О любви...
Дорогу истинной любви
Мостят из плоти и крови.
И если кто по ней пошел,
Тот должен приподнять подол.
(за точность не ручаюсь, по памяти...)
Мостят из плоти и крови.
И если кто по ней пошел,
Тот должен приподнять подол.
(за точность не ручаюсь, по памяти...)
Ой, жертва я доверия, беды своей родитель.
Вот слышу из-за двери я: "Укушенный, войдите".
Вошёл: мое почтение, разделся не спеша.
"Где место укушения?" я говорю: душа.
Тут в кабинете бывшие бумаги теребя:
Скажите, говорят, укусившая какая из себя?
Я говорю: обычная, и рост не с бугая,
Такая симпатичная, не думал, что змея!
Тут на меня накинулись, ругают все кругом:
Какой же вы укушенный, дурак, мол, дураком.
Не имеет, говорю, значения теперь уж ничего,
Какое б мне лечение, таблетки, иль чего?
Тогда ко мне приблизилась одна из этих дам:
Я дам совет, укушенный: не верьте вы людям!
Положим к вам приблизятся с любовью, как туман,
А вы твердите мысленно: обман, кругом обман.
Нет, говорю, красавица, без веры не пойдет,
Уж лучше пусть кусаются, само потом пройдет!
Я вышел в ночь столичную с огнями по краям:
Такая симпатичная, не думал, что змея!
Юрий Визбор
8-12 апреля 1982
Вот слышу из-за двери я: "Укушенный, войдите".
Вошёл: мое почтение, разделся не спеша.
"Где место укушения?" я говорю: душа.
Тут в кабинете бывшие бумаги теребя:
Скажите, говорят, укусившая какая из себя?
Я говорю: обычная, и рост не с бугая,
Такая симпатичная, не думал, что змея!
Тут на меня накинулись, ругают все кругом:
Какой же вы укушенный, дурак, мол, дураком.
Не имеет, говорю, значения теперь уж ничего,
Какое б мне лечение, таблетки, иль чего?
Тогда ко мне приблизилась одна из этих дам:
Я дам совет, укушенный: не верьте вы людям!
Положим к вам приблизятся с любовью, как туман,
А вы твердите мысленно: обман, кругом обман.
Нет, говорю, красавица, без веры не пойдет,
Уж лучше пусть кусаются, само потом пройдет!
Я вышел в ночь столичную с огнями по краям:
Такая симпатичная, не думал, что змея!
Юрий Визбор
8-12 апреля 1982
Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!
Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.
Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.
Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
Так долго я жила, что сердце притупилось
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?
1973
Белла Ахмиадулина
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!
Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.
Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.
Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
Так долго я жила, что сердце притупилось
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?
1973
Белла Ахмиадулина
Не вспоминай меня. И не забудь.
Мы не расстались, мы растаяли с тобою,
мы глубоко влились в единый путь,
где след не оставляется стопою.
На том пути любой преображен
и в силах приподняться над сейчасом,
где здравый смысл иных мужей и жен
не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом,
не сыт весельем и печалью дней,
не сыт свободой, силою и славой.
И вот, один другого голодней,
грызут науку сытости кровавой.
А я сыта по горло всем, что есть,
и голод мой не утолит добыча!
Не возвращайся. Встретимся не здесь,
а в голубом, воркуя и курлыча.
Не вспоминай меня. И не забудь.
Пускай как есть - не дальше и не ближе.
Подольше не давай меня задуть
и чаще снись - во сне я лучше вижу!
Юнна Мориц
Мы не расстались, мы растаяли с тобою,
мы глубоко влились в единый путь,
где след не оставляется стопою.
На том пути любой преображен
и в силах приподняться над сейчасом,
где здравый смысл иных мужей и жен
не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом,
не сыт весельем и печалью дней,
не сыт свободой, силою и славой.
И вот, один другого голодней,
грызут науку сытости кровавой.
А я сыта по горло всем, что есть,
и голод мой не утолит добыча!
