платьицами не может не вызвать восхищения.

«Чук и Гек», Аркадий Гайдар. Издательство «Мелик-Пашаев», 2013

Папа двух братьев, Чука и Гека, работал геологом далеко-далеко в тайге. А братья вместе с мамой жили в Москве и, конечно же, они очень скучали друг без друга. И вот однажды, под Новый Год, отец присылает телеграмму, в которой приглашает всю семью к себе в гости. Дорога неблизкая, подготовиться к ней надо как следует, собраться, доделать все дела... И вот, когда все уже было готово и мама поехала покупать билеты, в ее отсутствие пришел почтальон и принес новую телеграмму. Но что в ней было написано, так никто и не узнал, потому что братья, войдя в раж от своих перепалок – потеряли ее. И пропажа телеграммы привела к одному очень большому недоразумению.

Папы и мамы, да и бабушки с дедушками, наверняка помнят, что все в этой книге Аркадия Гайдара заканчивается хорошо. Да и вообще, на мой взгляд, это самая светлая и жизнерадостная повесть писателя. Иллюстрации к этому изданию, нарисованные акварелью художником Анатолием Слепковым, переносят нас в волшебную страну, занесенную снегом, к самым Синим горам, а все персонажи получились здесь именно такими, какими их можно представить: Чук и Гек – маленькими беспечными балбесами, мама – красивой и решительной, а папа – сильным, суровым, но в то же время, добрым.

Александра Пичул

Источник: «Дети@mail.ru»

Книжки-игрушки и прочие мутанты

В эпоху медийной революции детские книги понемногу превращаются в вещи, но литература пока сопротивляется.

2 апреля в мире отмечают День детской книги, приходится он на день рождения Ганса Христиана Андерсена. И начиная с 1956-го каждый четный год разные хорошие детские писатели получают премию имени датского сказочника. Но это не наш праздник, российские писатели эту премию, которую также называют детской Нобелевкой, ни разу еще не получали, хотя часто номинировались. Сначала премию присуждали только писателям по совокупности заслуг перед детской литературой. Но потом решили добавить и номинацию «художник-иллюстратор». Вот в ней в 1976 году победила советская художница Татьяна Маврина. С тех пор никто больше не награждался.

В этом году от России были выдвинуты писатель Владислав Крапивин (я в своем далеком детстве читала его книжку «Валькины друзья и паруса», хорошо помню ее обложку, теперь он скорее автор многотомного фэнтези «В глубине Великого Кристалла», о котором я ничего до сих пор не слышала, но теперь попробую прочесть) и известный книжный и анимационный художник Игорь Олейников. Но получили премию японская писательница Уэхаси Нахоко, по романам которой сделан популярный аниме-сериал, и бразильский художник, создающий иллюстрации к собственным историям, — Роджер Мелло.

Премию эту вручают на Болонской книжной ярмарке, на которой я в этом году была, и мне захотелось понять, а почему все-таки наши детские книжки, которыми столь давно гордится страна, не проходят через международные критерии качества. С этой идеей я и стала ходить по стендам выставки.

Книг становится меньше

Болонская международная выставка детской книги в отличие, например, от Московской книжной ярмарки (ММКВЯ) — это место, где обмениваются идеями, а торгуют не книгами, а правами, поэтому толп покупателей на ней нет. Завсегдатаи Болонской выставки говорят, что с каждым годом она становится все меньше, что раньше ее нельзя было обойти за один день, а теперь — пожалуйста.

Я тут первый раз, и мне она кажется очень большой. Что отличает книжную выставку от книжного магазина? Ассортимент. В магазине продают книжки вчерашние и сегодняшние, а на выставку стараются привезти завтрашние.

Один издатель мне рассказал: когда он только начинал заниматься книжным бизнесом и впервые приехал на большую международную ярмарку, ему очень хотелось уловить новые тенденции, понять, куда развиваться. И он спросил своего старшего опытного коллегу, по каким признакам тот судит о возможном успехе новой книжки. Тот подумал и ответил: главное — угадать размер колонки…

Издатели — странные люди, им действительно иногда кажется, что дело в выборе шрифта или размещении текста на странице. Хотя в современной детской книжке текста все меньше. Я даже не про модный ныне графический роман, а про обычные книжки для детей младшего возраста: нынешний книжный дизайн допускает на странице фразу из пяти или семи слов, не больше. При этом содержание текста неважно — важно изображение.

На выставке детских книг потрясает второстепенная роль текста, истории, сюжета. Профессионалы объясняют это давлением электронных гаджетов, в которые уходят смысловые вещи. На долю бумажной книги остается все сужающаяся доля ручного труда: книжки-поделки, малышовые игрушки (книжки из ткани, книжки-погремушки, книжки для купания), коллекционные дорогие книжки-подарки… Подобные книги-вещи и привозят на международную выставку в надежде заинтересовать ими другие страны. Но там и своего такого много.

Торжество художника

Болонская выставка сегодня — прежде всего для иллюстраторов, тексты занимают подчиненное положение. При входе в первый павильон развешаны картины современных художников-иллюстраторов, графика, как правило, очень хорошая, и это, конечно, самостоятельное искусство, оно явно не нуждается в сопроводительных текстах. Однако я не вижу в этих работах какой-то особенной современности, сегодняшние работы мало отличаются от тех, что были сделаны 20 и 30 лет назад. Времена, когда в детскую иллюстрацию приходили художники-новаторы, кажется, давно минули. В 1920-30-е годы Россия была впереди Европы, тогда были созданы знаменитые революционные иллюстрации, которые сегодня с почтением изучают в академиях. Нынче детские иллюстраторы куда предсказуемей, развитие изобразительного языка явно остановилось.

Подальше от реальности

Самое главное, что я понимаю, созерцая это изобилие книг со всего мира, — все художники рисуют для детей фантастически прекрасный мир. Поэтичный, условный, нежный, населенный волшебными существами, очень далекий от реальности, но зато добрый и удивительный. Сказка окончательно победила, детям больше не рассказывают про жизнь. Даже учебные книги и энциклопедии тяготеют к экзотике, к динозаврам, морским чудовищам, африканским слонам и прочим диковинкам. Ребенок в книгах видит идеальный мир, не узнаваемый, но белый и пушистый, не тревожащий и не волнующий.

