Камера обскура

Вот кто пишет аннотации к книгам...?? Оторвать бы им руки! То ли склероз у них, то ли намеренная фальсификация... Да, главные герои - это Кречмар (очередной "одержимый" герой Набокова), Магда (еще одна несовершеннолетняя нимфа), Горн (более гадкого персонажа я у Набокова не припомню... омерзительный тип)... Но Магда не была актриской на момент знакомства, да и тайная любовница - это чересчур... А "криминальный сюжет о страсти" - это уж совсем попахивает дешевенькими романчиками, что продают в ларьках "Союзпечати"...
Думала долго, какую оценку поставить роману... Это не лучшее, что я читала у Набокова... Но все равно ставлю 5, т.к. так приятно было снова встретиться с ним после многих лет, что я не брала в руки его творения...!
В самом начале романа есть маленькая сценка, когда Магде гадают на картах.
"Та вынула из ящика колоду карт, столь сальных, что из них можно было сварить суп. Появился богатый брюнет, потом козни, хлопоты, какая-то пирушка..." И Набоков не обманывает! Его персонажи, живущие в разных мирах и на разных континетах, ловким движением его шулерских рук вдруг оказываются рядом в пасьянсе - и американец Горн, и богатый искуствовед Кречмар, и Магда, чьи "родители промышляли швейцарским делом", и даже нарисованная морская свинка Чиппи.. А дальше уже все как в аннотации - и страсть, и измены, и роковые последствия!
Самым восхитительным моментом книги для меня стало то, как Кречмар узнает об измене... Ничего кроме "Ай да Набоков, ай да сукин сын" на ум не приходит! Жизнь и литература пересеклись, проникли друг в друга и отразились одна в другой... И это был бы не Набоков, если бы не было этого эпизода.
Ну и напоследок... Это 5-й роман Набокова, он написан в 1932 на русском. И так весело впитывать в себя его язык, пестрящий "красными джамперами", "супротивными домами" и "фильмами", что тогда еще были женского рода, а не мужского..)))))

В рецензии раскрывается сюжет.
Набоков остается для меня полнейшей загадкой. Остаточные отзвуки его личности на страницах произведений вызывают у меня стойкую антипатию на подсознательном уровне. Причем, эта антипатия никак не связана с пресловутым сюжетом «Лолиты», сразу оговорюсь. Просто отчетливо чувствуется его желчность, недовольство, язвительность и еще что-то неуловимое, но неприятное. Но как бы я не относилась к Набокову-человеку (тем более учитывая крайнюю субъективность подобного отношения), я стабильно высоко оцениваю плоды трудов Набокова-писателя.
«Камера обскура» - изящная и талантливая вещь. Эдакая красивая старинная шкатулка, найденная где-то на чердаке, с множеством ящичков и секретных отделений. Ты нетерпеливо пытаешься открыть каждый из них, ожидая увидеть драгоценные украшения или, как минимум, тайную переписку, но находишь лишь полусгнивший мусор и дохлых насекомых. Обидно, правда? Но красота самой вещи от содержимого абсолютно не страдает. Набоков – насмешник.
Мне было слишком тяжело с «Защитой Лужина», легче, но все равно тяжело – с «Лолитой», непростительно легко – с «Машенькой». А вот «Камера обскура» настолько гармонична, настолько идеальна, не побоюсь этого слова, по сочетанию слога и сюжета, красоты и мерзости, символизма и кинематографичности, что даже удивительно. История героев этого произведения неисправимо банальна, если рассматривать ее анфас. Кречмар, среднестатистический мужчина среднего возраста, имея жену, ребенка и стабильный доход, мучается в серой душной атмосфере своей жизни, с закостенелыми привычками и показной добропорядочностью. Разумеется, он влюбляется в юную и ловкую, но ничем более не примечательную особу, которая отлично знает, как себя вести в подобных ситуациях. И разумеется, ни к чему хорошему вышеуказанного гражданина подобная ситуация привести не может. Все предсказуемо и логично. Но если поменять угол зрения, то картина приобретает объем и буйство красок. Здесь и бесцветность, но одновременно нежность персонажей жены и дочери Кречмара, и оглушающая тьма последних страниц, и абсолютно абсурдный и легкомысленный элемент в виде морской свинки, и осознание трагедии отдельно взятого человека, который даже не догадывается о том, что читатель ясно видит с самого начала. Собственно, главный герой, хотя я ему и сочувствовала, так и не смог обойти по силе созданного впечатления других персонажей. Он до конца остался для меня собирательным образом, лишенным воли и индивидуальности, равно как и сильного чувства, которое могло бы оправдать драматизм истории. Его предполагаемая любовь к Магде показалась мне эфемерной выдумкой, самообманом ограниченной натуры, вызванным неудовлетворенностью и страхом. Но это не вина писателя, он нарочно производит такое впечатление, ведет читателя за руку в правильном направлении, одновременно нашептывая сбивающую с толку чепуху. Набоков – мистификатор.
Хочу отметить два момента, которые меня восхитили наиболее всего. Первый – это чувства между Магдой и Горном. Практически не освещенные автором, который лишь очертил их контуры, отношения между этими двумя персонажами, тем не менее, привлекают внимание своей извращенной искренностью. Удивляет сам факт, что приходится признавать вероятность способности любить в таких бесконечно отрицательных героях, которые привыкли сами спекулировать на чувствах других людей. Но чем бы это ни было – случайностью, ностальгией, влечением, паразитированием – чувства между ними сильны, они искрят от эмоций, но удивительно стабильны. Наблюдать за их рассудочной, взаимовыгодной, но такой неразумной связью, было намного интереснее, чем за основной любовной линией. Второй момент – это случай, который открыл главному герою глаза на поведение своей зазнобы. Это просто гениально. Встретить знакомого писателя, которого не видел много лет, попросить прочесть что-нибудь из его новых сочинений, и узнать в героях его книги свою любовь и ее любовника, увидеть их чужими глазами и услышать разоблачающий их разговор, ведь этот знакомый писатель усердно и достоверно описывает лишь то, что видит вокруг. Эта невероятная цепочка совпадений могла бы показаться нелепой, но в масштабе конкретного произведения преломляется и выглядит изощренно жестоким и безумно красивым ходом. Мои овации автору. Набоков – эстет.
«Камера обскура» вполне может стать отличным началом для знакомства с творчеством Набокова. В ней хватает и образности языка, и изящества оборотов, и плавности развития событий, и динамичности сюжета. Здесь смысл не спрятан под многослойным кружевом слов, устать от текста или заскучать при чтении будет сложно. Это произведение вызывает восхищение отточенностью стиля и способностью Набокова превратить любую банальность в новаторскую идею, создать из гальки жемчуг, а из грязи – нежное суфле. Набоков – алхимик, не иначе.

