Розенкранц и Гильденстерн мертвы

Не так давно наступил момент, когда я “от полноты чувств цитировал Бродского” - говорю уже словами Уткина. Но если Василий воспевал футбол, то я приклоняюсь переводу гениального произведения Розенкранц и Гильденстерн мертвы. Переводу драматурга, который развил во мне любовь к прекрасному полету слов и неповторимым манерам. Том Стоппард написал Розенкранца и Гильденстерна как своеобразное продолжение Гамлета, и случайно или вполне обосновано уделал его в два счета.

Лично мне безумно импонирует граф Т. А он, прочитав Шекспира в разных переводах, на разных языках, в том числе и в оригинале так и не смог найти причины безумного почтения средневекового комедианта и трагика. Жму руку великому Толстому и приссойденяюсь к его равнодушному отношению относительно Шекспира. Чего не могу сказать про Стоппарда.

Его диалоги, его тексты, его игры слов и даже его видео-постановка есть совершенны иль очень близко к ним приблизившиеся. А оригинальность и обширность тем просто завораживают. От войны в Конго до сопровождения Гамлета в средневековую Англию. А когда начинаешь читать, окунаешься в совершенно иной мир, который совсем не хочется покидать.

Над этой книгой работали несколько переводчиков, а воспетый мной Бродский трудился лишь над первым произведением. К слову, его-то перевод многие считают довольно низкокачественным. Не могу с этим согласится, но тот факт, что Бродский сам не помнит когда он переводил Стоппарда наталкивает на мысли о не очень большой отдачи в роботе )

Прочитав Стоппарда, появляется желание за любые деньги попасть на его постановку….

Наверно, если бы в заглавии этой пьесы Стоппарда не угадывалась сразу цитата из шекспировского "Гамлета", то сама формулировка "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" должна была бы очень удивить читателя. Это ж не просто спойлер, это вообще какое-то безобразие! Не "умрут", а "мертвы". Уже мертвы, на момент начала пьесы, когда они еще только направляются в Эльсинор. И все же с заглавием спорить трудно. Само время в пьесе не течет и не бежит. Стоит. См. эпизод с монеткой в начале пьесы. Условность времени и пространства возведена в квадрат. Может быть, это театр: сюжет какой-то смутно знакомый, но Розенкранц и Гильденстерн никак не могут попасть в свою роль. Они единственные, кто не понимает, что происходит, что они тут делают и откуда они сами взялись.
Когда они плывут в Англию с Гамлетом, Розенкранц произносит очень неожиданные слова. Он говорит, что не верит в Англию, не может представить ее себе, как, по-видимому, не может представить себе смерть. Забавно, когда вымышленный персонаж отрицает существование того места, где живет автор пьесы (если считать еще и Шекспира, а не только Стоппарда, то это уже двойное отрицание)! Кстати, для Стоппарда это будет чем-то вполне привычным - придавать Англии черты несуществующего или воображаемого пространства: она может стать идиллической Аркадией и Землей Обетованной, Царством Мертвых и Утопией ("местом-которого-нет"). У Стоппарда не английское восприятие Англии, что, может быть, отчасти объяснимо обстоятельствами его жизни (детство он провел в Чехии, где и родился).
Но вернемся к Розенкранцу и Гильденстерну. Участвуя на правах статистов в чужой пьесе, эти двое вполне симпатичных парней будут мотаться из стороны в сторону, как слепые котята. Их, конечно, жалеешь, пока не приходит в голову, что с тем же успехом можно было бы пожалеть себя. На свете уж точно больше не гамлетов, а розенкранцев и гильденстернов, которые не знают, в какой пьесе и какие роли им суждено играть.