Подросткам уже можно про страшное. Но им тоже не нужны реальные истории, преобладают книжки про монстров, вампиров, зомби. Если войны, то звездные. Если оружие, то мегакосмическое. Именно на подростков сейчас рассчитаны комиксы и графические романы — многостраничные и изобразительно агрессивные, где текста не так уж мало, но он весь распихан по пузырям-диалогам, как в кино (так что графические романы правильнее было бы называть графическими кинофильмами, неслучайно по ним теперь охотно снимают кино, и самый недавний пример — «Голубой — самый теплый свет», по которому снят фильм «Адель»). Графические романы предполагают более сложные сюжеты, чем в комиксах, и более сложное рисование. Обычные книжки с текстом, впрочем, тоже есть, но они явно не доминируют.

Осторожно, сексизм

Малышовые книжки не различаются по половой принадлежности, а вот в подростковых разделение полов, несмотря на провозглашаемое равноправие, просто бросается в глаза. Именно потому, что начинается с оформления.

Сериальные истории для девочек хорошо идут в комплекте с розовыми блокнотами «мои секреты» и прочей блескучей полиграфией.

Специально для девочек-подростков оформлены серии романов от «Милого друга» до «Мадам Бовари», где на обложках томные барышни обнимаются с брутальными кавалерами. Для мальчиков специальных книг меньше, военной тематики почти нет, есть то, что раньше называлось в библиотеках «приключенческая литература». Ну и конечно, невероятное количество вампиров, зомби, звездолетов и прочих придумок для вытеснения природной агрессии пубертата.

Российский стенд

Финансирует российский стенд Федеральное агентство по печати, а занимается его оформлением Союз московских художников. Главным на стенде в этот раз был номинант премии Андерсена Игорь Олейников, хорошо известный и в мире, он, как и многие российские графики, в советское время сделавшие себе имя, много работает на зарубежные издательства, где больше платят и чаще случаются интересные заказы.

Однако за день на стенде проходило по несколько презентаций, к сожалению, очень мало привлекавших к себе внимание посетителей выставки. Если на некоторых других стендах постоянно толпился народ, то на российском большинство всегда составляли «свои». Эти «свои» — в основном представители издательств — в Болонье заняты главным делом: поиском новых книг, авторов, идей.

Россия на выставке — скорее покупатель, чем продавец. И причина этому — чисто экономическая. Права на детскую книжку, если она не супербестселлер, стоят мало, куда меньше, чем собственное производство, поэтому купить и перевести уже готовое издание выгоднее, чем с нуля создать свой макет.

К тому же, хотя детские книги в России стабильно пользуются спросом, рисковать издатели не могут себе позволить, поэтому стараются приобрести опробованное. Но настоящий успех на рынке приносит только то, чего там никогда не было. В этом и ответ на вопрос о премиях.

Что не так с Россией

Попробуем вспомнить свои любимые детские книжки. Во-первых, большинство из них — это переводы, причем блистательные, авторизованные, но все же это чужие авторы: Кэрролл, Линдгрен, Милн, Толкиен, Дефо, да хоть бы и Джанни Родари…

Вспоминаем советских писателей, не связанных с советской идеологией и с советским образом жизни, трудном для понимания в остальном мире. На ум приходит Виктор Драгунский… Кир Булычев, например, страдает тем же недостатком, что и многие российские авторы, произведения которых следуют за оригинальными произведениями, созданными другими. Это может быть очень здорово, но все равно вторично.

Русская классика, высокоценимая в мире, редко обращалась к детям. Хотя на чужих стендах я встречала, например, «Каштанку» Чехова. Стихов замечательных русских поэтов от Хармса и Введенского до Мориц в мире не знают: трудности перевода.

Сегодня рынок требует от книг легкой адаптации. Книги, где надо много объяснять, комментировать, сложны для восприятия, поэтому их не печатают.

Есть еще одна важная причина. Даже очень хорошо отобранные для российского стенда книги отличаются какой-то застенчивой архаичностью. Они вообще-то хороши, но, надо признаться, слегка провинциальны — есть в них что-то вчерашнее, как в покрое платья, неуловимое, но не совсем свежее.

Оно, может быть, и хорошо для России, где основными покупателями книг для детей являются их бабушки и дедушки, люди советского воспитания и привычек, но для премии — нет, не подходит. Повторю: не потому, что художники или писатели плохи, а потому, что премиями награждают не столько за качество, сколько за открытие, за шаг вперед, ну или хотя бы за то, что таким шагом счесть можно.

Книга побеждает, когда в ней оказывается новый смысл. Новый, оригинальный сюжет. Неожиданная идея. Так случилось с книгами Роулинг, впервые скрестившей волшебный магический мир с школьной историей любви и дружбы. Но когда рынок вслед за ней ломанулся по этому пути, волшебные двери Хогвартса тут же закрылись. Книга, хоть и предмет торговли, объект промышленного дизайна и т.д., но только тогда становится хорошей книгой, когда в ней есть открытие.

Алёна Солнцева

Источник: «Московские новости»

Учиться отличать настоящее с детства

Ирина Краева "Баба Яга пишет", Лимбус Пресс, 2014

Ирина Краева не только детский писатель и обладатель престижной Международной литературной премии имени Владислава Крапивина (за сказочную повесть "Тим и Дан, или Тайна Разбитой коленки"). Она еще и педагог, и наш коллега - журналист.

На ежегодном конкурсе "Новая детская книга" в прошлом году Краева стала лауреатом второй премии в номинации "Истории сказочные и не только..." - за повесть "Колямба, внук Одежды Петровны". Можно сказать, что первую премию тогда она не получила разве что случайно: с первым лауреатом они шли, как говорится, ноздря в ноздрю. Многие члены жюри признавались, что просто влюбились в ее историю про Колямбу. И вот этим летом она будет выпущена в издательстве "Росмэн". А сегодня в книжных магазинах вы уже найдете книгу "Баба Яга пишет".

