Анонсы книг с сайта "Афиша-Воздух" апрель 2015
5 книг недели
Энди Гриффитс, Терри Дентон «26-этажный дом на дереве»
Продолжение «13-этажного дома на дереве» : полукомикс-полу-«нормальная книжка»; нечто среднее между «Дневником слабака», «Тату и Пату» и Джеронимо Стилтоном. Энди и Терри обитают уже в 26-этажном доме на дереве, и чем больше жилплощади, тем шире возможности. Теперь здесь есть лабиринт судьбы, автомат-татуировщик, магазин мороженого, акулы, пираты… Однако издатель Огромный Нос тоже не дремлет и требует от главных героев (писателей) сдавать в печать очередную книгу. Не бог весть как остроумно — но детям понравится; особенно их впечатляет, что даже и у 26-этажного дома есть сиквел — правильно, «39-этажный».
Артур Крупенин «Дело о римской монете или Ave, Caesar!»
Редкий случай — непротивный современный отечественный детектив (ну то есть как «современный» — действие разворачивается в наши дни, но персонажи выглядят нафталинно-советскими). Социальный экзот — историк-античник с незадавшейся семейной жизнью и открывшимися после травмы телепатическими способностями (проявляющимися лишь при тактильном контакте с человеком или предметом) — помогает капитану Лучко (воплощение банальности, да еще и из угрозыска) расследовать серийные убийства, да не простые, а совершенные при помощи римской монеты (ну или чего-то похожего). С Аткинсон и Гришэмом, конечно, такому импортозамещению не тягаться, но — приемлемо, вполне приемлемо.
В бумажном варианте - издательство "Арбор",
также можно почитать онлайн - текст официально выложен на сайте Глеба Стольцева - героя этой книги.
Энн Эпплбаум «Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)»
Густопсово — или следует говорить «безупречно»? — антисоветское исследование про попытки СССР вовлечь в свою орбиту Восточную Европу: как коммунистические ублюдки навязывали детям тоталитарную идеологию в летних лагерях, отбирали у освобожденных жертв нацизма наручные часы, нетолерантно относились к обладателям тонкого чувства юмора, выжигали каленым железом религиозные суеверия; и как — к счастью — непокорные обитатели Восточной Европы в долгу не оставались — они громили и жгли магазины русской книги, создавали джазовые ансамбли, организовались в нелегальные скаутские отряды и отказывались петь песни о том, что партия всегда права. Какой материал, какая глубина, какая страсть; только вот нет-нет да и возникает один и тот же вопрос: а почему бы этому замечательному историку, со всеми ее журналистскими талантами, убеждениями и Пулицеровской премией, не исследовать, чем занимались буквально в это же время британцы, например, в Кении, или французы в Индокитае, или бельгийцы в Конго, или ее соотечественники — в Хиросиме и Нагасаки.
Джейн Хокинг «Быть Хокингом»
Озадачивающе длинные — кто бы мог подумать, что жены астрофизиков могут быть столь словоохотливы, — мемуары, посвященные четверти века в обществе великого ученого и самого известного инвалида в мире. Частная жизнь Стивена Хокинга изобилует удивительными эпизодами; сама рассказчица под стать своему бывшему — тот женился на своей сиделке, а она вышла за его друга.
Алиса Ганиева «Жених и невеста»
Молодая — но острая на язык, раз отбреет мало не покажется — писательница продолжает («Салам тебе, Далгат!», «Праздничная гора») исследования причудливого уклада, сложившегося в наши дни на Кавказе — где кого только ни встретишь: и тебе муфтии, и главы инвестфондов, и шахиды, и учительницы русского языка, и что ни персонаж — то потенциальный герой романа, «дерзкая персона с 05 региона». Интеллигентная 26-летняя Патимат, одинаково тонко чувствующая как консервативный ориентальный дух, так и некоторую гротескность своего окружения, ощущает, что исследующий гибель московских правозащитников юрист Марат — хорошая партия; жизнь, однако, пытается внести свои коррективы.
