Рецензия Mikle Pro на книгу «Франкенштейн, или Современный Прометей»

«Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли

Говоря о романе Шелли, нужно учитывать не только время написания (1818 г.) и возраст писательницы (19 лет), но и состояние английской да и всей европейской литературы начала XIX века. В то время господствовал романтизм и дамские романы, а такой жанр как "научная фантастика" был не просто не освоен, но даже толком не сформирован. Шелли не было никакого дела до осваивания новых жанров. Она так же, как и другие, читала сентиментальные романы, при этом балдея от мрачных немецких сказок. На стыке этих двух литературных пристрастий юной писательницы, вдохновленной к тому же экспериментами поэта и философа Эразма Дарвина, и получилась легендарная гремучая смесь под названием «Франкенштейн или Современный Прометей».

Значение для масскульта шеллевского сюжета умалять глупо, однако, читая роман, невозможно избавиться от ощущения, что держишь в руках какой-то незатейливый бульварный ужастик. Если ребенок или, на худой конец, подросток сможет принять шеллевское произведение за чистую монету, то взрослый читатель скорее всего свой заслуженный кайф уже не получит. Появятся вопросы.

Доктор Виктор фон Франкенштейн - типичный романтический герой. Возвышенный, эмоционально неустойчивый, непрестанно рефлексирующий, погрязший в самоуничижении и раскаянии в содеянном – качества, неважно согласующиеся с холодным рассудком как бы ученого мужа. Это вам не булгаковский профессор Преображенский. Проявить участие к его бесконечным причитаниям совершенно невозможно. Ими он только утомляет и раздражает читателя. Впрочем, для английской прозы 19 века это классический типаж. Вспомним «Дракулу» Стокера, написанного спустя 80 лет в 1897 году - там всё те же сентиментальные мужчины, льющие слёзы по поводу и без. Однако если у Стокера был фактурный граф Дракула, то у Шелли - несчастное безымянное чудовище, три месяца спустя заговорившее салонным английским языком. Это, мягко говоря, как-то плохо укладывается в голове, потому что, судя по серьезному тону, Шелли писала уже не сказку в стиле Гофмана, где всё возможно, а нечто более реалистичное.

Вообще, фигура доктора здесь куда более отталкивающая, нежели образ "чудовища". Франкенштейн постоянно клянет свое создание страшными словами, но не так страшен черт, как его малюют. Чудовище ужасно только внешним видом и ему хватает ума это осознавать. Его аморальное поведение понять просто. Оно логично. Первое совершенное им убийство одного из близких доктора происходит из-за гнева на своего создателя за небрежную "пластическую хирургию", второе и третье – за нарушенное обещание доктора создать ему невесту. Доктор изначально не пытался наладить контакт со своим созданием. Он долго и кропотливо корпел над ним, стоя часами у операционного стола, а когда, наконец, вдохнул в него жизнь, то отчего-то перепугался и сразу его возненавидел, после чего обрёк на весьма тоскливое существование, полное беспросветного одиночества. Тут и обычный человек слетит с катушек. Что же касается раскаяния монстра в финале, так это вообще заслуживает аплодисментов. Весьма высокий уровень сознательности у брошенного на произвол судьбы существа, которому вместо воспитания и любви вселили в сердце только злость и обиду. Это вам не булгаковский Шариков.