О любви...
Вероника Долина
А хочешь, я выучусь шить?
А может, и вышивать?
А хочешь, я выучусь жить,
И будем жить-поживать?
Уедем отсюда прочь,
Оставим здесь свою тень.
И ночь у нас будет ночь,
И день у нас будет день!
Ты будешь ходить в лес
С ловушками и ружьём.
О, как же весело здесь,
Как славно мы заживем!
Я скоро выучусь прясть,
Чесать и сматывать шерсть.
А детей у нас будет пять,
А может быть, даже шесть...
И будет трава расти,
А в доме - топиться печь.
И, Господи, мне прости,
Я, может быть, брошу петь.
И будем, как люди, жить,
Добра себе наживать.
Ну хочешь, я выучусь шить?
А может, и вышивать...
1978
А хочешь, я выучусь шить?
А может, и вышивать?
А хочешь, я выучусь жить,
И будем жить-поживать?
Уедем отсюда прочь,
Оставим здесь свою тень.
И ночь у нас будет ночь,
И день у нас будет день!
Ты будешь ходить в лес
С ловушками и ружьём.
О, как же весело здесь,
Как славно мы заживем!
Я скоро выучусь прясть,
Чесать и сматывать шерсть.
А детей у нас будет пять,
А может быть, даже шесть...
И будет трава расти,
А в доме - топиться печь.
И, Господи, мне прости,
Я, может быть, брошу петь.
И будем, как люди, жить,
Добра себе наживать.
Ну хочешь, я выучусь шить?
А может, и вышивать...
1978
В точку, arischa.
Все говорят, что ты упрям и груб -
Мужик, мол, от подмёток, до причёски!
А мне не оторвать горящих губ
От губ твоих, насмешливых и жёстких.
Пускай других разит субтильный шик
И жиденькая слабость лимонада...
Да, грубый!
Да, упрямый!
Да, мужик !
Мужик!!! Мужик!..
А что мне бабу надо?!!
Все говорят, что ты упрям и груб -
Мужик, мол, от подмёток, до причёски!
А мне не оторвать горящих губ
От губ твоих, насмешливых и жёстких.
Пускай других разит субтильный шик
И жиденькая слабость лимонада...
Да, грубый!
Да, упрямый!
Да, мужик !
Мужик!!! Мужик!..
А что мне бабу надо?!!
Долина... да... целый ряд настоящих открытий на "любовном фронте", перечислить ли?
Вот хотя бы это
СТАРАЯ ДРАМА
Так уж лучше бы зеркало треснуло,
То, настенное, в мутной пыли.
Из мирка захудалого, пресного
В номера интересной любви
Поспеши, поспеши, легкокрылая, —
Вот и лампы уже зажжены.
Легкокрылая бабочка милая —
Без любви, без судьбы, без вины.
Не любил он — и номер гостиничный
Пробирает нездешняя дрожь,
Не любил он — на площади рыночной
Отступился за ломаный грош...
Погоди, погоди, бесприданница,
Ты — любила всего одного!
...тот, кто знает — любовь без предательства,
Тот не знает почти ничего.
Человек с человеком не сходится,
Хоть в одной колыбели лежат.
Не любил он — и сердце колотится,
Не любил он — и губы дрожат.
На пути ли в Москву ли, из Нижнего,
По дороге ли на Кострому,
Легковерная, нежная, книжная —
Не достанешься ты никому...
Вероника Долина.
Вот хотя бы это
СТАРАЯ ДРАМА
Так уж лучше бы зеркало треснуло,
То, настенное, в мутной пыли.
Из мирка захудалого, пресного
В номера интересной любви
Поспеши, поспеши, легкокрылая, —
Вот и лампы уже зажжены.
Легкокрылая бабочка милая —
Без любви, без судьбы, без вины.
Не любил он — и номер гостиничный
Пробирает нездешняя дрожь,
Не любил он — на площади рыночной
Отступился за ломаный грош...
Погоди, погоди, бесприданница,
Ты — любила всего одного!
...тот, кто знает — любовь без предательства,
Тот не знает почти ничего.
Человек с человеком не сходится,
Хоть в одной колыбели лежат.