01.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
Непротивный российский детектив, мемуары жены Хокинга, роман про Кавказ
Лев Данилкин каждую неделю выбирает самые интересные новинки книжных магазинов.Энди Гриффитс, Терри Дентон «26-этажный дом на дереве»
Продолжение «13-этажного дома на дереве» : полукомикс-полу-«нормальная книжка»; нечто среднее между «Дневником слабака», «Тату и Пату» и Джеронимо Стилтоном. Энди и Терри обитают уже в 26-этажном доме на дереве, и чем больше жилплощади, тем шире возможности. Теперь здесь есть лабиринт судьбы, автомат-татуировщик, магазин мороженого, акулы, пираты… Однако издатель Огромный Нос тоже не дремлет и требует от главных героев (писателей) сдавать в печать очередную книгу. Не бог весть как остроумно — но детям понравится; особенно их впечатляет, что даже и у 26-этажного дома есть сиквел — правильно, «39-этажный».
Артур Крупенин «Дело о римской монете или Ave, Caesar!»
Редкий случай — непротивный современный отечественный детектив (ну то есть как «современный» — действие разворачивается в наши дни, но персонажи выглядят нафталинно-советскими). Социальный экзот — историк-античник с незадавшейся семейной жизнью и открывшимися после травмы телепатическими способностями (проявляющимися лишь при тактильном контакте с человеком или предметом) — помогает капитану Лучко (воплощение банальности, да еще и из угрозыска) расследовать серийные убийства, да не простые, а совершенные при помощи римской монеты (ну или чего-то похожего). С Аткинсон и Гришэмом, конечно, такому импортозамещению не тягаться, но — приемлемо, вполне приемлемо.
В бумажном варианте - издательство "Арбор",
также можно почитать онлайн - текст официально выложен на сайте Глеба Стольцева - героя этой книги.
Энн Эпплбаум «Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)»
Густопсово — или следует говорить «безупречно»? — антисоветское исследование про попытки СССР вовлечь в свою орбиту Восточную Европу: как коммунистические ублюдки навязывали детям тоталитарную идеологию в летних лагерях, отбирали у освобожденных жертв нацизма наручные часы, нетолерантно относились к обладателям тонкого чувства юмора, выжигали каленым железом религиозные суеверия; и как — к счастью — непокорные обитатели Восточной Европы в долгу не оставались — они громили и жгли магазины русской книги, создавали джазовые ансамбли, организовались в нелегальные скаутские отряды и отказывались петь песни о том, что партия всегда права. Какой материал, какая глубина, какая страсть; только вот нет-нет да и возникает один и тот же вопрос: а почему бы этому замечательному историку, со всеми ее журналистскими талантами, убеждениями и Пулицеровской премией, не исследовать, чем занимались буквально в это же время британцы, например, в Кении, или французы в Индокитае, или бельгийцы в Конго, или ее соотечественники — в Хиросиме и Нагасаки.
Джейн Хокинг «Быть Хокингом»
Озадачивающе длинные — кто бы мог подумать, что жены астрофизиков могут быть столь словоохотливы, — мемуары, посвященные четверти века в обществе великого ученого и самого известного инвалида в мире. Частная жизнь Стивена Хокинга изобилует удивительными эпизодами; сама рассказчица под стать своему бывшему — тот женился на своей сиделке, а она вышла за его друга.
Алиса Ганиева «Жених и невеста»
Молодая — но острая на язык, раз отбреет мало не покажется — писательница продолжает («Салам тебе, Далгат!», «Праздничная гора») исследования причудливого уклада, сложившегося в наши дни на Кавказе — где кого только ни встретишь: и тебе муфтии, и главы инвестфондов, и шахиды, и учительницы русского языка, и что ни персонаж — то потенциальный герой романа, «дерзкая персона с 05 региона». Интеллигентная 26-летняя Патимат, одинаково тонко чувствующая как консервативный ориентальный дух, так и некоторую гротескность своего окружения, ощущает, что исследующий гибель московских правозащитников юрист Марат — хорошая партия; жизнь, однако, пытается внести свои коррективы.
01.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
5 книг недели
Карлос-Руис Сафон «Марина»
Давний, до «Тени ветра» еще написанный роман — но волынка все та же: Барселона, призраки прошлого, любострастные подростки, безымянная могила с изображением черной бабочки, литературная — с Монте-Кристо и Франкенштейном — кадриль, макабрические ритуалы и мистические лабиринты. Канализация и то кажется здесь местом возвышенным — романтика: что с гнильцой, то и сладенькое.
Ха-Джун Чанг «Как устроена экономика»
Кто берется писать книги с таким названием — после Адама Смита-то, после «Капитала», Шумпетера, Талеба и «Фрикономики»? Кто-кто: кембриджский преподаватель, приехавший в Англию из Южной Кореи; и все-то он знает — и как выглядит краткая история капитализма, и почему деньги есть, а счастья нет, и почему государство лезет куда не надо, и в какой валюте лучше «сберегать». Пишет от «я», апеллирует к повседневному опыту и знаниям о поп-звездах — и даже пытается шутить (это не его чашка чая). 300 страниц на все про все — и гуляй, Вася.