Не возвращайся. Встретимся не здесь,
а в голубом, воркуя и курлыча.
Не вспоминай меня. И не забудь.
Пускай как есть - не дальше и не ближе.
Подольше не давай меня задуть
и чаще снись - во сне я лучше вижу!
Юнна Мориц
Не уделяй мне много времени,
вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
руки моей не задевай.
Не проходи весной по лужицам,
по следу следа моего.
Я знаю - снова не получится
из этой встречи ничего.
Ты думаешь, что я из гордости
хожу, с тобою не дружу?
Я не из гордости - из горести
так прямо голову держу.
Белла Ахмадулина
вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
руки моей не задевай.
Не проходи весной по лужицам,
по следу следа моего.
Я знаю - снова не получится
из этой встречи ничего.
Ты думаешь, что я из гордости
хожу, с тобою не дружу?
Я не из гордости - из горести
так прямо голову держу.
Белла Ахмадулина
Листок последний
Не бывает любви
Несчастной.
Может быть она
Горькой,
Трудной,
Безответной
И безрассудной,
Может быть
Смертельно опасной,
Но несчастной
Любовь
Не бывает.
Даже если она
Убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
И счастливой любви не стоит!
Авторство приписывают сразу и
Борису Заходеру
http://www.ruthenia.ru/60s/zahoder/listki.htm
и Юлии Друниной
http://juliadrunina.narod.ru/lubov.html#r8
если кто знает, просветите, пожалуйста...
Не бывает любви
Несчастной.
Может быть она
Горькой,
Трудной,
Безответной
И безрассудной,
Может быть
Смертельно опасной,
Но несчастной
Любовь
Не бывает.
Даже если она
Убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
И счастливой любви не стоит!
Авторство приписывают сразу и
Борису Заходеру
http://www.ruthenia.ru/60s/zahoder/listki.htm
и Юлии Друниной
http://juliadrunina.narod.ru/lubov.html#r8
если кто знает, просветите, пожалуйста...
Насколько я знаю , это Юлия Друнина. Так называется книга стихов потессы, изданная Эксмо в 2005 году, которая стоит у меня на полке.
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины - Ars Amandi
Женщине - вся земля.
Сердце - любовных зелий
Зелье - вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы - близки во мгле...
- Бог, не суди! - Ты не был
Женщиной на земле!
М.Цветаева
Нету соблазна для
Женщины - Ars Amandi
Женщине - вся земля.
Сердце - любовных зелий
Зелье - вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы - близки во мгле...
- Бог, не суди! - Ты не был
Женщиной на земле!
М.Цветаева
Мадам, посмотрите!
Мадам, посмотрите!
Потеряли вы что-то...
Пустяки! Это сердце мое.
Скорее его подберите.
Захочу – отдам. Захочу –
Заберу его снова, поверьте.
И я хохочу, хохочу
Над любовью, что скошена смертью.
Гийом Аполлинер.
Перевод М. Кудинова
Мадам, посмотрите!
Потеряли вы что-то...
Пустяки! Это сердце мое.
Скорее его подберите.
Захочу – отдам. Захочу –
Заберу его снова, поверьте.
И я хохочу, хохочу
Над любовью, что скошена смертью.
Гийом Аполлинер.
Перевод М. Кудинова
Мне воли не давай. Как дикую козу,
Держи на привязи бунтующее сердце.
Чтобы стегать меня - сломай в полях лозу,
Чтобы кормить меня - дай трав острее перца.
Верёвку у колен затягивай узлом,
Не то - не ровен час - взмахнут мои копытца
И золотом сверкнут. И в небо - напролом...
Прости любовь?.. Ты будешь сердцу сниться...
Наталья Крандиевская-Толстая
Держи на привязи бунтующее сердце.
Чтобы стегать меня - сломай в полях лозу,
Чтобы кормить меня - дай трав острее перца.
Верёвку у колен затягивай узлом,
Не то - не ровен час - взмахнут мои копытца
И золотом сверкнут. И в небо - напролом...
