Рецензия Татьяна Ма на книгу «Отель "У погибшего альпиниста"»

«Отель "У погибшего альпиниста"» Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий

"Неизвестное будоражит мысль, заставляет кровь быстрее бежать по жилам, рождает удивительные фантазии, обещает, манит".

Так и с книгами. Ты видишь обложку, название, имя автора, читаешь аннотацию. И вот! книга уже в руках и ты в предвкушении таинственного, нового, непознанного. И если книга хороша, то уже после первых глав кровь, действительно, быстрее бежит по жилам, а ты начинаешь фантазировать о том, что же будет дальше.

Неизвестное подобно мерцающему огоньку в черной бездне ночи. Но ставши познанным, оно становится плоским, серым и неразличимо сливается с серым фоном будней."
Да, и в этом Стругацкие правы. И это можно отнести к книгам. Есть такие, которые ты мечтаешь прочесть, с нетерпением ждёшь знакомства, а прочитав, по прошествии нескольких дней уже и не помнишь, о чем была эта книга. Она становится "плоской, серой, неразличимой".
Но, к счастью, роман А. и Б. Стругацких "Отель "У погибшего альпиниста" не из таких "серых" и невзрачных книг. Эта один из тех книжных перлов, что зацепятся в памяти на долгое долго. Даже могу сказать больше, по мне так это теперь вторая любимая книга у авторов, после "Трудно быть богом".
Сюжет, как в хорошем детективном романе: горстка людей оказывается на отдыхе в отеле "У погибшего альпиниста". Более того, в горах сходит лавина и отель отрезан от внешнего мира. Все в лучших традициях детективного жанра. Изолированная обстановка. Убийство. Странные странности. Вдобавок странные странности настолько странные, что иногда мурашки бегут по коже. "Слишком много сумасшедших в этом отеле", - говорит главный герой, Глебски. Несомненно, по началу с ним нельзя не согласиться. С первых страниц складывается ощущение, что это история с привидениями. Кто не читал Стругацких мог бы даже поверить, что они действительно написали детектив с элементами мистики. Но не тут-то было. Авторами все будет вывернуто так мастерски интересно, что детектив плавно превратится в знакомую и горячо любимую нами фантастику. Со всеми вытекающими.
Я не буду далее вдаваться в сюжет. Книга невероятно атмосферная. Ты будто находишься там, в отеле "У погибшего альпиниста", вместе с героями. Ты чувствуешь тёплые лучи горного солнца на коже. Морозный ветерок. И белый-пребелый снег. Так и хочется встать на лыжи и покатить. А потом вечерком сесть вместе с хозяином и главным героем (он, кстати, инспектор Глебски, без полицейского в данном сюжете никуда, нельзя без него разобраться во всей этой земно-инопланетно приведенческой чертовщине) в каминной и выпить бокал другой вина, слушая россказни хозяина о НЁМ (то есть о погибшем альпинисте, в честь которого и назван отель) и наблюдая, как огонь полыхает в камине.
Помимо такой вот прочувствованной, настоящей, живой атмосферы, книга полна тонкого юмора и авторских находок. Например, чего стоит только: "Хороший, конечно, это был бы выход, но уж больно плохой." Или: "Грызть себя, уязвлять себя, нудить и зудеть можно часами и сутками, а восторг приходит и тут же уходит".
Помимо всего прочего (детективно-фантастическо-приведенческого сюжета), это ещё, или прежде всего, книга о человеческой натуре, о ее двойственности, или, если хотите, моральных принципах. О сложном выборе и способности изменить/не изменить этим самым принципам.
Вот наш герой Глебски мчится на лыжах "с каждым выдохом освобождаясь от самого себя — казенного, высокоморального, до скрипучести законопослушного человечка со светлыми пуговицами, внимательного мужа и примерного отца, хлебосольного товарища и приветливого родственника, радуясь, что все это уходит, надеясь, что все это уходит безвозвратно, что отныне все будет легко, упруго, кристально чисто, в бешеном, веселом, молодом темпе, и как же это здорово, что я сюда приехал…" Но это только мечты: не удается ему "безвозвратно" освободится от "до скрипучести законопослушного человечка" внутри себя и поступать так, как велит сердце, подсознание, а не мораль полицейского инспектора, вдолбленная устоями общества. Другой вопрос, как бы мы поступили на его месте. Когда встанет выбор, сможем ли мы сделать так, как велит сердце, или будем делать так, как надо? Это очень сложный вопрос. Мы можем быть себя в грудь и доказывать с пеной у рта, что я бы, на месте Глебски, поступил по-другому, был бы более пластичным и открыл свой разум. Но окажись мы на месте Глебски, где гарантия, что мы не превратились бы в Глебски?