Не любил он — и сердце колотится,
Не любил он — и губы дрожат.
На пути ли в Москву ли, из Нижнего,
По дороге ли на Кострому,
Легковерная, нежная, книжная —
Не достанешься ты никому...
Вероника Долина.
Девушка из харчевни
Новелла Матвеева
Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля...
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля...
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.
Новелла Матвеева
Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля...
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события - страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля...
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь...
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.
Да-да-да, есть такая тема: "мне было довольно..."
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день,
Вы надо мною, как большая тень,
Как древний дым полярных деревень.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.
Но мне не надо Ваших губ и глаз.
Всe началось -- и кончилось -- без Вас.
....
(фрагмент)
Марина Цветаева
7 декабря 1918 г.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день,
Вы надо мною, как большая тень,
Как древний дым полярных деревень.
Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.
Но мне не надо Ваших губ и глаз.
Всe началось -- и кончилось -- без Вас.
....
(фрагмент)
Марина Цветаева
7 декабря 1918 г.
Нет, я не жду любви ответной
От той, в которую влюблен.
Ее кивок едва приметный
И беглый взгляд - всего лишь сон.
Ведь наяву таится холод
В ее приветливых глазах.
Да, наш альянс довольно молод
И на земле, и в небесах.
Обета верности не жду я
В словах возлюбленной моей -
Пусть кто-нибудь другой ликует,
Вздыхает, не поверив ей.
Она мечты мои развеет,
Былое не вернется вновь.
То, что надежды не имеет
И есть, наверное, любовь.
А на душе легко и нежно,
Неповторима тишина...
Любовь, и никакой надежды
На то, что кончится она...
Александр Суханов
От той, в которую влюблен.
Ее кивок едва приметный
И беглый взгляд - всего лишь сон.
Ведь наяву таится холод
В ее приветливых глазах.
Да, наш альянс довольно молод
И на земле, и в небесах.
Обета верности не жду я
В словах возлюбленной моей -
Пусть кто-нибудь другой ликует,
Вздыхает, не поверив ей.
Она мечты мои развеет,
Былое не вернется вновь.
То, что надежды не имеет
И есть, наверное, любовь.
А на душе легко и нежно,
Неповторима тишина...
Любовь, и никакой надежды
На то, что кончится она...
Александр Суханов
Ты поживи с моё, – сказало море.
Ты повидай с моё, – сказало небо.
Ты испытай с моё, – земля сказала.
И я забыла собственное горе,
И возлюбила слово больше хлеба,
И перед миром на колени стала.
1977
Может быть, не совсем по теме. Это о любви к миру.
Ты повидай с моё, – сказало небо.
Ты испытай с моё, – земля сказала.
И я забыла собственное горе,
И возлюбила слово больше хлеба,
И перед миром на колени стала.
1977
Может быть, не совсем по теме. Это о любви к миру.
Возьми меня, Господи, вместо него,
А его на земле оставь!
Я – легкомысленное существо,
И Ты меня в ад отправь.
Пускай он ещё поживёт на земле,
Пускай попытает судьбу!
Мне легче купаться в кипящей смоле,
Чем выть на его гробу.
Молю Тебя, Господи, слезно молю!
Останови мою кровь
Хотя бы за то, что его люблю
Сильней, чем твою любовь.
1978
Забыла назвать. Это Ирина Лиснянская.
А его на земле оставь!
Я – легкомысленное существо,
И Ты меня в ад отправь.
Пускай он ещё поживёт на земле,
Пускай попытает судьбу!
Мне легче купаться в кипящей смоле,
Чем выть на его гробу.
Молю Тебя, Господи, слезно молю!
Останови мою кровь
Хотя бы за то, что его люблю
Сильней, чем твою любовь.
1978
Забыла назвать. Это Ирина Лиснянская.
Ирина?
Простите Христа ради! Моя память частенько бывает слишком самоуверенна. Конечно, Инна Львовна Лиснянская. Семён Липкин, я думаю, мне бы этого не простил.
Ну, если о грустном - тогда классическое из детства
Анна Ахматова
Сжала руки под тёмной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".
Анна Ахматова
Сжала руки под тёмной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".
Без тебя я — без племени и без роду
Существо, подобное недобитку.