Прости любовь?.. Ты будешь сердцу сниться...
Наталья Крандиевская-Толстая
Нет времени тому названья -
Его вовек не позабыть,
Когда все чувства все желанья
Для нас слились в одно – любить,
Когда уста твои впервые
Слова любви произнесли,
Моей души терзанья злые
К тебе, я знаю, не дошли.
И как мне тяжко, грустно было,
Когда любовь ушла твоя,
Когда беспечно ты забыла
О том, что вечно помню я.
Одно осталось утешенье:
Мне довелось из уст твоих
Услышать слово утешенья
О днях для сердца дорогих.
О, да! И добрая, и злая,
Хоть вновь любить не можешь ты,
Теперь тебе я всё прощаю
За ту минуту доброты.
И вновь я счастлив, как бывало –
Душа не хочет помнить зла,
Какой бы ты теперь не стала
Ты лишь моей в те дни была.
Александр Суханов (песня)
Его вовек не позабыть,
Когда все чувства все желанья
Для нас слились в одно – любить,
Когда уста твои впервые
Слова любви произнесли,
Моей души терзанья злые
К тебе, я знаю, не дошли.
И как мне тяжко, грустно было,
Когда любовь ушла твоя,
Когда беспечно ты забыла
О том, что вечно помню я.
Одно осталось утешенье:
Мне довелось из уст твоих
Услышать слово утешенья
О днях для сердца дорогих.
О, да! И добрая, и злая,
Хоть вновь любить не можешь ты,
Теперь тебе я всё прощаю
За ту минуту доброты.
И вновь я счастлив, как бывало –
Душа не хочет помнить зла,
Какой бы ты теперь не стала
Ты лишь моей в те дни была.
Александр Суханов (песня)
ПЕСНЬ ЛЮБВИ
Хотела б я свои мечты,
Желанья тайные и грезы
В живые обратить цветы,-
Но... слишком ярки были б розы!
Хотела б лиру я иметь
В груди, чтоб чувства, вечно юны,
Как песни, стали в ней звенеть,-
Но... порвались бы сердца струны!
Хотела б я в минутном сне
Изведать сладость наслажденья,-
Но... умереть пришлось бы мне,
Чтоб не дождаться пробужденья!
1889
Мирра Лохвицкая
Хотела б я свои мечты,
Желанья тайные и грезы
В живые обратить цветы,-
Но... слишком ярки были б розы!
Хотела б лиру я иметь
В груди, чтоб чувства, вечно юны,
Как песни, стали в ней звенеть,-
Но... порвались бы сердца струны!
Хотела б я в минутном сне
Изведать сладость наслажденья,-
Но... умереть пришлось бы мне,
Чтоб не дождаться пробужденья!
1889
Мирра Лохвицкая
ДУРАК
Жил-был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как Вы и Я)
Тряпкам, костям и пучку волос –
Все это пустою бабой звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как Вы и Я).
О, года, что ушли в никуда, что ушли,
Головы и рук наших труд –
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Что дурак растранжирил, всего и не счесть
(Впрочем, как Вы и Я) –
Будущность, веру, деньги и честь.
Но леди вдвое могла бы съесть,
А дурак – на то он дурак и есть
(Впрочем, как Вы и Я).
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли,
И мечты, что вновь не придут, –
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Когда леди ему отставку дала
(Впрочем, как Вам и Мне),
Видит Бог! Она сделала все, что могла!
Но дурак не приставил к виску ствола.
Он жив. Хотя жизнь ему не мила.
(Впрочем, как Вам и Мне.)
В этот раз не стыд его спас, не стыд,
Не упреки, которые жгут, –
Он просто узнал, что не знает она,
Что не знала она и что знать она
Ни черта не могла тут.
Киплинг
Хотела в другую группу, но слишком уж всё серьёзно и похоже на ...правду
Жил-был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как Вы и Я)
Тряпкам, костям и пучку волос –
Все это пустою бабой звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как Вы и Я).