Александр Иличевский «Справа налево»
Книга эссе лауреата премий «Букер» («Матисс») и «Большая книга» («Перс») структурирована по типам биологических споcобностей (слух, память, обоняние и т.п.) — и составлена из путевых заметок (Лангедок, Барселона, Саратов, Сантьяго-де-Чили, Харьков, Ставрополье, Алабама, Вальпараисо — «В Вальпараисо вдруг начал чихать и кашлять»), стихотворений в прозе, длинных мыслей («Притягательность пейзажа, в отличие от, скажем, человеческого тела, иррациональна. И разгадка состоит в том, что ландшафт, возможно…»), афоризмов («Старость — значительная часть судьбы») и сильных мнений (Ленин — «жирный тролль, и помесь агитатора-сказочника с Джеком-потрошителем, и диктатор самого гадкого демагогического пошиба»). Такое — таки — врезается: и в память, и в слух.
Уолтер Айзексон «Альберт Эйнштейн»
«Наиболее полная» — да уж, 800 страниц, — тщательно выписанная, бодрая (школа CNN) биография эксцентрика и бунтаря, осознавшего, что лозунг «Вся власть воображению» работает и в фундаментальной науке. Разумеется, Айзексон знает толк в том, как выбрать перспективного «клиента» крупного калибра — Франклин, Киссинджер, Джобс; но штука ведь в том, чтобы конвертировать хороший материал в книгу, которая сделается интернациональным бестселлером; где такому учат — и почему в России нет биографов, которые могут провернуть что-то подобное с биографиями Вернадского, Келдыша или Колмогорова.
Владлен Измозик «Черные кабинеты»: история российской перлюстрации. XVIII — начало XX века»
Черный кабинет — специальная комната в помещении почтамта для тайного просмотра корреспонденции лиц, почему-либо интересующих государство; важно, что тайного — перлюстрация не то же самое, что военная цензура. Подробная монография — и не только собственно истории попыток левиафана совать нос в жизнь своих подданных, но и описание механизма работы ведомства: личности — и зарплаты — чиновников, требования при приеме на работу (знание языков, нюх на «интеллигентный» почерк), принципы цензурования, рабочие хитрости, табу. Интересно — например, именно перлюстраторы привели на виселицу Александра Ульянова.
08.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
Новый Иличевский, как устроена экономика, биография Эйнштейна
Лев Данилкин каждую неделю выбирает самые интересные новинки книжных магазиновКарлос-Руис Сафон «Марина»
Давний, до «Тени ветра» еще написанный роман — но волынка все та же: Барселона, призраки прошлого, любострастные подростки, безымянная могила с изображением черной бабочки, литературная — с Монте-Кристо и Франкенштейном — кадриль, макабрические ритуалы и мистические лабиринты. Канализация и то кажется здесь местом возвышенным — романтика: что с гнильцой, то и сладенькое.
Ха-Джун Чанг «Как устроена экономика»
Кто берется писать книги с таким названием — после Адама Смита-то, после «Капитала», Шумпетера, Талеба и «Фрикономики»? Кто-кто: кембриджский преподаватель, приехавший в Англию из Южной Кореи; и все-то он знает — и как выглядит краткая история капитализма, и почему деньги есть, а счастья нет, и почему государство лезет куда не надо, и в какой валюте лучше «сберегать». Пишет от «я», апеллирует к повседневному опыту и знаниям о поп-звездах — и даже пытается шутить (это не его чашка чая). 300 страниц на все про все — и гуляй, Вася.
Александр Иличевский «Справа налево»
Книга эссе лауреата премий «Букер» («Матисс») и «Большая книга» («Перс») структурирована по типам биологических споcобностей (слух, память, обоняние и т.п.) — и составлена из путевых заметок (Лангедок, Барселона, Саратов, Сантьяго-де-Чили, Харьков, Ставрополье, Алабама, Вальпараисо — «В Вальпараисо вдруг начал чихать и кашлять»), стихотворений в прозе, длинных мыслей («Притягательность пейзажа, в отличие от, скажем, человеческого тела, иррациональна. И разгадка состоит в том, что ландшафт, возможно…»), афоризмов («Старость — значительная часть судьбы») и сильных мнений (Ленин — «жирный тролль, и помесь агитатора-сказочника с Джеком-потрошителем, и диктатор самого гадкого демагогического пошиба»). Такое — таки — врезается: и в память, и в слух.
