Убить Билла (ЖЗЭ - продолжение)

Великолепнейшим свойством замечательной Эляноры является ее совершенно искренняя готовность соучаствовать в любом экшене, который хоть кому-то хоть сколько-то нужен. Это, конечно, когда она не занята своим экшеном... А как раз в конце ноября она не занята. Никаких суровых праздников и дней рождения, для которых требуется неимоверное количество "приготовленной еды", не происходит, до активной подготовки к Новому году ("Тооошаааа, где наши олееенииии и тюлееееенииии?") еще далеко.
Зато мой отец начинает подготовку к весенней охоте. Все столы и подоконники, которые с января будут заняты Элькиными семенами, горшочками и прочей рас-садой (слышать, как произносит это слово моя дочь, - значит узнать, что оно матерное), сейчас завалены дробью, патронами, порохом и прочими средствами массового уничтожения вальдшнепов и прочих -шнепов, ежели им доведется пролетать в наших краях.
Все в нашем доме считают, что убивать маленьких птичек - дурно. Все, кроме отца и Элеоноры.
Нет ничего прекраснее моей жены, когда с раскрасневшимися щеками и растрепанными рыжими волосами, она "сортирует патроны, чтобы понять, что нам с дядей Володей нужно еще закупить, чтобы добыть птиц".
- Убить птиц! - вопит моя дочь.
- Правильно говорить: добыть, - назидательно сообщает Элеонора. - В последнее время, Саша, птиц стало труднее добыть. Это связано с экологическими проблемами. Вот, например, еще три года назад мы с дядей Володей добывали по семь-восемь вальдшнепов за сезон. Но сейчас наша добыча снизилась. С этим надо что-то делать, ты не считаешь? Может быть, нужны какие-то другие патроны?
И Элеонора задумчиво заглядывает одним глазом в гильзу.
- Может быть, не нужно убивать птиц? - пробую я.
- Нужно-нужно, - не обращая на меня никакого внимания, Эля, закусив губу, старательно списывает кодировку с коробки патронов. - Они вкусненькие.
- Они жесткие, их никто не ест, - возражает Сашка.
- Жесткие, - соглашается Элянора, - Но вкусненькие. Дядя Володя, нам нужно купить еще дроби! А в этом сезоне мы пойдем на кабана? И утки! Они тоже вкусненькие.
Батя млеет и переполняется энтузиазмом.
- Конечно, Эля, мы и на лося пойдем! А завтра мы поедем на Профсоюзную и купим все, что нам нужно!
Моя мать:
- Володя, Эля, не трогайте лося!
Эля:
- Тетя Эта, он вкусненький!
Сашка:
- Он жесткий! И вообще никого нельзя убивать!
Эля:
- Мы не убиваем, а добываем! Они вкусненькие!
Сашка:
- Такие, как ты, скоро перебьют на Земле все вкусненькое! И останутся одни на свете!
Эля начинает рыдать в контейнер с порохом.
- Что? Что? - батя кружит вокруг нее, как вальдшнеп, испепеляя всех молниями.
- Я не хочу... - сквозь рыдания произносит Элеонора, - Не хочу... одна на свете.
- Ничего, - глядя на меня, будто она уже одна на свете и я в этом виноват, сообщает отец. - Завтра мы купим патроны и их всех перебьем, кто тебя обижает.
- И я не буду одна на свете? - жалобно вопрошает Элячка.
- Нет, разумеется, нет, - твердо отвечает отец, глядя на меня так, что, если бы я был вальдшнепом, я бы без всякого пороха сложил обе лапки и камнем спикировал вниз на Элину сковородку.
В принципе, когда она их общипывает, во взгляде ее столько же любви, как когда она забирается ко мне под одеяло. Так что я не возражаю )))