Искать стоит в разделе детской литературы. Впрочем, ее место определено не совсем верно. Маленькая повесть и два рассказа, вошедшие в издание, - это чтение не совсем "для детей". Если и для деток, то для думающих, ищущих ответы на важные и сложные жизненные вопросы с самых ранних лет. В сущности это книга о детстве.

Первый рассказ, давший название сборнику - "Баба Яга пишет", - построен на переписке бабушки и внука. Живут они в разных концах планеты: бабушка в Москве, а десятилетний Аджей в Колорадо. Бабой Ягой бабушку прозвал зять (а чего еще от них, зятьев, ждать?). Аджей строчит письма по-русски и объясняет папиными словами, почему: "Это рационально, т.к. можно будет не платить переводчикам, когда стану боссом". В коротких письмах бабушка рассказывает своему "оранжевому мальчику" про блокаду Ленинграда, которую пережила, про семейные корни... Ненавязчиво, легко, полушутя и между прочим втолковывает мальчишке, что в жизни ценно на самом деле - даже если и не очень "рационально".

Однажды она получает письмо, в котором внук излагает прямо-таки декларацию об ответных санкциях на случай, если папа с мамой отказываются покупать собаку: "Я сказал: если три сына плюс один собачий ребенок - это не так опасно. Папа сказал: у нас с мамой аллергия на собаку. Мы с Анандом решили, что этот диагноз нарушает наши права. Но пока не стали подавать на них в суд, а лечим маленькими дозами. Когда мы ужинаем, Амин хрюкает под столом, как собачий ребенок, кушает натуральный корм Innova. Когда мама и папа выключат свет в спальне, я вою, как ньюфаундленд у дяди Тома. Ананд раскладывает кошкину шерсть на ковре в большой комнате. Ее продает за два доллара Бритни. Ее персидская Марта волосатая, как мамонт, из-под шерсти мяу не слышно. Недавно мы засунули в микроволновку мамину тапочку и включили. Когда мама ее увидела, она решила: тапочку жевала очень страшная собака Баскервилья. Скоро засунем в микроволновку вторую тапочку, фен и миксер. Мама и папа уже привыкают к собачьему ребенку"...

Рассказ чудесно передает речь мальчишки, для которого русский язык не совсем родной, и хочется плыть и плыть в этих волнах детских фантазий... Увы, Бабе Яге придется улететь однажды - навсегда. А внукам придется пережить первую потерю близкого человека...

Следом идет повесть "И попрыгать на воле" - об озорной девчушке, которая на нескольких страницах переживет и первую свою жестокость, и первую любовь, и ее неожиданную потерю. А венчает книгу рассказ "Соловьиный сад" - опять о поисках взаимопонимания поколений: о внуке, который искренне сочувствует любимому дедушке, которого все время пилит бабушка...

Истории в книге, возможно, чуточку грустные - но грусть эта в книге Ирины Краевой добра и светла. Герои у нее и хулиганисты, и смешны, и вдумчивы. Прелесть в том, что детство в этой книге - самое подходящее время, чтоб научиться отличать все настоящее: будь то беда или счастье. Да, и, конечно же, - как с ними справляться. И со свалившейся бедой, и с нахлынувшим счастьем.

Анастасия Скорондаева

Источник: "Российская газета"

Михаил Яснов: главное – язык, родная речь, это наше богатство и достоинство

Петербургский поэт Михаил Яснов издал почти семь десятков оригинальных поэтических книжек для детей, не считая множества переводов, в основном с французского языка, – а как же их не считать, ведь это заговорившие на чистейшем русском языке Жак Превер, Робер Деснос, Морис Карем! Накануне открытия Международного Санкт-Петербургского книжного салона, в котором поэт примет самое активное участие, мы решили поговорить с ним о том, что сегодня пишут и издают для детей.

- Детская литература консервативна, и это понятно: родители хотят, чтобы их дети прочли и полюбили все то, что читали они сами. А как же современная поэзия для детей? Дополняет ли она эту незыблемую классику?

- Действительно, нынешние взрослые выросли на чтении детских поэтов советского времени. Это круг С.Я.Маршака, К.И.Чуковского, С.В.Михалкова, А.Л.Барто. Благодаря многомиллионным тиражам их книги доходили до каждой библиотеки, каждой парты, каждого дома. Вот и издатели, выросшие на тех же стихах, с коммерческой радостью их переиздают. Но хотел бы я знать, что будут читать своим детям те, кто родился сегодня, а через четверть века станет родителем.

- У вас есть прогноз?

- Только предположения. Дай бог, чтобы и Маршак, и Чуковский в нашей стиховой педагогике сохранились как можно дольше, но я думаю, что постепенно произойдут смещения. Насколько я знаю, они уже происходят. С одной стороны, перестают «работать» стихи, отражающие исчезнувшую реальность. Стихи Барто для малышей по-прежнему читаются и любимы, а школьные – уходят. Ушел почти весь школьный Михалков, вместе с «Дядей Степой», но дошкольные его стихи пока остались, в них больше психологических деталей, которые оседают на дне души маленьких читателей. С другой стороны, прочно вошли в состав детского чтения Берестов и Сапгир, Заходер и Успенский, хочешь не хочешь – Григорий Остер с его «Вредными советами», Олег Григорьев с его потрясающими абсурдными стихами. Круг расширяется. В него уже входят поэты моего поколения: Усачев, Махотин, Лунин, Бородицкая, Кружков. Появляются новые поэты – посмотреть хотя бы на книги нашего «Детгиза», с любовью и вниманием привлекающего к работе молодых писателей.

Наде­юсь, лет через тридцать-сорок их книжки будут настольными у детей новых поколений. Список увеличивается еще и за счет, так сказать, углубления. Появляются поэты, забытые за годы советской власти. Долго у наших детей не было ни Хармса, ни Саши Черного. Заново открыто творчество замечательной поэтессы Марии Моравской. Недавно произошло еще одно значительное событие – опубликован трехтомник «Четыре века русской поэзии детям», составленный большим специалистом по детской литературе Евгении Путиловой. У нас богатейшая традиция поэзии для детей – это надо знать и ценить.

- Когорта поэтов не редеет, а останутся ли читатели стихов?

- К счастью, в нашей культуре сохранилась традиция семейного чтения.

- Вы думаете, сохранилась?