Уолтер Айзексон «Альберт Эйнштейн»
«Наиболее полная» — да уж, 800 страниц, — тщательно выписанная, бодрая (школа CNN) биография эксцентрика и бунтаря, осознавшего, что лозунг «Вся власть воображению» работает и в фундаментальной науке. Разумеется, Айзексон знает толк в том, как выбрать перспективного «клиента» крупного калибра — Франклин, Киссинджер, Джобс; но штука ведь в том, чтобы конвертировать хороший материал в книгу, которая сделается интернациональным бестселлером; где такому учат — и почему в России нет биографов, которые могут провернуть что-то подобное с биографиями Вернадского, Келдыша или Колмогорова.
Владлен Измозик «Черные кабинеты»: история российской перлюстрации. XVIII — начало XX века»
Черный кабинет — специальная комната в помещении почтамта для тайного просмотра корреспонденции лиц, почему-либо интересующих государство; важно, что тайного — перлюстрация не то же самое, что военная цензура. Подробная монография — и не только собственно истории попыток левиафана совать нос в жизнь своих подданных, но и описание механизма работы ведомства: личности — и зарплаты — чиновников, требования при приеме на работу (знание языков, нюх на «интеллигентный» почерк), принципы цензурования, рабочие хитрости, табу. Интересно — например, именно перлюстраторы привели на виселицу Александра Ульянова.
08.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
5 книг недели
Сью Таунсенд «Ковентри возрождается»
Черная — точнее, именно даже нуар (убийство, побег, путешествие, приключения, из огня да в полымя) — комедия. Едкая — и не выдохшаяся с 1988 года — сатира: тэтчеровская Британия успела породить множество смешных типических характеров. Начало — cловно заявка на конкурс лучших первых фраз («Есть две вещи, которые вы должны узнать обо мне немедленно. Первая — я красивая, вторая — вчера я убила человека по имени Джеральд Фокс. И то и другое случайности»); завидная (очень рациональная — но ведущая себя крайне эксцентрично) героиня, неожиданный — хотя кто читал таунсендовские эссе, поймет, откуда что взялось, — «русский» финал. Хорошая, крепкая Таунсенд — которая явно останется в истории не только как автор «Адриана Моула».
Валерий Бочков «К югу от Вирджинии»
Русский человек на rendez-vous, да не где-нибудь, а в самой Америке, то есть, считай, на том свете; штука в том, что он — женщина, «мисс Рыжик». Сначала эта Рыжик, со всей своей начитанностью и колумбийским дипломом, пытается, конечно, цепляться за Нью-Йорк, но жизнь выносит ее в Данциг — тот Данциг, который в Теннесси, где судьба ей стать учительницей в школе… Кладбищенская чертовщина, внучатые племянники Марселя Марсо, немцы, евреи, «Анна Каренина», змеи на уроках и нелепая — глупее, чем в «Анне Карениной», — связь с мальчишкой. Искрометный — умный и остроумный, напоминающий ранние вещи С.Болмата, тоже технически очень изящно сделано, тоже хорошая динамика, тоже беллетристика не оторваться и тоже, по сути, эмигрантщина («не русская храбрость», как сказано в «Герое нашего времени») — роман.
Ларри Гоник «Алгебра. Естественная наука в комиксах»
Стачанный гарвардским преподавателем «неформальный» учебник арифметики и алгебры — от таблицы умножения до квадратных корней в комиксах: много картинок, несколько «сквозных» персонажей, которые влезают в уравнения, иногда прямо буквально, то есть с головой. Приятная графика напоминает черно-белые иллюстрации к советским детским книжкам 60-х; много примеров, связанных с деньгами; встречаются остроумные замечания междисциплинарного характера — вроде того, что «вслед за пушками в Европе почти сразу же появились и квадратные уравнения».
Моника Блэк «Смерть в Берлине: от Веймарской республики до разделенной Германии»
«Альтернативная история Берлина» — очерк широко распространившейся, по объективным причинам, в немецкой столице между 1920-ми и 1960-ми годами одержимостью смертью и особой культуры смерти. Нюансы погребальных обрядов, устройство кладбищ и военных мемориалов, смерть и психология проигравших, смерть в поп-культуре.
