Луна и грош

Когда писатель в своём творчестве раз за разом обращается к одной и той же теме (или хотя бы похожим темам), в какой-то момент это приедается. Как приедается, скажем, Ремарк со своим туберкулёзом — и тут как повезёт, что попадётся первым, а что потом всю оставшуюся жизнь будет казаться вторичным.

Вы ведь не держите в голове, какое произведение было написано раньше, а какое — позже? Правда? Нет, какие-то скидки, может, делать и стоит, но кому они нужны, если перед тобой целая глыба, которая эти уступки может расценить как неуважение или недооценку собственной персоны.

У Моэма есть три похожих кита, на которых зиждется его представление человека искусства в литературе (но я ещё не читала «Театр», так что — как знать — может, китов на самом деле больше): «Луна и грош», «Острие бритвы» и «Пироги и пиво, или Скелет в шкафу» (бессовестно краду идею у Микуса). И кому как повезёт что прочитать первым. Особенно близки именно «Луна» и «Острие». Первым у меня была «Бритва», поэтому написанная ранее «Луна» про известного прототипа (Поля Гогена) мне казалась вторичной, хотя фактически всё с точностью да наоборот.

Нельзя не отметить, что у «Луны и грош» есть большой плюс: во время чтения безумно хочется взглянуть на картины Поля Гогена (славься гугл), особенно если вы ничего не понимаете в живописи, не способны отличить Мане от Моне, и даже примерно не представляете, что за буйство красок играет на картинах Стрикленда (фамилия главного героя романа — книжный эквивалент Гогену), которые никто (или почти никто) не хотел покупать.

А минус «Луны» в том, что она написана с художественной точки зрения куда беднее «Острия бритвы». Первая часть — очень сухое перечисление фактов знакомства даже не с точки зрения перечисления, а на вкус самого зыка изложения. Не доширак вместо спагетти, но что-то близкое к яичной лапше от роллтона.

Концовка — словно притянутая за уши последовательность вытекания одного рассказчика о последних годах жизни Стрикленда на Таити в другого. Как только одному больше нечего сказать, как стремительно появляется второй. Мелодраматичные сериалы негромко завидуют.

Такой дешёвый приём не могу простить никому. Тем более Моэму. Тем более я знаю, как хорошо он может писать, когда не хочешь отрываться от книги, даже когда до подъёма остаётся часов шесть. Или уже пять?

В романе неплохо прописаны все линии, даже очень быстро проносящиеся мимо читателя, кроме главной. Вы узнаете второстепенных персонажей куда лучше, и это было бы не так смертельно, если бы Стрикленд или его тень не фигурировала на страницах постоянно, словно продолжая издеваться над самим Моэмом, что ему не удаётся даже нормально описать жизнь Гогена и приходиться выдумывать псевдонимы. Хотя мотивация давать своему герою выдуманное имя, разумеется, у Моэма была совсем другой.

Середина произведения — хороша (к сожалению, не чертовски), но её одной (и любви к Моэму в общем) недостаточно.

Когда у тебя есть с чем сравнивать и когда ты расстраиваешься, что автор не дотянул до знакомого тебе уровня. Когда тебе обещали что-то грандиозное и когда ты предвкушал момент встречи чуть ли не с трепетом. Когда возникает чувство разочарования, а вслед за ним грусть. Тогда ты ставишь удовлетворительную оценку и ищешь жилетку поплакаться, что твой идеальный мир рухнул.

И пусть я придираюсь и излишне сурова. Никто не выйдет с Букмикса живым!

