Серебряный и золотой

Нашла в галерее телефона. 

Это десерт из ресторана "Кафе Пушкинъ", фотографию которого я нашла год назад в каком-то журнале. Красивое  И дорогое, конечно же. 

Не помню, для какой заметки я планировала это использовать. Чтобы не пропадать добру, опубликую это вместе со стихотворением Михаила Кузмина, которое мне понравилось. 

Пушкин

Он жив! у всех душа нетленна,

Но он особенно живет!

Благоговейно и блаженно

Вкушаем вечной жизни мед.

Пленительны и полнозвучны,

Текут родимые слова…

Как наши выдумки докучны,

И новизна как не нова!

Но в совершенства хладный камень

Его черты нельзя замкнуть:

Бежит, горя, летучий пламень,

Взволнованно вздымая грудь.

Он — жрец, и он веселый малый,

Пророк и страстный человек,

Но в смене чувства небывалой

К одной черте направлен бег.

Москва и лик Петра победный,

Деревня, Моцарт и Жуан,

И мрачный Герман, Всадник Медный

И наше солнце, наш туман!

Романтик, классик, старый, новый?

Он — Пушкин, и бессмертен он!

К чему же школьные оковы

Тому, кто сам себе закон?

Из стран, откуда нет возврата,

Через года он бросил мост,

И если в нем признаем брата,

Он не обидится: он — прост

И он живой. Живая шутка

Живит арапские уста,

И смех, и звон, и прибаутка

Влекут в бывалые места.

Так полон голос милой жизни,

Такою прелестью живим,

Что слышим мы в печальной тризне

Дыханье светлых именин.

Чтобы Александру Сергеевичу не было одиноко, добавлю ещё одно посвящение от Кузмина. 

Лермонтов

С одной мечтой в упрямом взоре,

На Божьем свете не жилец,

Ты сам — и Демон, и Печорин,

И беглый, горестный чернец.

Ты с малых лет стоял у двери,

Твердя: «Нет, нет, я ухожу», —

Стремясь и к первобытной вере,

И к романтичному ножу.

К земле и людям равнодушен,

Привязан к выбранной судьбе,

Одной тоске своей послушен,

Ты миру чужд, и мир — тебе.

Ты страсть мечтал необычайной,

Но, ах, как прост о ней рассказ!

Пленился ты Кавказа тайной, —

Могилой стал тебе Кавказ.

И Божьи радости мелькнули,

Как сон, как снежная мятель…

Ты выбираешь — что? две пули

Да пошловатую дуэль.

Поклонник демонского жара,

Ты детский вызов слал Творцу.

Россия, милая Тамара,

Не верь печальному певцу.

В лазури бледной он узнает,

Что был лишь начат долгий путь.

Ведь часто и дитя кусает

Кормящую его же грудь.