Элайза Грэнвилл «Гретель и тьма»
Идея связать мрачный центральноевропейский фольклор и подтвердившуюся событиями ХХ века склонность тамошних обитателей к немотивированной жестокости занимала не одного писателя. Британка Грэнвилл сгенерировала — из реальности и кошмаров — роман-головоломку; действие здесь движется двумя эшелонами: Вена-1899 и гитлеровская Германия; читатель и герои проваливаются в сказочное пространство, где спящих на кушетках психоаналитиков красавиц попробуй-ка отличить от ведьм. Некоторый дискомфорт от иррациональности происходящего компенсируется завораживающим переводом — даже невинные детские считалки наливаются здесь зловещим потайным смыслом; колдовская проза, что называется.
15.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
Нуар от Таунсенд, алгебра в комиксах, альтернативная новейшая история Берлина
Лев Данилкин каждую неделю выбирает самые интересные новинки книжных магазинов.Сью Таунсенд «Ковентри возрождается»
Черная — точнее, именно даже нуар (убийство, побег, путешествие, приключения, из огня да в полымя) — комедия. Едкая — и не выдохшаяся с 1988 года — сатира: тэтчеровская Британия успела породить множество смешных типических характеров. Начало — cловно заявка на конкурс лучших первых фраз («Есть две вещи, которые вы должны узнать обо мне немедленно. Первая — я красивая, вторая — вчера я убила человека по имени Джеральд Фокс. И то и другое случайности»); завидная (очень рациональная — но ведущая себя крайне эксцентрично) героиня, неожиданный — хотя кто читал таунсендовские эссе, поймет, откуда что взялось, — «русский» финал. Хорошая, крепкая Таунсенд — которая явно останется в истории не только как автор «Адриана Моула».
Валерий Бочков «К югу от Вирджинии»
Русский человек на rendez-vous, да не где-нибудь, а в самой Америке, то есть, считай, на том свете; штука в том, что он — женщина, «мисс Рыжик». Сначала эта Рыжик, со всей своей начитанностью и колумбийским дипломом, пытается, конечно, цепляться за Нью-Йорк, но жизнь выносит ее в Данциг — тот Данциг, который в Теннесси, где судьба ей стать учительницей в школе… Кладбищенская чертовщина, внучатые племянники Марселя Марсо, немцы, евреи, «Анна Каренина», змеи на уроках и нелепая — глупее, чем в «Анне Карениной», — связь с мальчишкой. Искрометный — умный и остроумный, напоминающий ранние вещи С.Болмата, тоже технически очень изящно сделано, тоже хорошая динамика, тоже беллетристика не оторваться и тоже, по сути, эмигрантщина («не русская храбрость», как сказано в «Герое нашего времени») — роман.
Ларри Гоник «Алгебра. Естественная наука в комиксах»
Стачанный гарвардским преподавателем «неформальный» учебник арифметики и алгебры — от таблицы умножения до квадратных корней в комиксах: много картинок, несколько «сквозных» персонажей, которые влезают в уравнения, иногда прямо буквально, то есть с головой. Приятная графика напоминает черно-белые иллюстрации к советским детским книжкам 60-х; много примеров, связанных с деньгами; встречаются остроумные замечания междисциплинарного характера — вроде того, что «вслед за пушками в Европе почти сразу же появились и квадратные уравнения».
Моника Блэк «Смерть в Берлине: от Веймарской республики до разделенной Германии»
«Альтернативная история Берлина» — очерк широко распространившейся, по объективным причинам, в немецкой столице между 1920-ми и 1960-ми годами одержимостью смертью и особой культуры смерти. Нюансы погребальных обрядов, устройство кладбищ и военных мемориалов, смерть и психология проигравших, смерть в поп-культуре.
Элайза Грэнвилл «Гретель и тьма»
Идея связать мрачный центральноевропейский фольклор и подтвердившуюся событиями ХХ века склонность тамошних обитателей к немотивированной жестокости занимала не одного писателя. Британка Грэнвилл сгенерировала — из реальности и кошмаров — роман-головоломку; действие здесь движется двумя эшелонами: Вена-1899 и гитлеровская Германия; читатель и герои проваливаются в сказочное пространство, где спящих на кушетках психоаналитиков красавиц попробуй-ка отличить от ведьм. Некоторый дискомфорт от иррациональности происходящего компенсируется завораживающим переводом — даже невинные детские считалки наливаются здесь зловещим потайным смыслом; колдовская проза, что называется.