- Надеюсь! Маленьким детям непременно читают стихи… разумеется, в тех семьях, где хоть сколько-нибудь думают о ребенке. Вообще все дело в семье – школа по разным причинам почти не занимается поэтической педагогикой. Правда, в нашем городе и по всей стране активно работают детские библиотеки – во многом именно на них держится детская субкультура, в том числе книжная.

- Маленьким детям читают много, они любят стихи, но потом…

- Потом интерес сходит на нет, существуют естественные психологические границы, когда ребенок либо переходит к другой литературе, либо вообще перестает читать. Но я уверен: читающие дети возвращаются к чтению стихов, просто к чтению, пишут сами, потому что в них заложены основополагающие вещи – чувство ритма, вкус, рифменное ожидание. То, что дети не понимают, как устроена речь, имеет массу дурных последствий. Они прежде всего перестают нормально разговаривать и мыслить.

- Мы с вами углубились в современную поэзию и забыли про «Сказку о рыбаке и рыбке».

- Строго говоря, это не детская литература. Пушкин, как известно, вообще ничего не писал непосредственно для детей, за исключением посвящения в альбом маленького Вяземского: «Душа моя Павел, // Держись моих правил…». Но его сказки, как многие другие когда-то написанные для взрослых книги, перешли в детское чтение.

- И дети отлично их воспринимают, их завораживает мелодия, ритм. Хотя они многого не понимают. Обязательно ли выбирать для чтения детям такие стихи, где малышу понятно каждое слово?

- Это зависит от индивидуальности ребенка, родителей или педагога. Один знает больше, другой меньше. Приведу один удививший меня пример. Мы с Сергеем Махотиным записывали на «Радио России» передачу о «Детях подземелья», есть такой цикл: собираем ребят и перед записью разговариваем на темы, относящиеся к произведению. В данном случае – о богатых и бедных, как это выглядит сегодня.

Я прихватил с собой томик Короленко. Открываю и на первой же странице вижу сноску на слово «захудалый». Я удивился и спрашиваю: «А что значит «захудалый»?». Дети хором: «Худой!». Ясно, уже нужна сноска. Да, большой пласт лексики выпал из обихода или исказился в сознании. Какие-то слова, конечно, надо объяснять, но это не означает, что стихи нужно разжевывать или выбирать только такие, где каждое словечко знакомо. Некоторые издатели пошли по этому пути и делают недопустимое дело, я имею в виду поделочную книгу.

- Поделочную или поДДелочную?

- Как угодно, хоть три Д поставьте! Например, решили выпустить какую-нибудь познавательную книжку, скажем, про городской транспорт. Вызывают поэта Пупкина и говорят: ну-ка напиши нам быстренько транспортную азбуку, только чтобы там все детям было понятно! И Пупкин пишет какие-нибудь вирши, может быть, и гладкие, но бессмысленные, неинтересные ни по звучанию, ни по рифмовке, ни по содержанию... Просто такая стихотворная поделка. А в стихах всегда должно быть нечто такое, что завораживает ребенка. Ритм или неожиданная рифма. Или, говоря по-взрослому, эпиграмматический пуант. Чтобы он удивился, задумался, улыбнулся...

- То есть учат играть со словом?

- Конечно. Вот важное дело! Мы сегодня переживаем явный бум детской литературы, в том числе поэзии, еще и потому, что писатели все больше понимают: главное – язык, родная речь, это наше богатство и достоинство.

Беседовал Андрей Соколов

Источник: «Петербургский дневник»

Книжный балаган. Кто оглупляет наших детей и почему?

Недавно, мыкаясь в очереди на почте и разглядывая от нечего делать витрину, я увидела там среди почтовых конвертов, стиральных порошков, порошков для травли тараканов и прочих полезных предметов книжку для детей. Книжка имела заголовок... «Новогодние сказки» и подзаголовок, выполненный кричащим шрифтом: «Гарантируем родителям три часа свободного времени!!!».

Свидетельство нашей эпохи – книга, которая не требует совместного чтения и совместных размышлений с детьми, а которую можно просто подсунуть надоедливым чадам, дабы они не отнимали у нас нашего драгоценного времени. Фраза, выставленная на обложке, потрясала своей бесстыжей откровенностью: обнародованный секрет Полишинеля, выставленная напоказ тайная задача современных родителей – не воспитать, а отвлечь и развлечь…

Знают ли при этом родители, что читают их дети?

Я побеседовала с представителями двух книжных издательств Санкт-Петербурга, чтобы выяснить, какие современные книги для детей они берут в печать. Имена собеседников оставим в тайне, почему - станет ясно из интервью.

- Вот у меня на столе лежит рукопись начинающего автора, - говорит представитель первого издательства. - Мне лично она нравится. Отличный текст, чувство юмора у автора прекрасное, я даже цитирую коллегам выдержки из этой рукописи. Но она никогда не увидит свет. Я даже не подойду с этим материалом к главе нашего издательства. Он вкладывает деньги в производство книг. А, следовательно, не может рисковать. Что мы точно издадим? А вот, посмотрите, новенькая книжка.

Я вижу большую, прекрасно иллюстрированную, изданную на хорошей бумаге книгу для детей, рассказывающую о достопримечательностях Санкт-Петербурга. Но текст убогий, местами бессовестно «слизан» из интернета, автор применяет лексику, непонятную детям дошкольного и младшего школьного возраста. Многие родители, бесспорно, купят своему ребенку такое псевдообогащающее знаниями издание. Ведь мы еще с советских времен привыкли верить книге и рассуждаем так: раз напечатали, значит, это нечто, прошедшее цензуру, априори грамотное и ценное. Вот только нынешняя цензура - цензура «золотого тельца». Вряд ли стоит ей доверять!

- Что еще мы взяли бы в печать для детей? - рассуждает дальше представитель издательства. – Как всегда, модны темы колдовства, волшебства а-ля Гарри Поттер. Хорошо, если бы герои были эмо или готы. Ну, словом, если обобщить - нам нужно нечто остренькое, то, что привлечет внимание.