«Прелестная, слова нет, – подумал Ламперт. – А все-таки в ней есть что-то от гадюки».

Наверное, не стоило читать дальше, чем авторское предисловие [к американскому изданию]: "Жил-был некогда в Берлине человек [средних лет]. Он был богат, уважаем, счастлив; в один прекрасный день он бросил жену и ушел к молодой любовнице; он ее любил, а она его нет, и жизнь его окончилась трагически". Ибо так гаденько и противно на душе, от книги, что-то давно не было. И если вы из тех, что любят устраивать геноцид своим нервным клеткам, то ю а вэлкам. Ведь роман - замечательный.

Искусствовед Бруно Кречмар, богатый и имеющий положение в обществе, тихую и счастливую семейную жизнь, виртуальную радость интеллектуализма и прочие материально/не материальные ништяки, страстно желал молодых девушек. Но, т.к. был трусом, то не любовницы завести, ни к проститутке сходить, не смел. А меж тем в горячих страстных снах ему являлись юные нимфы; хрупкие, с выпирающими угловатыми детскими коленками и упругими шариками молодых грудей. И как мог бы он догадаться по своим снам, но догадался лишь чуть позже, на опыте, искал он не невинность, а искусный порок, "одетый в гимназический фартучек".

Однажды, во тьме кинозала, он краем глаза заметил молодую девушку, работающую здесь. Любовь с первого взгляда, и непонятно с чего первого появившаяся храбрость. Какое мне дело до этого Горна, до рассуждений Макса, до шоколадного крема… Со мной происходит нечто невероятное. Надо затормозить, надо взять себя в руки…» Он приходит на еще один сеанс, и еще один, и так бы, наверное, не осмелился бы заговорить, если бы незнакомка не взяла бы все в свои руки.

16-летняя Магда, та самая кинозальная незнакомка, не может отказать себе в богатом ухажере, таком, как Кречмар. Почти по Одену, она "вульгарна, неопрятна и груба", но Кречмаром, сведенным с ума сладострастием, вертит, как ей заблагорассудится. Что дальше, уже было сказано Набоковым в предисловии - уход от жены и трагический финал.

Вот только детально, премерзко и упоительно.

История абсурдной "одиссеи" Кречмара, во имя швали не столько трагическая, сколько садистская. Словно убивают у тебя на глазах человек - идиота, верно, но все же жалко такого - а тебя заставляют следить за каждой фазой. Кречмар, будто загипнотизированный, выполняет все указания Магды, довольствуется любыми ее доводами и объяснениями. Читаешь и думаешь, что из них получилась бы отличная парочка госпожа-раб. Используя своего "раба", Магда, в итоге дойдет и до вполне садистских гнусностей.

Что это? Аллегория слепоты разумаала? Или макабрический абсурд? Роман о гнусности, которой может быть человек? Или аллюзия на общество, довольствующееся темной повязкой несуразных объяснений, которыми можно было бы "защитить" глаза от "солнца"?

В какой-то момент ловишь себя на мысли, что роман Набокова чересчур гротескный. Возможно даже излишне нацеленный на театральный эффект. Но, скатиться в пошлость ему не дает, в первую (и основную) очередь язык. Язык автора, благодаря которому, мы верим в то, о чем рассказывается, потому что из каждого разреза по плоти букв, бьет живая кровь. Вот такой шедевр синестезии от синестетика. Английское название романа "Смех во тьме", мне кажется, более удачным. В нем и ужас (которого в заключительной части романа с избытком), и пошлость какой-то второсортной фильмы (чего так же в избытке).

P.S. Наверное сказать об этом лишнее, и сравнивать даже не стоит, но как-то по прочтении "Камеры Обскура" понимаешь, что какой-нибудь Паланник, в свете прочитанного, писатель не нужный.

Читать роман Владимира Набокова:
"Камера Обскура"