15.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
5 книг недели
Люси Нэвилл «О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико»
Комедийные мемуары о приключениях «западного» человека в «экзотической» стране. Рассказчица, молодая австралийка, оказывается в Мехико — где на протяжении пары лет ведет абсурдную vida loca: преподает английский, влюбляется в двух человек разом, снимается в настоящем мексиканском сериале, обсуждает секс с продавцом тако и т.п. Формально чиклит — но без гендерных ограничений: хорошие забавные истории от остроумной рассказчицы; ну и картина нравов современной Мексики, если вдруг кому интересно.
Жорж Перек «W, или Воспоминание детства»
Cозданная в 1970-х автобиографическая проза французского писателя-экспериментатора (1936–1982), одержимого палиндромами и анаграммами. Отец Перека погиб на фронте, мать — в концлагере, в шесть лет он остался сиротой — и придумал себе антиутопию: фантасмагорическую, расположенную на Огненной Земле «страну, где царит Спорт», место обитания «нации атлетов», для которых «Спорт и жизнь сливаются в едином, великом усилии». Кроме «Рассказа о путешествии в W» в сборник вошло эссе «Эллис-айленд» — про «остров слез»: транзитно-пропускной пункт, через который с 1880 по 1940 годы прошло около шестнадцати миллионов эмигрантов из Европы в Америку.
Даглас Кримп «На руинах музея. C фотографиями Луизы Лолер»
Коллекция статей/программных текстов/манифестов 1980-х годов влиятельного арт-критика, куратора и редактора журнала October: «На руинах музея», «Фотография в эпоху конца модернизма», «Искусство выставки», «Это не художественный музей» и т.д. Кримп описывает новые способы культурного производства, процесс перехода от модернизма к постмодернизму, исследует роль фотографии в этом процессе — и формирует эпистемологические конструкты, позволяющие по-настоящему увидеть фотографию и осознать, за счет чего фотография обрела статус автономного искусства (и почему это признак гибели модернизма). «Музейные»/канонические фотографии — в особенности «извращающие модернизм» — прилагаются.
Удо Ульфкотте «Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги»
Эксцентричный — кто ж по нынешним временам может позволить себе кричать, что король голый, — немецкий политолог, активист, противник исламизации Европы, бывший журналист Frankfurter Allgemeine Zeitung, описывает, как именно Америка — через свои разведывательные и квазиразведываетльные службы — вербует европейских журналистов, чтобы те печатали «правильные» новости и подавали их в соответствующем ключе. «Журналисты» стали в Германии событием — и большим бестселлером.
Харуки Мураками «Бесцветный Цкуру Тадзаки и его годы странствий»
Новейший — и первый после «1Q84» — мегаселлер Мураками про типичного муракамиевского персонажа, 36-летнего японского трейнспоттера, пережившего 20 лет назад странную психотравму, связанную с дружескими отношениями, и теперь пытающегося избавиться от давнего невроза при помощи археологических изысканий в собственном прошлом. «Бесцветный» — потому что у четверых его друзей были фамилии, связанные с цветами, и только у него — нет; разумеется, это добавляет ему уверенности в собственной никчемности.
22.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
Смешные мемуары про Мехико, новый Мураками, все о музейной фотографии
Лев Данилкин каждую неделю выбирает самые интересные новинки книжных магазинов.Люси Нэвилл «О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико»
Комедийные мемуары о приключениях «западного» человека в «экзотической» стране. Рассказчица, молодая австралийка, оказывается в Мехико — где на протяжении пары лет ведет абсурдную vida loca: преподает английский, влюбляется в двух человек разом, снимается в настоящем мексиканском сериале, обсуждает секс с продавцом тако и т.п. Формально чиклит — но без гендерных ограничений: хорошие забавные истории от остроумной рассказчицы; ну и картина нравов современной Мексики, если вдруг кому интересно.
Жорж Перек «W, или Воспоминание детства»
Cозданная в 1970-х автобиографическая проза французского писателя-экспериментатора (1936–1982), одержимого палиндромами и анаграммами. Отец Перека погиб на фронте, мать — в концлагере, в шесть лет он остался сиротой — и придумал себе антиутопию: фантасмагорическую, расположенную на Огненной Земле «страну, где царит Спорт», место обитания «нации атлетов», для которых «Спорт и жизнь сливаются в едином, великом усилии». Кроме «Рассказа о путешествии в W» в сборник вошло эссе «Эллис-айленд» — про «остров слез»: транзитно-пропускной пункт, через который с 1880 по 1940 годы прошло около шестнадцати миллионов эмигрантов из Европы в Америку.