Н-да, думаю я. При таких критериях в современную печать точно не прошли бы «Детство» Льва Толстого (плавное развитие взрослеющей души - ничего «остренького», даже крестьянская детская «братва» героя-барчука ни разу не побила), толстовская же «Азбука» (Филиппок-то не гот!). Никогда не увидел бы свет «Евгений Онегин» - отсутствуют сцены соблазнения несовершеннолетней Татьяны, плюс к тому же это стихи. А стихи сейчас издатели вообще не печатают! Поэтому, если бы Пушкин, Фет, Тютчев, Бунин, Пастернак, Ахматова, Цветаева жили в наше время, мы никогда не узнали бы о том, что они существуют. Женская поэзия, кстати, у издателей в особом загоне, женщинам бесполезно даже пытаться «прорваться» в печать.

Любопытно (и не менее печально, чем вышесказанное), что книжные издательства опасаются брать в печать и «непроверенные», то есть новые книги ныне живущих классиков детской литературы - например, Владислава Крапивина, Эдуарда Успенского. Старые переиздать - пожалуйста, ведь на них точно будет спрос. А новенькие - вдруг не получится распродать, как горячие пирожки… Издатели не рискуют деньгами.

Я попробовала поспорить с представителем издательства.

- Послушайте! А вдруг вы ошибаетесь относительно спроса?! Ведь, я уверена, существует немалое число родителей, педагогов, детей, которые не будут покупать легкое чтиво! Людей, которым нужно содержание, а не глянец! Почему вы не делаете ставку на эту часть читателей? Вы не верите, что они существуют?

- Они есть. Но их не так много, как тех, кто без длительных размышлений быстро купит рыночный продукт. А нашему издателю нет смысла вкладываться в малые тиражи. Они не принесут достаточно прибыли.

А вот что рассказала мне представительница второго питерского издательства. Одно из его направлений - детская литература. Редактор, отвечающая за издание книг для детей, подвела меня к стенду с образчиками продукции. На стенде - яркие книжечки. От миниатюрных до формата А 4. Общее для всех - небольшая толщина.

- Мы не издаем толстые и средние книги, - пояснила редактор. - Наши потенциальные покупатели - это современные мамочки, которые не хотят или не могут тратить время на своего ребенка. Они увидят в магазине и сразу же без раздумий купят ему недорогую книжку для игры, развлечения.

Это издательство предлагает книжки-лабиринты, «ходилки» с фишками, сказки. Книжки яркие, но тексты сплошь примитивные, и (а я учительница начальных классов по образованию и могу судить об этом профессионально) не рассчитанные на кругозор ребенка. Так, в книжке-ходилке автор пытался дать детям 3-летнего возраста понятия из грамматики английского языка и, не затрудняясь, попросту списал определение артикля из учебника для взрослых («артикль - одна из служебных частей речи») Снова во всех текстах явные выдержки из интернета. Были и детские раскраски: яркие, но в художественном отношении убогие, они сильно отличались от тех, которые мы, поколение 40-летних, разрисовывали в детстве. Все-таки в Советском Союзе при всей его жесткой идеологии часто выпускались совершенно неидеологические и умные сказки, трогательные и основанные на реальных фактах рассказы о животных, интересные и познавательные раскраски с текстами и заданиями. Для советских детей писали лучшие авторы. И иллюстрации в детских книжках были добросовестные, замечательные.

Сейчас эти книжки (а многие книги советской поры - настоящие произведения искусства, теснейший симбиоз текста и иллюстраций) бережно хранят педагоги тех кафедр пединститутов страны, на которых учат будущих преподавателей начальных классов. Преподаватели показывают их студентам как музейную редкость: вот, смотрите, какой должна быть настоящая книга для детей. (Такая коллекция, я знаю, хранится, например, у Елены Олеговны Орловой, преподавателя Новгородского государственного университета). И есть масса интернет-форумов, посвященных воспитанию детей, на которых образовались сообщества мамочек, влюбленных в советскую детскую литературу. То есть мам, желающих читать своим детям те же самые книги, которые покорили сердца этих взрослых женщин в собственном детстве.

- Я, как правило, читаю своим детям книжки из своей домашней библиотеки, - говорит жительница Великого Новгорода, менеджер Татьяна Смирнова. - В самом лучшем случае эти книги сейчас переиздаются почему-то с новыми, зачастую убогими картинками. Бывает, в этих переизданиях сами тексты нещадно режутся или, наоборот, к ним пытаются что-то добавить новое. Мне это не нравится.

Что же делать армии мам, не желающих покупать «новую российскую» детскую литературу? Тем, кто хочет видеть в книге душу, а не китчевый глянец? Уже очевидно, что издатели им не помогут. Может быть, пропаганда СМИ или литературные премии дадут возможность вывести «в свет» достойных современных авторов? Премии есть, их много. Да что-то не знает широко российский читатель их обладателей. Почему?

Я проанализировала содержание книг для детей, признанных лучшими некоторыми СМИ или жюри литературных премий в 2012-2014 годах. Вот краткий обзор самых ярких новинок современных русскоязычных авторов по мнению ряда СМИ и книг авторов, которые стали лауреатами ежегодных конкурсов, таких как «Книгуру» или «Новая детская книга». (Отметим, что книги победителей таких конкурсов берут в печать крупные российские издательства).

Повесть Юлии Кузнецовой «Где папа?» посвящена переживаниям девочки, папа которой оказался в местах лишениях свободы. В книге Николая Назаркина «Мандариновые острова» речь идёт о мальчиках, которые немало времени вынуждены проводить в больнице. Анна Анисимова в книге «Невидимый слон» описывает внутренний мир незрячего ребенка.

Темы, избранные авторами, заслуживают уважения. Но почему жюри премий отдают предпочтение таким острым сюжетам? Априори боятся, что другие книги не будут востребованы?

