Фантастическая реальность Ф.М.Достоевского

Всегда любопытно, как осмысливается и созревает литературный плод. Какая косточка закладывается внутри него, и как потом читатель добирается до этой косточки.

Вот как было не остановиться на таком титуле:

ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ

Ежемесячное издание

1876

НОЯБРЬ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

КРОТКАЯ Фантастический рассказ

ОТ АВТОРА

Это что же, выходит весь ноябрьский номер Дневника занимает рассказ? Автор не боялся занять этот выпуск полностью рассказом, поскольку был уверен, что разговаривает с своим читателем о хорошо известном предмете.

Отлистнём Дневник на месяц назад:

октябрь

III. ДВА САМОУБИЙСТВА

С месяц тому назад, во всех петербургских газетах появилось несколько коротеньких строчек мелким шрифтом об одном петербургском самоубийстве: выбросилась из окна, из четвертого этажа, одна бедная молодая девушка, швея, - "потому что никак не могла приискать себе для пропитания работы". Прибавлялось, что выбросилась она и упала на землю, держа в руках образ. Этот образ в руках - странная и неслыханная еще в самоубийстве черта! Это уж какое-то кроткое, смиренное самоубийство. Тут даже, видимо, не было никакого ропота или попрека: просто - стало нельзя жить, "бог не захотел" и - умерла, помолившись. Об иных вещах, как они с виду ни просты, долго не перестается думать, как-то мерещится, и даже точно вы в них виноваты. Эта кроткая, истребившая себя душа невольно мучает мысль. Вот эта-то смерть и напомнила мне о сообщенном мне еще летом самоубийстве дочери эмигранта. Но какие, однако же, два разные создания, точно обе с двух разных планет!

Этот образ в руках - странная и неслыханная еще в самоубийстве черта! Это уж какое-то кроткое, смиренное самоубийство.

(Конечно, невозможно пропустить этого акцента.)

И, конечно, листаю до летнего номера, уж точно хочется знать, что потрясло писателя именно в этом сообщении. Но дойдя до летнего номера, понимаю, что читать Дневник писателя надо с самого начала.

И что же, оказывается?

"И право, самоубийства у нас до того в последнее время усилились, что никто уж и не говорит об них. Русская земля как будто потеряла силу держать на себе людей".

Исследуя проблему, Достоевский невольно расширяет сферу её обсуждения. Анализируя сообщения в газетах, посещая Воспитательный дом малютки, вступая в полемику с читателем, он невольно возвращается к этой теме с разными мыслями.

"Несоответственных идей у нас много, и они-то и придавливают. Идея вдруг падает у нас на человека, как огромный камень, и придавливает его наполовину, – и вот он под ним корчится, а освободиться не умеет. Иной соглашается жить и придавленный, а другой не согласен и убивает себя. Чрезвычайно характерно одно письмо одной самоубийцы, девицы, приведенное в «Новом времени», длинное письмо. Ей было двадцать пять лет. Фамилия – Писарева.

Она устала, очевидно, от скуки жить и утратив всякую веру в правду, утратив всякую веру в какой-нибудь долг; одним словом, полная потеря высшего идеала существования.

И умерла бедная девушка. Я не вою над тобой, бедная, но дай хоть пожалеть о тебе, позволь это; дай пожелать твоей душе воскресения в такую жизнь, где бы ты уже не соскучилась. Милые, добрые, честные (все это есть у вас!), куда же это вы уходите, отчего вам так мила стала эта темная, глухая могила? Смотрите, на небе яркое весеннее солнце, распустились деревья, а вы устали не живши. Ну как не выть над вами матерям вашим, которые вас растили и так любовались на вас, когда еще вы были младенцами? "

Распутать ли одним махом тот клубок, который пытался распутать писатель в своем Дневнике, а потом и в рассказах, заведомо - не распутать, но вникнуть вместе с его пристальным взглядом в русскую действительность, чтобы понять боль его творчества, Дневник даёт исчерпывающую возможность.

“У нас совершенно утратилась аксиома, что истина поэтичнее всего, что есть на свете, особенно в самом чистом своем состоянии; мало того, даже фантастичнее всего, что мог бы налгать и напредставить себе повадливый ум человеческий. В России истина всегда имеет характер вполне фантастический...Истина лежит перед людьми по сто лет на столе, и ее они не берут, а гоняются за придуманным, именно потому, что ее-то и считают фантастичным и утопическим». (Ф.М.Достоевский)