Без тебя за окном помертвела природа,
И похоже сейчас окно на открытку,
Где экзотика зелени и звукозапись
Соловья, завлекающего невесту,
А колодец напоминает кладезь
Тайновидящих вод, что никак ни к месту
К моей скорби открытой, к угару горя.
Никаких нет прозрений в слезе словесной.
Лишь известно студеной водице в затворе
О движенье материи бестелесной.
24 мая 2003
Инна Лиснянская
Существо, подобное недобитку.
Без тебя за окном помертвела природа,
И похоже сейчас окно на открытку,
Где экзотика зелени и звукозапись
Соловья, завлекающего невесту,
А колодец напоминает кладезь
Тайновидящих вод, что никак ни к месту
К моей скорби открытой, к угару горя.
Никаких нет прозрений в слезе словесной.
Лишь известно студеной водице в затворе
О движенье материи бестелесной.
24 мая 2003
Инна Лиснянская
Да, Инна Лиснянская. ЧА, вы, как всегда безумно внимательны.
Я Вас любил, как я умел один.
А Вы любили роковых мужчин.
Они всегда смотрели сверху вниз,
они внушать умели: "Подчинись!"
Они считали: по заслугам честь,
и Вам казалось: в этом что-то есть.
Да, что-то есть, что ясно не вполне...
Ведь Вам казалось - пали Вы в цене,
Вас удивлял мой восхищенный взгляд,
Вы знали: так на женщин не глядят.
Взгляд снизу вверх... на Вас!.. Да это бред!
Вы ж были для меня легки, как свет.
И это понимали Вы подчас.
Но Вам казалось, я похож на Вас,
поскольку от любви не защищен,
а это значит - мужества лишен.
И шли в объятья подлинных мужчин,
и снова оставался я один.
Век мужества! Дела пошли всерьез.
И трудно я свое сквозь жизнь пронес.
И вот я жив... Но словно нет в живых
мужчин бывалых Ваших роковых.
Их рок поблек, сегодня рок иной.
Все чаще Вы, грустя, гордитесь мной.
А впрочем, что же - суета, дела...
Виню Вас? нет. Но просто жизнь прошла.
Себя виню. Понятно мне давно,
что снизу вверх на Вас смотреть грешно.
О, этот взгляд! Он Вам и дал пропасть.
Я верю, как в маяк, в мужскую власть.
Но лишь найдет, и вновь - пусть это грех,
смотрю на Вас, как прежде - снизу верх.
И униженья сердцу в этом нет...
Я знаю - Вы и впрямь легки, как свет.
Я знаю, это так - я вновь богат...
Но снова память гасит этот взгляд.
И потухает взгляд, хоть, может, он
теперь Вам вовсе не был бы смешон.
Наум Коржавин. Из недавно открытого.
А Вы любили роковых мужчин.
Они всегда смотрели сверху вниз,
они внушать умели: "Подчинись!"
Они считали: по заслугам честь,
и Вам казалось: в этом что-то есть.
Да, что-то есть, что ясно не вполне...
Ведь Вам казалось - пали Вы в цене,
Вас удивлял мой восхищенный взгляд,
Вы знали: так на женщин не глядят.
Взгляд снизу вверх... на Вас!.. Да это бред!
Вы ж были для меня легки, как свет.
И это понимали Вы подчас.
Но Вам казалось, я похож на Вас,
поскольку от любви не защищен,
а это значит - мужества лишен.
И шли в объятья подлинных мужчин,
и снова оставался я один.
Век мужества! Дела пошли всерьез.
И трудно я свое сквозь жизнь пронес.
И вот я жив... Но словно нет в живых
мужчин бывалых Ваших роковых.
Их рок поблек, сегодня рок иной.
Все чаще Вы, грустя, гордитесь мной.
А впрочем, что же - суета, дела...
Виню Вас? нет. Но просто жизнь прошла.
Себя виню. Понятно мне давно,
что снизу вверх на Вас смотреть грешно.
О, этот взгляд! Он Вам и дал пропасть.
Я верю, как в маяк, в мужскую власть.
Но лишь найдет, и вновь - пусть это грех,
смотрю на Вас, как прежде - снизу верх.