«Остренькими», а значит, востребованными массой юных читателей остаются бесчисленные варианты фантастики и фэнтези. Или бесчисленные клоны Гарри Поттера и Тани Гроттер? В этих жанрах плодовиты Тамара Крюкова («Чародейка с задней парты», «Чудеса не понарошку», «Маг на два часа», «Кубок чародея», «Волшебница с острова Гроз»), Алексей Олейников («Приключения рыцаря Эльтарта», «Дети утренней звезды»). В созданном фантазией последнего автора лагере «Утренняя звезда», как и в школе, где учился Гарри Поттер, под руководством магов-алхимиков обучаются самые одаренные дети колдунов со всего мира…

Чтобы сюжет выглядел позаманчивее, авторы книг зачастую используют откровенный плагиат названий, имен или идей. Старшее поколение читателей помнит «Динку» В.Осеевой. А у нового поколения есть Т.Михеева с книжкой «Легкие горы», героиней которой является девочка Динка. Вместо «Дяди Степы» С.Михалкова современные дети получили серию книг «Большая маленькая девочка» М.Бершадской, героиня которой – высоченная, как дядя Степа, девочка Женя. У той же Тамары Крюковой есть книжка «Женька Москвичёв и его друзья» (Название явно перекликается с книгой В.Осеевой «Васек Трубачев и его товарищи»). А вот цитата из поэтического сборника современного поэта М.Есеновского «Луна за диваном»: «Бозон Хиггса, / мистера Икса / среди элементарных частиц и волн, / ищут пожарные, ищет милиция, / ищут Мегрэ, Пуаро и Холмс…»

Порой авторы современных книг не понимают специфики детского возраста. Одной из самых лучших современных детских книг признано «Большое сочинение про бабушку» Ольги Колпаковой (лауреат Международного конкурса «Книгуру»-2012). При всем уважении к несомненному таланту ее автора вызывает недоумение: как следующие строчки вообще могли быть пропущены в печать? Напомним, книга предназначена для ДЕТЕЙ:

«А вот стук в окно ночью - примета плохая: покойник решил с кладбища вернуться. Боялись влетевших в окно птиц… В избе, где умирал человек, распахивали двери и окна: лети! Если смерть была тяжёлой, снимали крышу: свободен! Человек мог умирать в постели, но можно было лечь на пол, на солому - так тело ближе к земле, так она заберёт его быстрее. На подоконнике для умирающего - вода. Он знает: как только душа его покинет тело, она взлетит на подоконник, омоется в воде. И ещё сорок дней может возвращаться душа в родной дом, подниматься и выходить по рушнику, вывешенному в окне, подкрепляться медовой водой, что стоит на божнице или на подоконнике. Прилетают души предков и в дни, когда печётся хлеб, в дни больших праздников, - тут для них первый блин. Садятся души на рушники или на божницу между иконами (потому иконы не ставят плотно другу к другу) и смотрят на своих потомков, готовые посодействовать в нужную минуту».

Не всё, что писатель узнал из справочников и энциклопедий, может лечь в основу детской книжки! Восприимчивый ребенок, прочитав такие строки, вполне может начать бояться влетевшую в окно птичку. А если он на первом этаже живет и к нему, не дай Бог, в окно ночью постучат? Он решит, что дедушка к нему с того света вернулся? А уж если икона в современном доме есть, да не ровен час праздник - наш малыш, пожалуй, совсем с ума свихнется, высматривая свесившего ножки с божницы покойного дедулю?

Подводя итог, хочется провести аналогию. Лет 100 тому назад в России «простой» люд развлекался на площадях, смотря нехитрые кукольные представления в балаганах. Для высшего света и интеллигенции существовали театры. Почему же при нынешнем обществе в литературе и искусстве России восторжествовал балаган? Репертуар театров и филармоний, издательство книг - все подчинено негласной и общей цензуре: цензуре упрощения, оболванивания, оглупления массы. И состояние детской литературы - только часть этого процесса.

В ряде стран Европы книги, направленные на воспитание детей и юношества, не поддерживаемые частными издательствами, издаются за счет государства. Такая политика «государственного спонсорства», конечной целью которой является воспитание деятельного, развитого, высоконравственного молодого поколения, к сожалению, пока фактически отсутствует в современной России. Почему?

Светлана Потапова

Источник: «Учительская газета»

Детская литература. Английская чепуха на русской почве

Что связывает русскую и английскую детскую литературу? Ответ на этот вопрос мы пытались найти в первый день первого фестиваля детской русской книги в Лондоне.

Колыбель современной русской детской литературы на самом деле находится в Лондоне, говорит завотделом Центра детской книги Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Ольга Мяэотс, поскольку в начале ХХ века два самых значительных писателя – Корней Чуковский и Самуил Маршак – приезжали в Лондон, где увидели иную манеру обращения к детям как к читателям.

В Лондоне оба будущих детских классика познакомились с традицией нонсенса, основателями которой в английской литературе считаются два замечательных автора ХIX века – Эдвард Лир и Льюис Кэрролл.

И если Кэрролл вряд ли нуждается в представлении, то Лир вошел в историю литературы прежде всего благодаря своей тоненькой "Книге нонсенса", которую составили его короткие стишки-лимерики. Герои лировских лимериков занимались всякой чепухой и бессмыслицей, зачастую выражая ту черту национального характера, которую сами англичане с усмешкой называют "английской эксцентричностью".

Стишкам сопутствовали рисунки самого Лира, уже зарекомендовавшего себя как прекрасного рисовальщика животных и птиц. Кстати, как и Кэрролл, свою коллекцию стихотворной нелепицы Эдвард Лир первоначально писал для вполне конкретных адресатов - детей графа Дерби, в имении которого Ноузли-холле Лир несколько лет проживал именно в качестве домашнего художника-анималиста – у графа была обширная коллекция экзотических животных и птиц.

Эти "заразные" лимерики

Игра в парадоксы, популяризированная Эдвардом Лиром, была перенесена на русский язык Маршаком и Чуковским и как нельзя лучше прижилась в русской детской литературе, получив свой дополнительный "чепуховый" шарм и остроумие, особенно заметное у поэтов-обэриутов - Александра Введенского и Даниила Хармса.

И не только прижилась на российской почве, но и сумела выжить, несмотря на сталинские репрессии. Введенский был репрессирован по обвинениям в контрреволюционной агитации и в 1941 году умер на этапе; Хармса арестовали в начале войны, он умер в тюремной больнице в 1942 году. Эту поэтическую традицию для детей уже позднее продолжили замечательные поэты Михаил Яснов, Григорий Кружков, Тим Собакин, Артур Гиворгизов.