О, года, что ушли в никуда, что ушли,
Головы и рук наших труд –
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Что дурак растранжирил, всего и не счесть
(Впрочем, как Вы и Я) –
Будущность, веру, деньги и честь.
Но леди вдвое могла бы съесть,
А дурак – на то он дурак и есть
(Впрочем, как Вы и Я).
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли,
И мечты, что вновь не придут, –
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем – не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Когда леди ему отставку дала
(Впрочем, как Вам и Мне),
Видит Бог! Она сделала все, что могла!
Но дурак не приставил к виску ствола.
Он жив. Хотя жизнь ему не мила.
(Впрочем, как Вам и Мне.)
В этот раз не стыд его спас, не стыд,
Не упреки, которые жгут, –
Он просто узнал, что не знает она,
Что не знала она и что знать она
Ни черта не могла тут.
Киплинг
Хотела в другую группу, но слишком уж всё серьёзно и похоже на ...правду
Туманский прав, когда так верно вас
Сравнил он с радугой живою:
Вы милы, как она, для глаз
И как она пременчивы душою;
И с розой сходны вы, блеснувшею весной:
Вы так же, как она, пред нами
Цветете пышною красой
И так же колетесь, бог с вами.
Но более всего сравнение с ключом
Мне нравится — я рад ему сердечно:
Да, чисты вы, как он, и сердцем и умом,
И холодней его конечно.
Сравненья прочие не столько хороши;
Поэт не виноват — сравненья неудобны.
Вы прелестью лица и прелестью души,
К несчастью, бесподобны.
Александр Сергеевич Пушкин
на эти стихи есть чудесная песенка у Александра Алексеевича Суханова
(могу написать аккорды)
Сравнил он с радугой живою:
Вы милы, как она, для глаз
И как она пременчивы душою;
И с розой сходны вы, блеснувшею весной:
Вы так же, как она, пред нами
Цветете пышною красой
И так же колетесь, бог с вами.
Но более всего сравнение с ключом
Мне нравится — я рад ему сердечно:
Да, чисты вы, как он, и сердцем и умом,
И холодней его конечно.
Сравненья прочие не столько хороши;
Поэт не виноват — сравненья неудобны.
Вы прелестью лица и прелестью души,
К несчастью, бесподобны.
Александр Сергеевич Пушкин
на эти стихи есть чудесная песенка у Александра Алексеевича Суханова
(могу написать аккорды)
Спасибо. Буду багодарна.
Николай Рубцов
Ветер всхлипывал, словно дитя,
За углом потемневшего дома.
На широком дворе, шелестя,
По земле разлеталась солома...
Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленницы дров
Целовались от странного чувства.
Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленница дров и солома.
Если так потемнели холмы,
И скрипят, не смолкая, ворота,
И дыхание близкой зимы
Все слышней с ледяного болота...
1966
ОТВЕТ НА ПИСЬМО
Что я тебе отвечу на обман?
Что наши встречи давние у стога?
Когда сбежала ты в Азербайджан,
Не говорил я: «Скатертью дорога!»
Да, я любил. Ну что же? Ну и пусть.
Пора в покое прошлое оставить.
Давно уже я чувствую не грусть
И не желанье что-нибудь поправить.
Слова любви не станем повторять
И назначать свидания не станем.
Но если все же встретимся опять,
То сообща кого-нибудь обманем...
Ветер всхлипывал, словно дитя,
За углом потемневшего дома.
На широком дворе, шелестя,
По земле разлеталась солома...
Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленницы дров
Целовались от странного чувства.
Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленница дров и солома.
Если так потемнели холмы,
И скрипят, не смолкая, ворота,
И дыхание близкой зимы
Все слышней с ледяного болота...
1966
ОТВЕТ НА ПИСЬМО
Что я тебе отвечу на обман?
Что наши встречи давние у стога?
Когда сбежала ты в Азербайджан,
Не говорил я: «Скатертью дорога!»
Да, я любил. Ну что же? Ну и пусть.
Пора в покое прошлое оставить.