И униженья сердцу в этом нет...
Я знаю - Вы и впрямь легки, как свет.
Я знаю, это так - я вновь богат...
Но снова память гасит этот взгляд.
И потухает взгляд, хоть, может, он
теперь Вам вовсе не был бы смешон.
Наум Коржавин. Из недавно открытого.
Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.
А.Ахматова
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.
А.Ахматова
Я тебя ни к кому не ревную,
Ни к грядущему, ни к прошедшему,
Ибо каждый любит иную –
Так вот кажется мне, сумасшедшему.
Так мерещится мне, сумасшедшему,
Сумасшедшее счастье нашедшему...
Ты её ведь не знаешь сама –
Ту, что сводит меня с ума.
Борис Заходер
Ни к грядущему, ни к прошедшему,
Ибо каждый любит иную –
Так вот кажется мне, сумасшедшему.
Так мерещится мне, сумасшедшему,
Сумасшедшее счастье нашедшему...
Ты её ведь не знаешь сама –
Ту, что сводит меня с ума.
Борис Заходер
Она над водой клубами.
Она по воде кругами.
Но я знала тех, кто руками
Ее доставал со дна,
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
И только она одна.
Немилосердно скупая.
Немо-глухо-слепая.
Кровавая, голубая,
Холодная, как луна.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
Учу ее имена.
И верю в нее, как в рифму.
И верю в нее, как в бритву.
Как верят в Будду и Кришну
И в старые письмена.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
И только она одна.
Вероника Долина
Она по воде кругами.
Но я знала тех, кто руками
Ее доставал со дна,
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
И только она одна.
Немилосердно скупая.
Немо-глухо-слепая.
Кровавая, голубая,
Холодная, как луна.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
Учу ее имена.
И верю в нее, как в рифму.
И верю в нее, как в бритву.
Как верят в Будду и Кришну
И в старые письмена.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая.
Любая любовь, любая -
И только она одна.
Вероника Долина
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, - куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам - ладонь,
Как губам --
Имя собственного ребенка.
7 декабря 1924
Поскромнее, - куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам - ладонь,
Как губам --
Имя собственного ребенка.
7 декабря 1924
ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ
Сдаёшься. Только молишь взглядом:
И задушить, и не душить.
И задавать вопрос не надо -
А как ты дальше будешь жить?
Наверно, так, как и доселе.
И так же в следующий раз
В глазах бледнее будет зелень
И глубже впадины у глаз.
И я - всё сдержанней и злее -
Не признавать ни слов, ни слез...
Но будет каждый раз милее
Всё это.- Всё, что не сбылось.
Наум Коржавин
1960
Сдаёшься. Только молишь взглядом:
И задушить, и не душить.
И задавать вопрос не надо -
А как ты дальше будешь жить?
Наверно, так, как и доселе.
И так же в следующий раз
В глазах бледнее будет зелень
И глубже впадины у глаз.
И я - всё сдержанней и злее -
Не признавать ни слов, ни слез...
Но будет каждый раз милее
Всё это.- Всё, что не сбылось.
Наум Коржавин
1960
ТЫ ИДЁШЬ
Взгляд счастливый и смущённый.
В нем испуг и радость в нём:
Ты - мой ангел
с обожжённым
От неловкости крылом.
Тихий ангел... Людный город
Смотрит нагло вслед тебе.
Вслед неловкости, с которой
Ты скользишь в густой толпе.
Он в асфальт тебя вминает,-
Нет в нём жалости ничуть,
Он как будто понимает
Впрямь,-
куда ты держишь путь.
Он лишь тем и озабочен -
Убедиться в том вполне.
Ты идёшь и очень хочешь,
Чтоб казалось - не ко мне.
А навстречу - взгляды, взгляды,
Каждый взгляд - скажи, скажи.
Трудно, ангел... Лгать нам надо
Для спасения души.
Чтоб хоть час побыть нам вместе
(Равен жизни каждый час),
Ладно, ангел... Нет бесчестья
В этой лжи. Пусть судят нас.
Ты идёшь - вся жизнь на грани,
Всё закрыто: радость, боль.
Но опять придёшь и станешь
Здесь, при мне, сама собой.