Как отмечает поэтесса и переводчица Марина Бородицкая, лимерики вообще чрезвычайно заразная вещь. "Они как пожар. Начнешь их преподавать в одной школе, и ими "заболевают" все соседние школы, - говорит поэтесса. - Однажды в Ленинграде вечерняя газета объявила конкурс на лучший лимерик, напечатав формулу сложения лимерика, и газета просто потонула в письмах читателей".

Бородицкая является бессменной ведущей программы "Литературная аптека" на российском радио. "Про поэзию всегда все говорят, что она не востребована, что она непопулярна, что она не продается, но она всегда была и всегда будет, - уверена поэтесса. - Мы у себя в "Литературной аптеке" называем поэзию и особенно стихи, которые выучены человеком до 18-20 лет, "Аптечкой первой помощи".

В юности каждый сам составляет свою индивидуальную стихотворную "аптечку" и всю жизнь таскает с собой. "Когда вам реально плохо, вы не протягиваете руку ни к компьютеру, ни к книжной полке, вы просто реально вынимаете эту таблетку из головы и принимаете", - говорит Бородицкая.

Еще один подвиг Геракла

Сам Фестиваль русской детской книги вырос из интернет-портала для русскоговорящих семей "Русский детский мир" в Великобритании, который поначалу занимался публикацией бюллетеня русских детских новостей и его рассылкой подписчикам.

Как рассказывает его основательница Карина Карменян, главной задачей было сформировать для наших двуязычных детей "плотную русскую среду": "Вторая мысль – поделиться этим русским миром с англоязычными друзьями, и детская литература дает к этому прекрасную возможность".

В руках у Карины только что изданная на английском языке в переводе Мелани Мур книжка Сергея Седова "12 великих подвигов Геракла". "Нам очень захотелось иметь русских детских авторов на английском языке. Мы долго-долго выбирали, целый редакционный совет собрали, я показывала разные книги в разные издательства, и в итоге выбор пал на вот эту книгу Сергея Седова", - рассказывает Карменян.

"Когда мы уже подошли к печати, мы решили заручиться поддержкой читателей портала. Я хотела проверить эту идею, потому что мне казалось, что это очень важно для русского родителя - иметь русские книжки на английском языке, и наши дети будут гордиться, и мы будем гордиться, - продолжает Карина. - Непосредственно перед печатью был запущен краудфандинг, и вот здесь целый список людей и организаций, которые поддержали выпуск этой книги".

Выход этой книги для издателей - своеобразное достижение, учитывая, что в Британии традиционно издается ничтожно малый процент переводных книг (1-3%). Так что в итоге получилось, как признается организатор фестиваля, что-то вроде 13-го подвига Геракла.

Катерина Архарова

Источник: "Русская служба Би-би-си"

Как выбрать детскую книгу. 8 простых шагов

Чем опасны абстрактные иллюстрации в детской книге? Как родители могут отбить у ребёнка интерес к чтению? Можно ли давать своему чаду литературу, в которой есть сленг? На эти и другие вопросы ответила семейный психолог Светлана Меркулова.

1. Клёво, отвали и сто пудов

В нашей жизни присутствует определённый сленг, от этого не уйти. Однако это не говорит о том, то родители (словом или с помощью книги) должны «помогать» своему ребёнку учить различные словечки. Социум сделает это за вас. Лучше, чтобы в книге повествование было на классическом языке. Увидев какое-нибудь новомодное выражение, ребёнок может взять его в свой словарный запас, подумав, что это нормально. Я не говорю, что надо запретить такие книги и ни в коем случае не покупать их. Нет. Просто опирайтесь на возраст ребёнка. Не стоит вносить в его жизнь разные «клёво» и «прикольно» раньше, чем он сам этому научится. Нужно отдавать себе отчёт в том, что, предлагая ребёнку такую литературу, вы как бы нормализуете то, что в общем-то нормой не является.

2. Чувство комфорта

Встреча с книгой должна быть комфортной и приносить радость. И тут, конечно же, не последнюю роль играет то, как книга выглядит. Качество бумаги, переплёт и оформление — всё имеет значение. Книга должна быть такой, чтобы её хотелось взять в руки. Также нужно не забывать и про её размер. Не стоит выбирать очень большие подарочные книги, они не удобны для ребёнка.

3. Лошадь с рогами и другие

Чем младше ребёнок, тем больше в книге должно быть ярких понятных иллюстраций без абстракций. Ведь всё, что видит ребёнок, он принимает совершенно конкретно и буквально в силу своей некритичности — так, как ему представили. Если будет нарисована лошадь с рогами, он будет уверен, что именно так лошади и выглядят. Обращайте внимание на рисунки в детской литературе.

4. Каждому своё

Маленьким детям (до 3 лет) не нужны длинные истории, в которых они легко могут запутаться, а потом и забыть, с чего всё началось. В этом случае хороши сказки, в которых всё просто и понятно, книги с красочными картинками и минимумом текста.

Для детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста интересна литература про таких же детей, как они сами. Приключения, путешествия, взаимодействие героев. Такие книги помогают ребёнку узнавать, что бывает у других ребят в жизни, как они справляются с различными ситуациями. Эти книги в какой-то мере нужны для опыта, который можно применить в жизни.

В начальной школе многие дети очень любят различные энциклопедии, они такие «Всезнайкины», которых занимают глобальные идеи устройства мира, космоса и т д. Их интересует буквально всё. Дети хотят понять и разложить в своей голове многие вещи. Это период, когда у ребёнка очень актуализирована познавательная деятельность.

Подростки любят приключения, фантастику, фентэзи, в общем, что-то невероятно захватывающее, где можно почувствовать себя героем.

При выборе книги можно опираться на возрастные особенности.

5. Читайте сами

Можно сколько угодно давать советы о том, как выбрать книгу для ребёнка, но самый простой рецепт — самому прочитать не только аннотацию, а всю книгу. А уже после этого решить для себя, стоит показывать такое творение своему чаду или нет. Это и есть настоящая забота. Кстати, сейчас есть много новых интересных авторов, которых могут открывать для себя не только дети, но и родители вместе с ними.

6. Кто всё это написал?

