Татьяна* - Цитатник
«Они (иллюзии) давали мне надежду, в них черпал я мужество. Они помогали мне жить. Возможно, что все это нам должна была бы давать вера в жизнь. Но у меня нет этой веры. Ни религиозной веры, ни какой иной. Только этот проклятый скотный двор, в котором я должен жить. И это все. И вдобавок мне еще даны какие-то поганые железы, и секреции, и нервы, чтобы чувствовать и переживать. Но все это было не так уж плохо, скажу я вам, пока у меня были мои маленькие иллюзии.»
«Но ты не тщеславный, ты не подсчитываешь, сколько людей пребывают ниже тебя и сколько – выше. Ты просто намерен точно выяснить свое местонахождение. Не относительно тех, кто выше или ниже, а относительно себя самого. В этом, черт побери, весь фокус: определить свое место относительно себя самого. Относительно других – все очень понятно. Внизу землекопы, сверху конструкторы ракетных двигателей (хотя бывает и наоборот). Внизу глупцы и бездельники, вверху, у самых облаков, – титаны мысли и трудолюбия. Однако ты не желаешь определять свои координаты относительно гениев или дураков. Ты сам себе дурак и сам себе гений. Зачастую одновременно. Ты не хочешь смотреть на других. Всегда есть какие-то другие. Всегда кто-то выше и всегда кто-то ниже. Если все время думать о других – тех, кто выше или ниже, – однажды можно перестать существовать.»
««Почему раньше я это не ценил, – сокрушается Савелий. – Почему забыл, насколько интересно оставаться человеком. Растение хочет только воды и солнца, а человек желает все на свете. Более того, ему мало желать всего на свете, и он непрерывно придумывает что-нибудь новое. То, чего раньше не существовало. А потом желает это придуманное. С точки зрения растения – полный абсурд. Человек изобрел алкоголь, потом спился и умер. Человек изобрел самолет, взлетел и разбился. В конечном итоге человечество страдает от того, что само изобрело. Но продолжает изобретать и страдать. Почему?» Савелий Герц, бывший шеф-редактор модного журнала, а ныне хронический травоед с первой стадией расчеловечивания, знает простой ответ: потому что думать – это наслаждение.»
«- Масон? – Смирнов улыбнулся. – Я не масон, Савелий. Я принадлежу к другому ордену. Более многочисленному и благородному. Это крупнейшая и самая влиятельная неформальная организация в истории человечества. Мы хитрые и крепкие, и мы непобедимы… – Доктор сделался печален, собственная непобедимость его явно не радовала. – Мы гораздо сильнее, чем все розенкрейцеры и тамплиеры. По сравнению с нами масоны – маленькая декоративная секта. Наш масштаб – огромен. Наша история уходит корнями в глубь веков. Мы повелеваем умами. Мы творим историю, делаем политику и культуру. Мы казним царей, устраиваем революции, создаем ракеты, бомбы и лекарства от всех болезней. Мы везде, и мы всесильны. – И кто же вы такой? – Я – русский интеллигент, – сказал Смирнов.»
«Добро и зло родят и действия, специфические для соответствующих случаев. Можно даже классифицировать и составить таблицу. .. какая получается зеркальность! ... Добро хочет ближнему приятных переживаний. а зло, наоборот, хочет ему страдания. Чувствуете? Добро хочет уберечь кого-то от страдания, а зло хочет оградить от удовольствия. Добро радуется чужому счастью, зло - чужому страданию. Добро страдает от чужого страдания, а зло страдает от чужого счастья. Добро стесняется своих побуждений, а зло своих. Поэтому добро маскирует себя под небольшое зло, а зло себя - под великое добро.»
«Бывает в любви зенит. И ночь зенита. И большей частью мы в лицо эту ночь не узнаем, она захватывает нас врасплох, и мы бываем не готовы к тому, чтобы принять ее всю в себя, рассмотреть и запомнить навсегда все ее мгновения. Сохранить в себе все, что можно. И потом она живет - уже в грустных воспоминаниях об упущенном, не увиденном, не оцененном...»