Рецензия natella_si на книгу «Возможность острова»

«Возможность острова» Мишель Уэльбек

Пытаясь заполнить лакуны в собственной образованности в связи с нечитанностью Уэльбека, а только наслышанностью о нём как об одном из аналитиков современного общества, обеспечившему себе бессмертие благодаря "Элементарным частицам", взялась за "Возможность острова", купившись на слова автора о том, что этот роман - его лучшее произведение. Параллельно с процессом чтения приходилось заглядывать в бездонный кладезь интернетовской информации в поисках ответа на вопросы о том, в чём же "лучшесть" романа, и удивляться отсутствию возможности уловить обещанную иронию. Как результат - пресное, именно пресное послевкусие и мысли о том, что пока у читающей части ойкумены есть Коупленд, Пелевин и Бегбедер, о художественном отображении плюсов и минусов дня сегодняшнего можно быть спокойным. Тексты упомянутых авторов буквально дребезжат от иронии, стёба и сатиры, а роман Уэльбека словно просит после осмысления прочитанного пройтись по нему ещё раз и выставить маркеры "А здесь я стебусь", "Осторожно, ирония!", "Будьте бдительны, на следующей странице возможна сатира!".
В общем, как для действительно полноценного анализа - мало фактажа и много поэтизации, как для художественного произведения - слишком мало признаков авторского отношения к описываемому и слишком много... а вот чего, - или букв, или слов, или смыслов, или даже бессмысленных слов... Но точно могу сказать, чего нет в романе - нет любви, той самой, о которой должен быть роман. Есть страсть, есть привязанность и одержимость, которыми живёт герой, но любви нет. Может быть, поэтому роман и показался блеклым.
Единственное, за что книксен автору, так это за ёмкие характеристики, которые можно привлекать в качестве вспомогательного материала на лекциях по социологии молодёжи, или молодёжным субкультурам, или взаимодействия поколений. Простите за обширную цитату, но слова заслуживают внимания:
"Молодость - это время счастья, его единственный возраст; молодежь ведет жизнь беззаботную и праздную, она занята только учебой, делом не слишком обременительным, и можно сколько угодно предаваться безграничным телесным восторгам. Они могут играть, танцевать, любить, искать все новых удовольствий. Они могут уйти с вечеринки на заре, им все дано, оказавшись в мире взрослых, они познают заботы, изнурительный труд, ответственность, тяготы жизни; им придется платить налоги, соблюдать разные административные формальности и при этом постоянно и бессильно наблюдать за необратимой, в начале медленной, потом все более быстрой деградацией своего тела; а главное - им придется содержать в своем собственном доме своих смертельных врагов - детей, носиться с ними, кормить их, беспокоиться из-за их болезней, добывать средства на учебу и развлечения, и, в отличие от животных, делать все это не один сезон, а до конца жизни, они так и останутся рабами своего потомства, для них время веселья попросту исчерпано, им предстоит надрываться до самой смерти, в муках и подступающих болезнях, пока они не превратятся в ни на что не годных стариков и окончательно не окажутся на свалке. Их дети не будут питать ни малейшей благодарности за заботу, наоборот, как бы ни старались, какие бы ожесточенные усилия не предпринимали, этого всегда будет мало, их всегда до самого конца будут винить во всем, только потому что они - родители. Из их жизни полной страданий и стыда, исчезнет всякая радость. Когда они хотят поступиться к телу молодых, их безжалостно отталкивают, гонят прочь, осыпают насмешками и поношениями, а в наши дни в тому же все чаще сажают в тюрьму. Физически юное тело, единственное желанное благо, какое мирозданию оказалось под силу породить на свет, предоставлено в исключительное пользование молодежи, а удел стариков - гробиться на работе. Таков истинный смысл солидарности поколений: она не что иное, как холокост, истребление предыдущего поколения ради того, которое идет за ним следом, истребление жестокое, затяжное, не ведающее ни утешения, ни поддержки, ни какой-либо материальной или эмоциональной компенсации".
Да, роман - разгромная критика и объёмный макет будущего в стиле постапокалипсиса, но не легло на душу. А приведённая цитата по дидактичности и напомнила стиль Маркиза де Сада, который добивался эффекта описания механизма извращений, вынося за скобки удовольствие, т.е. уничтожая эмоцию. В общем, как явление литературы (или только самой её возможности?) современного общества роман Уэльбека заслуживает внимания, но не пристального и не повального:)