Когда я выбираю книгу, а читаю я много, то особое внимание обращаю на наличие профильного образования у автора. Применительно к детской книге тоже можно использовать это правило. Понятно, что есть русские народные сказки, которые писали люди без какого-либо образования. Тогда нужно ориентироваться на смысл, содержание, про что мы хотим рассказать ребёнку. Очень важно, какая цель преследуется у конкретной сказки или рассказа.

Ещё раз подчеркну: речь не идёт о том, что наличие образования — принципиальный момент, и тех авторов, у которых его нет — надо обходить стороной. В этом случае, как в комедии Гайдая, стоит «на вопросы смотреть ширше, а к людЯм относится мягше», т.е. должна быть определённая степень гибкости в этом вопросе.

Кстати, кроме информации об авторе, не помешает почитать отзывы о нём и его произведениях. Это тоже хороший способ проверить книгу и понять, подходит она вашему ребёнку или нет.

7. Та самая классика

Многим из нас родители читали классику детской литературы, так почему бы не воспользоваться этим приёмом для воспитания собственного чада? Такие книги могут сблизить вас с ребёнком, ведь у вас появятся общие друзья, которых всегда можно обсудить.

8. Должно быть интересно

Чем старше ребёнок, тем легче ему делать выбор и понимать, что ему интересно прочесть. При условии, что у него есть фундамент, который заложили родители.

Как правило, дети любят читать, в тех семьях, где принято читать, где к книге относятся с уважением, как к источнику знаний, открытий и радости. Если ребёнок не любит читать, задумайтесь — почему? Ответ обычно на поверхности: либо в семье вообще никто этого не делает, либо родители перестарались и давали не то, что было актуально для ребёнка и таким образом отбили естественный интерес к познанию. Часто можно услышать: «Мой сын ленится и не хочет читать....» Но лень возникает, только когда отсутствует интерес. Значит, вы подобрали для своего ребёнка не ту книгу, которая нужна.

Встреча с книгой похожа на встречу с другом, с которым интересно, весело, иногда грустно, но всегда увлекательно, так, что не хочется расставаться. Если родителям удастся найти такую книгу для своего ребёнка, тогда начнётся любовь к чтению.

Записала Наталья Кожина

Источник: «Аргументы и факты»

Свой человек среди детей

На соискание Государственной премии Республики Татарстан имени Габдуллы Тукая в этом году наконец-то выдвинут писатель, пишущий для детей. Это действительно долгожданное и в то же время заслуженное выдвижение.

Писать для детей могут не все, для этого нужен особый дар. У Рафиса Курбана такой дар есть. Он пишет стихи для детей, а именно для самых маленьких - ребят дошкольного возраста. Правда, любителям литературы Рафис Курбан известен и своими лирическими и публицистическими стихами. Его знают и как драматурга. Спектакли по его пьесам шли во многих театрах для детей и молодежи - в казанском театре кукол «Экият», Казанском татарском молодежном театре имени Г.Кариева, Челнинском театре кукол, Челнинском и Нижнекамском драматических театрах, уфимском молодежном театре «Нур», Астраханском театре кукол. Казанский театр кукол «Экият» с его спектаклем участвовал в Международном фестивале в Каннах во Франции.

Рафис Курбан - член Союза писателей Татарстана (СССР) с 1990 года. Он автор 30 книг. Более 20 из них написаны для детей. Его стихи переведены на русский язык лучшими детскими поэтами (Сергеем Малышевым, Сергеем Махотиным) и неоднократно изданы на русском языке. Последняя его книга «Рафис Корбан шигырьлре» (Стихи Рафиса Курбана), выпущенная Татарским книжным издательством в 2013 году, также является любимой книжкой детворы. Его книги неоднократно становились победителями республиканского конкурса «Книга года», проводимого министерством культуры республики и Национальной библиотекой.

Стихи Рафиса Курбана имеют большую ценность в деле воспитания подрастающего поколения, являются прекрасным материалом для воспитателей и учителей, они прививают детям чувство любви к родине, родному краю, труду, природе и близким людям. Он смело и успешно продолжает традиции, заданные творчеством таких детских поэтов, как Г.Тукай, А.Файзи, Б.Рахмат, Ш.Галеев, Р.Миннуллин.

Чем же привлекает к себе автор своего маленького читателя? Прежде всего как поэт он предлагает детям яркую, образную картинку:

Ночь - как будто сказка,
Колдовская просто!
В небесах прекрасных
Вроде яблок - звезды.
Дальние зарницы
На небе играют,
Словно ветер мчится,
Яблоки срывает.
Я лежу бессонный.
Дремлет сад усталый.
Слышно мне,
Как снова
Яблоко упало...
(«Ночные яблоки»)

Поэтический образ автора часто связывается с каким-либо занятием, игрой ребенка, благодаря которой малыш познает окружающий мир. Поэт нередко рисует своих героев наедине с природой. Здесь они встречаются с разными жизненными препятствиями, учатся их преодолевать.

Таким образом, Рафис Курбан одновременно является и первым учителем детей. Он учит их читать, старается развивать в них способность мыслить. Лучший пример этого - стихи-загадки, придуманные автором. Есть у него и сатирические стихи. А вот стихотворение «Обжора», с одной стороны, как бы и смешное, но в то же время затрагивает важную проблему сохранения родного языка:

Больше кушать не просил,
Ведь язык он проглотил.

Надо отметить обращение поэта к переводу классиков русской литературы: этим он обогащает татарскую детскую поэзию. Благодаря его переводам великий мастер сказок Корней Чуковский «заговорил» на татарском языке.

Равиль Рахмани, литературный критик, кандидат филологических наук, Казань

СПРАВКА

Государственная премия им. Габдуллы Тукая учреждена Советом министров ТаССР 10 апреля 1058 года. Среди ее лауреатов поэты, писатели, ученые, композиторы, певцы, художники, скульпторы, архитекторы, режиссеры и актеры. Ежегодно имена новых лауреатов объявляются указом президента Республики Татарстан в день рождения великого татарского поэта Губдуллы Тукая. Нагрудный знак, диплом и денежная премия вручаются лауреатам 30 августа - в День Республики.

Источник: «Казанские ведомости»