Расцветёшь, как эта осень,
Золотая благодать.
И покажется, что вовсе
Нам с тобой не надо лгать.
Что скрывать, от всех спасаясь?
Радость? Счастье? Боль в груди?
Тихий ангел, храбрый заяц.
Жду тебя. Иди. Иди.
Наум Коржавин
1964
Взгляд счастливый и смущённый.
В нем испуг и радость в нём:
Ты - мой ангел
с обожжённым
От неловкости крылом.
Тихий ангел... Людный город
Смотрит нагло вслед тебе.
Вслед неловкости, с которой
Ты скользишь в густой толпе.
Он в асфальт тебя вминает,-
Нет в нём жалости ничуть,
Он как будто понимает
Впрямь,-
куда ты держишь путь.
Он лишь тем и озабочен -
Убедиться в том вполне.
Ты идёшь и очень хочешь,
Чтоб казалось - не ко мне.
А навстречу - взгляды, взгляды,
Каждый взгляд - скажи, скажи.
Трудно, ангел... Лгать нам надо
Для спасения души.
Чтоб хоть час побыть нам вместе
(Равен жизни каждый час),
Ладно, ангел... Нет бесчестья
В этой лжи. Пусть судят нас.
Ты идёшь - вся жизнь на грани,
Всё закрыто: радость, боль.
Но опять придёшь и станешь
Здесь, при мне, сама собой.
Расцветёшь, как эта осень,
Золотая благодать.
И покажется, что вовсе
Нам с тобой не надо лгать.
Что скрывать, от всех спасаясь?
Радость? Счастье? Боль в груди?
Тихий ангел, храбрый заяц.
Жду тебя. Иди. Иди.
Наум Коржавин
1964
И мы увиделись. Ты вышел из дверей.
Все кончилось. Все начиналось снова.
До этого не начислялось дней,
как накануне рождества Христова.
И мы увиделись. И в двери мы вошли.
И дома не было за этими дверями.
Мы встретились, как старые вожди,
с закинутыми головами -
от гордости, от знанья, что к чему,
от недоверия и напряженья.
По твоему челу, по моему челу
мелькнуло это темное движенье.
Мы встретились, как дети поутру,
с закинутыми головами -
от нежности, готовности к добру
и робости перед словами.
Сентябрь, сентябрь, во всем твоя вина,
ты действовал так слепо и неверно.
Свобода равнодушья, ты одна
будь проклята и будь благословенна.
Счастливы подзащитные твои -
в пределах крепости, поставленной тобою,
неуязвимые для боли и любви,
как мстительно они следят за мною.
И мы увиделись. Справлял свои пиры
сентябрь, не проявляя недоверья.
Но, оценив значительность игры,
отпрянули все люди и деревья.
Белла Ахмадулина
Все кончилось. Все начиналось снова.
До этого не начислялось дней,
как накануне рождества Христова.
И мы увиделись. И в двери мы вошли.
И дома не было за этими дверями.
Мы встретились, как старые вожди,
с закинутыми головами -
от гордости, от знанья, что к чему,
от недоверия и напряженья.
По твоему челу, по моему челу
мелькнуло это темное движенье.
Мы встретились, как дети поутру,
с закинутыми головами -
от нежности, готовности к добру
и робости перед словами.
Сентябрь, сентябрь, во всем твоя вина,
ты действовал так слепо и неверно.
Свобода равнодушья, ты одна
будь проклята и будь благословенна.
Счастливы подзащитные твои -
в пределах крепости, поставленной тобою,
неуязвимые для боли и любви,
как мстительно они следят за мною.
И мы увиделись. Справлял свои пиры
сентябрь, не проявляя недоверья.
Но, оценив значительность игры,
отпрянули все люди и деревья.
Белла Ахмадулина
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел – спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?
И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
Ф.И. Тютчев
Первая половина 1851
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел – спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?
И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
Ф.И. Тютчев
Первая половина 1851
Спасибо за Тютчева.
НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ
4 АВГУСТА 1864 г.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня,
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею -
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
3 августа 1865
НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ
4 АВГУСТА 1864 г.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня,
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею -
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
3 августа 1865
15/08/2009