Давно уже я чувствую не грусть
И не желанье что-нибудь поправить.
Слова любви не станем повторять
И назначать свидания не станем.
Но если все же встретимся опять,
То сообща кого-нибудь обманем...
АНРИ ДЕ РЕНЬЕ
УПРЕК ( перевод В. Брюсова)
Как! мною ты владел, - моим лицом смущенным,
Клонившимся с мольбой,
И телом всем моим, покорным, обнаженным,
Дрожавшим пред тобой!
Дыханье уст моих ты пил устами жадно;
Ловил во мгле теней
Мой заглушенный стон; касался беспощадной
Рукой моих грудей.
И сердца моего широкие биенья
Подслушивать ты мог;
И ропот робости; увы! – и наслажденья
Непобедимый вздох.
Да! Ты владел моим бессилием покорным,
И страхом и стыдом…
Что говорю! Моим бесстыдством! И позорным
Желаний торжеством…
Я пред тобой была безвольной, обнаженной
От бедер до лица,
И заклинала я, чтоб сумрак благосклонный
Тянулся без конца! –
И мог ты о другом беседовать с другими,
Не о моих губах!
Их речь выслушивать, смеяться вместе с ними,
И думать о делах!
И мог ты снова жить, как жил, меня не зная!
И, свой восторг тая,
Не называть меня! Молчать, не повторяя:
Она моя! Моя!
Нет! Если ты владел моей покорной страстью,
И ты, с того же дня,
Всем не кричал о том, в душе не веря счастью,
Ты не любил меня!
УПРЕК ( перевод В. Брюсова)
Как! мною ты владел, - моим лицом смущенным,
Клонившимся с мольбой,
И телом всем моим, покорным, обнаженным,
Дрожавшим пред тобой!
Дыханье уст моих ты пил устами жадно;
Ловил во мгле теней
Мой заглушенный стон; касался беспощадной
Рукой моих грудей.
И сердца моего широкие биенья
Подслушивать ты мог;
И ропот робости; увы! – и наслажденья
Непобедимый вздох.
Да! Ты владел моим бессилием покорным,
И страхом и стыдом…
Что говорю! Моим бесстыдством! И позорным
Желаний торжеством…
Я пред тобой была безвольной, обнаженной
От бедер до лица,
И заклинала я, чтоб сумрак благосклонный
Тянулся без конца! –
И мог ты о другом беседовать с другими,
Не о моих губах!
Их речь выслушивать, смеяться вместе с ними,
И думать о делах!
И мог ты снова жить, как жил, меня не зная!
И, свой восторг тая,
Не называть меня! Молчать, не повторяя:
Она моя! Моя!
Нет! Если ты владел моей покорной страстью,
И ты, с того же дня,
Всем не кричал о том, в душе не веря счастью,
Ты не любил меня!
Генрих Гейне
Недолгим счастьем, милый друг,
Меня ты обманула.
Ты тенью, как лукавый сон,
Сквозь сердце проскользнула.
Туман растаял. Рассвело,
И солнце заблистало.
Мы все покончили с тобой
Задолго до начала.
Недолгим счастьем, милый друг,
Меня ты обманула.
Ты тенью, как лукавый сон,
Сквозь сердце проскользнула.
Туман растаял. Рассвело,
И солнце заблистало.
Мы все покончили с тобой
Задолго до начала.
Лира Абдуллина
Говорят, беда лиха –
Я не верила.
Далеко ли до греха –
Я не мерила.
Высоко ли до небес –
Не заглядывала,
Дождик будет или снег
Не загадывала.
Говорили, с милым рай –
Я не верила,
Говорили – выбирай,
А я медлила.
Говорили – разлюби,
Я не спорила.
Вынуть сердце из груди –
Что мне стоило?
Говорят, беда лиха –
Я не верила.
Далеко ли до греха –
Я не мерила.
Высоко ли до небес –
Не заглядывала,
Дождик будет или снег
Не загадывала.
Говорили, с милым рай –
Я не верила,
Говорили – выбирай,
А я медлила.