Даглас Кримп «На руинах музея. C фотографиями Луизы Лолер»
Коллекция статей/программных текстов/манифестов 1980-х годов влиятельного арт-критика, куратора и редактора журнала October: «На руинах музея», «Фотография в эпоху конца модернизма», «Искусство выставки», «Это не художественный музей» и т.д. Кримп описывает новые способы культурного производства, процесс перехода от модернизма к постмодернизму, исследует роль фотографии в этом процессе — и формирует эпистемологические конструкты, позволяющие по-настоящему увидеть фотографию и осознать, за счет чего фотография обрела статус автономного искусства (и почему это признак гибели модернизма). «Музейные»/канонические фотографии — в особенности «извращающие модернизм» — прилагаются.
Удо Ульфкотте «Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги»
Эксцентричный — кто ж по нынешним временам может позволить себе кричать, что король голый, — немецкий политолог, активист, противник исламизации Европы, бывший журналист Frankfurter Allgemeine Zeitung, описывает, как именно Америка — через свои разведывательные и квазиразведываетльные службы — вербует европейских журналистов, чтобы те печатали «правильные» новости и подавали их в соответствующем ключе. «Журналисты» стали в Германии событием — и большим бестселлером.
Харуки Мураками «Бесцветный Цкуру Тадзаки и его годы странствий»
Новейший — и первый после «1Q84» — мегаселлер Мураками про типичного муракамиевского персонажа, 36-летнего японского трейнспоттера, пережившего 20 лет назад странную психотравму, связанную с дружескими отношениями, и теперь пытающегося избавиться от давнего невроза при помощи археологических изысканий в собственном прошлом. «Бесцветный» — потому что у четверых его друзей были фамилии, связанные с цветами, и только у него — нет; разумеется, это добавляет ему уверенности в собственной никчемности.
22.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
5 книг недели
Ник Хорнби «Смешная девчонка»
Совсем свежий — и когда только успели перевести? — роман от известного еще по «Hi-Fi», «Футбольной горячке» и «About a Boy» исследователя пограничных областей между высокой, но ханжеской, и низовой, но искренней культурами. Главная героиня, девушка из простой английской семьи, мечтает стать актрисой комедийных ситкомов. Лондонская околотелевизионная и окололитературная среда середины 1960-х — когда тамошние обитатели хвастались: «мы молодые, попсовые — и у нас есть «Битлз»» — выписана не без ностальгии, но в сатирическом виде. И ладно бы только «Битлз»; роман изобилует отсылками к не самым очевидным для отечественного читателя феноменам британской и американской поп-культуры — и требует очень серьезных примечаний; которые тут и присутствуют — так что придраться не к чему.
Питер Сталкер «Международная миграция»
Новая брошюра из очень приличной серии «No-nonsence guide» — где уже были книжки про мировую бедность, про справедливую торговлю, глобализацию и т.п. Что заставляет людей с риском для жизни пытаться переместиться в грузовом контейнере в другую страну, как и где — основные маршруты — торгуют живым товаром, какова роль мигрантов в экономике, как они воздействуют на уменьшающееся коренное население богатых стран, в чем разница между беженцами и профессиональными рабочими и каковы перспективы — для них самих и для «золотого миллиарда».
Владимир Алеников «Петров и Васечкин в стране Эргония. Новые приключения»
В.Алеников — вспомним, что кроме Петрова и Васечкина, он еще и создатель «Ублюдков», — всегда настаивал на том, что он не только режиссер, но и писатель. «Эргония» — сиквел приключений самых известных позднесоветских пятиклассников: они (и Петров, и Васечкин, и даже Маша Старцева) оказываются в Антарктиде, где cталкиваются с разными удивительными природными феноменами и даже «другой цивилизацией».
Чак Паланик «До самых кончиков»
Кто бы мог подумать, что Паланик и через 20 лет после «Бойцовского клуба» окажется в состоянии «шокировать читателей» — так ведь это называлось во времена, когда в метро еще не принято было ездить, уткнувшись в порнороман? Героиня, познакомившаяся с помешанным на сексе — привет «50 оттенкам» — магнатом, становится подопытной крысой, испытывающей на себе эффект нового масс-маркетового продукта, вызывающего у потребителей женского пола неслыханные оргазмы. Много «физиологии» — но, надо сказать, все по делу, так что вряд ли Паланику грозит риск получить что-нибудь вроде Bad Sex Award за побочные эффекты сатиризации гротескности сексуальных аспектов современного консюмеризма.