Моэм немножко моралист - и ему это очень идёт. Судьба этого человека весьма занимательна, хоть и грустна местами. Вот некоторые её факты. Сын и внук знаменитых английских адвокатов, Моэм родился во Франции и до десяти лет говорил преимущественно по-французски. В десять лет, осиротев, Моэм был отправлен к родственникам в город Уитстебл в графстве Кент, расположенный в шести милях от Кентербери. В это время мальчик начал заикаться, что сохранилось на всю жизнь. В 1917 году Моэм прибыл в Россию в качестве агента британской разведки: американский пароход высадил его во Владивостоке, откуда он приехал в Петроград и находился там с августа по октябрь 1917 года. Моэм покинул Россию через Швецию, сразу после революции. Кстати, старший брат Моэма, Висконт, год служил в должности лорда-канцлера (1938-1939).
В 1947 году писатель утвердил «Премию Сомерсета Моэма», которая присуждалась лучшим английским писателям в возрасте до тридцати пяти лет. Умер Моэм во Франции, близ своей легендарной виллы, а его прах был развеян под стеной Библиотеки Моэма, при Королевской школе в Кентербери.
В общем, Моэм был личностью весьма примечательной, прожил богатую жизнь и написал много всего. Роман "Луна грош" написан в весьма зрелом возрасте - Моэму сорок пять, однако большинство его знаменитых романов написано ещё позже, так что этот почти ранний.
Широко известно, что судьба главного героя, Чарльза Стрикленда, очень похожа на судьбу Поля Гогена, однако не следует понимать эту книгу как романизированное жизнеописание. Стрикленд - обычный мужчина сорока с небольшим лет, а может и того меньше (читатель без труда высчитает его возраст), служащий на бирже и живущий с весьма приземлённой женщиной, мечтающей вращаться в артистической среде. У этой четы двое красивых и старательных, как мать, детей и блёклые обои на стенах. В общем, у этой семьи всё совсем неплохо, а как будто бы даже слишком хорошо и пресно. Да, обои! Моэм изрядно проходится по этим самым обоям, созданным когда-то знаменитым Уильямом Моррисом (с этого человека и его движения "Искусств и ремёсел" начался дизайн), но дело тут, я полагаю, вовсе не в обоях и не в Моррисе - Моэм показывает нам, что традиционное английское общество готово принять то, что уже признано искусством, но очень сопротивляется всему новаторскому и современному.
В один прекрасный день господин Стрикленд сбегает из этого благонравного дома (и правильно делает), отправляется в Париж и начинает заниматься живописью, да ещё такой, в которой нарушены все цветовые стереотипы и нет места стеснению (картины Гогена здесь легко приходят на ум). Собственно, весь роман - это размышление о том, что есть творчество, как оно даётся человеку, как много забирает у него. И в книге, по-моему, звучит одна важная мысль: творчество и творец не обязательно добросердечны, но обязательно искренни, и с этим готовы смириться далеко не все. Стрикленд, несмотря на свои прямоту, эгоизм, иногда грубость, предстаёт очень симпатичным героем - он безмерно трудолюбив и совершенно не сдаётся. Он не размышляет о том, хорошо он делает или плохо, не терзает себя сомнениями: он просто постоянно делает. Интересно, что герой-повествователь, постоянно говорит нам о чувственности Стрикленда, которая выражена в чертах его лица. И в глазах повествователя (видимо, как и в глазах большинства англичан) чувственность есть что-то животное, что-то, что не пристало достойному человеку - согласитесь, современное общество смотрит на это как-то иначе.
Как я уже сказала, Моэм немножко моралист, да к тому же ещё и скептик, поэтому жизненные перипетии героев перемежаются в книге с ироническими рассуждениями и тонко выписанными деталями. Эта книга продолжает традицию английского романа и в то же время, открывает дорогу чему-то новому, что выразится потом в книгах Ивлина Во, Грэма Грина, Мюриэль Спарк - какой-то беспощадной наблюдательности.
Название романа метафорично, об этом много всего написано. Кроме простых противопоставлений: подлинное и конъюнктурное искусство, творческая и мелкобуржуазная жизнь, мне в голову приходит ещё вот что: в жизни большинства людей есть грош, который они принимают за Луну, тогда как подлинная Луна приносит с собой не только счастье, но и страдание, и от этого её ценность становится только больше.
Я не могу сказать, что Моэм потряс меня, или что я в восторге. Роман очень хорош и всё в нём на своих местах. Сюжет нетривиален, герои очень колоритны, язык живой. Это роман очень английский, в том смысле, что в нём обо всём говорится очень изящно и сдержано. Эта книга даёт много пищи для размышлений, но не претендует на то, чтобы захватить все читательские мысли.

"Луна и грош" - величайшее творение английского классика. За что люблю Моэма, так это за яркость характеров. Моэм тонко чувствует человеческую психологию и также тонко отображает ее в образах своих героев. Моэм учит понимать людей, их поступки.
Стрикленд - главная фигура этого произведения - личность далеко не ординарная. Честный гражданин, примерный муж, чуждый какой-либо вообще страсти, в обществе самодовольных художников и писатлей, всего лишь тень чего-то аморфного и призрачного. В сорок лет он обрывает нить своего жалкого прозябания. В нем бунтует сила,сметающая все на своем пути, цунами, стерающее из его памяти жену, детей и все, чем он раньше жил и дышал. Безудержный порыв к творчеству испепеляет в результате и его самого, но в благодатном огне. Теперь искусство и есть его жизнь, только в нем он видит путь к истине. Его нисколько не трогает судьба его картин, они имеют смысл только здесь и сейчас и только для него одного. Невольно вспоминаешь слова Пастернака, как нельза лучше отражающих сущность творческой деятельности героя, - "цель творчества самоотдача, а не шумиха, не успех...". Он стремится познать истину, и пусть она у каждого своя, но он свою нашел и познал. Его ли не считать счастливым? Ему удалось избавиться от суетности, оградиться от всего неужного и пусть и слепыми глазами, но увидеть этот мир во всех красках, в его истинном свете. Будучи слепым и мужественно перенося муки смертельной болезни он пишет свой последний шедевр. Роспись на стенах своей хижины - точка в его жизни, жизни, более неимеющей смысла, прощание с этим миром, он познал его сполна. По последней просьбе Стрикленда картины преданы огню. Он не оствит своих открытий - у каждого свой путь к истине, невозмозможно пройти по чужим следам - истины там уже не будет.