Говорили – разлюби,
Я не спорила.
Вынуть сердце из груди –
Что мне стоило?
Длиннее дни, алей рассвет...
Стихи Джауфре Руделя
Длиннее дни, алей рассвет,
Нежнее пенье птицы дальней,
Май наступил, спешу я вслед
За сладостной любовью дальней.
Весною я раздавлен, смят
И мне милее зимний хлад.
Я верой в будущность согрет,
Ведь встречусь я с любовью дальней,
Но после блага жду я бед,
Ведь благо - это призрак дальний.
Стать пилигримом буду рад,
Чтоб на меня был брошен взгляд.
Печаль и радость тех бесед
Храню в разлуке с дамой дальней,
Хотя и нет таких примет,
Что я отправлюсь в край тот дальний.
Меж нами тысячи лежат
Шагов, дорог, иных преград.
С творцом, создавшим тьму и свет,
Любви не позабывшем дальней,
Я в сердце заключил завет,
Чтоб дал свиданье с дамой дальней,
Чтоб стали комната и сад
Роскошней каменных палат.
Мой только тот правдив портрет,
Где я стремлюсь к любови дальней,
Сравню ль восторги всех побед
С усладою любови дальней,
Но стать горчайшей из утрат
Ей предстоит, ведь мир заклят.
О, злая доля, мир заклят,
О, сладость горькая утрат.
Стихи Джауфре Руделя
Длиннее дни, алей рассвет,
Нежнее пенье птицы дальней,
Май наступил, спешу я вслед
За сладостной любовью дальней.
Весною я раздавлен, смят
И мне милее зимний хлад.
Я верой в будущность согрет,
Ведь встречусь я с любовью дальней,
Но после блага жду я бед,
Ведь благо - это призрак дальний.
Стать пилигримом буду рад,
Чтоб на меня был брошен взгляд.
Печаль и радость тех бесед
Храню в разлуке с дамой дальней,
Хотя и нет таких примет,
Что я отправлюсь в край тот дальний.
Меж нами тысячи лежат
Шагов, дорог, иных преград.
С творцом, создавшим тьму и свет,
Любви не позабывшем дальней,
Я в сердце заключил завет,
Чтоб дал свиданье с дамой дальней,
Чтоб стали комната и сад
Роскошней каменных палат.
Мой только тот правдив портрет,
Где я стремлюсь к любови дальней,
Сравню ль восторги всех побед
С усладою любови дальней,
Но стать горчайшей из утрат
Ей предстоит, ведь мир заклят.
О, злая доля, мир заклят,
О, сладость горькая утрат.
ЕЛЕНА РЫВИНА
ЛЮБОВЬ
Тому, кто томится от жажды,
Рассказ мой о давней вине:
Однажды, - послушай, - однажды
Любовь приходила ко мне.
Она попросила напиться,
Присев на крылечко мое,
Но я не дала ей водицы,
Я раньше спросила ее.
Я раньше ее расспросила,
Откуда она и куда.
Я раньше ответить просила,
Какая нужна ей вода.
И, глянув печально и косо,
Сидела любовь у огня,
Ответила мне на вопросы
И тихо ушла от меня.
И если – послушай, послушай!
Она постучит тебе в дом –
Ты раньше отдай ей всю душу,
А спрашивать будешь – потом!
ЛЮБОВЬ
Тому, кто томится от жажды,
Рассказ мой о давней вине:
Однажды, - послушай, - однажды
Любовь приходила ко мне.
Она попросила напиться,
Присев на крылечко мое,
Но я не дала ей водицы,
Я раньше спросила ее.
Я раньше ее расспросила,
Откуда она и куда.
Я раньше ответить просила,
Какая нужна ей вода.
И, глянув печально и косо,
Сидела любовь у огня,
Ответила мне на вопросы
И тихо ушла от меня.
И если – послушай, послушай!
Она постучит тебе в дом –
Ты раньше отдай ей всю душу,
А спрашивать будешь – потом!
17/08/2009