Морис Дантек «Фактор ноль»
560 непростых страниц от любимого писателя Уэльбека, автора «Призрака джазмена на падающей станции «Мир» и «Вавилонских младенцев», «мастера философской социальной фантастики». Три весьма автономных текста — первый, про инопланетян в башне WTC 11 cентября, второй — с пишущей машинкой в лиловом чемодане — про амнезию и творчество, третий, про дьявола, — условно складываются в пропитанный эсхатологическими предчувствиями, ужасом и насилием роман, стилистику которого можно охарактеризовать терминами, располагающимися в диапазоне между словом «экстравагантный» и словом «галиматья».
28.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
Новые Хорнби и Паланик, новые приключения Петрова и Васечкина, любимчик Уэльбека
Лев Данилкин каждую неделю выбирает самые интересные новинки книжных магазинов.Ник Хорнби «Смешная девчонка»
Совсем свежий — и когда только успели перевести? — роман от известного еще по «Hi-Fi», «Футбольной горячке» и «About a Boy» исследователя пограничных областей между высокой, но ханжеской, и низовой, но искренней культурами. Главная героиня, девушка из простой английской семьи, мечтает стать актрисой комедийных ситкомов. Лондонская околотелевизионная и окололитературная среда середины 1960-х — когда тамошние обитатели хвастались: «мы молодые, попсовые — и у нас есть «Битлз»» — выписана не без ностальгии, но в сатирическом виде. И ладно бы только «Битлз»; роман изобилует отсылками к не самым очевидным для отечественного читателя феноменам британской и американской поп-культуры — и требует очень серьезных примечаний; которые тут и присутствуют — так что придраться не к чему.
Питер Сталкер «Международная миграция»
Новая брошюра из очень приличной серии «No-nonsence guide» — где уже были книжки про мировую бедность, про справедливую торговлю, глобализацию и т.п. Что заставляет людей с риском для жизни пытаться переместиться в грузовом контейнере в другую страну, как и где — основные маршруты — торгуют живым товаром, какова роль мигрантов в экономике, как они воздействуют на уменьшающееся коренное население богатых стран, в чем разница между беженцами и профессиональными рабочими и каковы перспективы — для них самих и для «золотого миллиарда».
Владимир Алеников «Петров и Васечкин в стране Эргония. Новые приключения»
В.Алеников — вспомним, что кроме Петрова и Васечкина, он еще и создатель «Ублюдков», — всегда настаивал на том, что он не только режиссер, но и писатель. «Эргония» — сиквел приключений самых известных позднесоветских пятиклассников: они (и Петров, и Васечкин, и даже Маша Старцева) оказываются в Антарктиде, где cталкиваются с разными удивительными природными феноменами и даже «другой цивилизацией».
Чак Паланик «До самых кончиков»
Кто бы мог подумать, что Паланик и через 20 лет после «Бойцовского клуба» окажется в состоянии «шокировать читателей» — так ведь это называлось во времена, когда в метро еще не принято было ездить, уткнувшись в порнороман? Героиня, познакомившаяся с помешанным на сексе — привет «50 оттенкам» — магнатом, становится подопытной крысой, испытывающей на себе эффект нового масс-маркетового продукта, вызывающего у потребителей женского пола неслыханные оргазмы. Много «физиологии» — но, надо сказать, все по делу, так что вряд ли Паланику грозит риск получить что-нибудь вроде Bad Sex Award за побочные эффекты сатиризации гротескности сексуальных аспектов современного консюмеризма.
Морис Дантек «Фактор ноль»
560 непростых страниц от любимого писателя Уэльбека, автора «Призрака джазмена на падающей станции «Мир» и «Вавилонских младенцев», «мастера философской социальной фантастики». Три весьма автономных текста — первый, про инопланетян в башне WTC 11 cентября, второй — с пишущей машинкой в лиловом чемодане — про амнезию и творчество, третий, про дьявола, — условно складываются в пропитанный эсхатологическими предчувствиями, ужасом и насилием роман, стилистику которого можно охарактеризовать терминами, располагающимися в диапазоне между словом «экстравагантный» и словом «галиматья».
28.04.2015
Источник: Афиша-Воздух
01/04/2015