Посмертные записки Пиквикского клуба

Признаюсь, начитавшись слезливых, душераздирающих и явно устарелых романов Диккенса в детстве, не собиралась и не хотела больше брать в руки ничего из его творений. Записки Пиквикского клуба взялась читать после настойчивых уговоров и с чувством глубокой подозрительности - готова была отложить книгу в любую минуту. Но это же оказался не роман, а сплошная прелесть:) Как будто залезла на чердак в бабушкином доме и нашла старые, добрые и веселые рождественские открытки! Уверяю Вас, уважаемый читатель, книга не устарела ни на йоту, она стала еще замечательнее на фоне жестокого бреда, который иногда выдают за современную литературу.
Восхитительный добрый юмор, непередаваемо забавные характеры ( сам мистер Пиквик, его друзья, слуга Сэм, домохозяйка, проповедник Стиггинс), смешные ситуации, которые актуальны и сейчас, увлекают, заставляют улыбаться, иногда смеяться до слез и даже! умиляться.
Перечитывала книгу несколько раз, и всегда с удовольствием ожидала сцен сражения редакторов конкурирующих газет, или знакомства Пиквика с двумя студентами-костоправами, или ухаживания Тапмена за престарелой тетушкой, или поединка отца Сэма с красноносым проповедником и т.д.
Если же кто-нибудь все-таки найдет некоторые эпизоды в романе растянутыми - не страшно, их можно безболезненно опустить, помня, что писалось все это в неторопливом XIX веке.
Очень, кстати, хороший перевод на русский А.В. Кривцовой и Е.Ланна

Вот чего у Диккенса не отнимешь, так это умения придумывать названия. Собственно, одно слово «посмертные» уже наводит на мысль о чём-то трагическом, мрачном, безвозвратном. Так и мерещатся привидения и заунывные стоны по углам и щелям некоего заброшенного клуба, который непременно стоит на крутом обрыве какой-нето неприступной горы… ощем, готика мерещится, да. Мерещится, да не тут-то было. Так что, если хочется про тайны и позамирать от ужасных предчувствий, то это не сюда.
Здесь главный герой, мистер Пиквик, который «удалился от дел и имеет значительное и независимое состояние», впрочем, не настолько значительное, чтобы позволить себе собственное жильё, что вынуждает его снимать комнаты у некоей вдовы, что приводит в конечном итоге к плачевным результатам, так вот мистер Пиквик, удалившись от дел, решил посвятить остатки отведённого ему времени на различные увеселительные прогулки с познавательной целью. И вот, исполненный любознательности сей достойный муж направляет стопы свои то в одну сторону Англии, то в другую, с тем, чтобы автору удобнее было живописать нравы и обычаи различных слоёв населения и касаться всех аспектов жизни и времяпровождения этого населения.
Достославный джентльмен таскает повсюду за собой других достославных джентльменов, наличие которых в повествовании служит лишь для того, чтобы вскользь коснуться романтической линии, за исключением разве что линии мистера Уинкля, который чаще всего фигурирует во всяких нелепых ситуациях. В основном же эти господа нужны для антуража и, вероятно, чтобы оправдать название книги, ибо все эти люди как бы входят в Пиквикский клуб.
Пиквикским клуб назван по фамилии его основателя, как не трудно догадаться, человека во всех смыслах необычного. Необычность его отчасти заключается в том, что он не относится ни к категории «хищников», ни к категории «жертв». Вести себя как первые он не хочет в силу своего доброго нрава и хорошего воспитания, стать вторым ему не даёт солидное состояние. Да что говорить, вот цитата, принадлежащая его слуге:
«Я никогда не слыхал, заметьте это, и в книжках не читал, и на картинках не видал ни одного ангела в коротких штанах и гетрах – и, насколько я помню, ни одного в очках, хотя, может быть, такие и бывают, но – заметьте мои слова, Джоб Троттер: несмотря на всё это, он – чистокровный ангел, и пусть кто-нибудь посмеет мне сказать, что знает другого такого ангела!»
Мысль об исключительности мистера Пиквика автором культивируется на протяжении всего повествования. И хотя сему господину свойственны и гневливость, и раздражительность, он любит приложиться к бутылочке хорошего винца, а иной раз высказывает слишком скоропалительные суждения о том или ином вопросе, не разобравшись до конца, в целом это очень приятный и щедрый человек, всегда готовый подать руку помощи попавшему в трудное положение знакомому… да и не знакомому тоже. Собственно, именно эти его качества и послужили возникновению понятия «пиквикизм», которое означает деятельный интерес к жизни и бескорыстную доброжелательность к людям.
Поначалу всё довольно-таки невинно. Нелепые ситуации, глупые положения… но ближе к концу книги всё это перерождается в остро-социальные зарисовки, в которых автор с иронией или сарказмом, а также с горьким юмором, который, кстати, вполне себе жизнеутверждающий, описывает язвы современного ему общества. Судите сами – беспечные прогулки компании в начале книги, которые можно охарактеризовать как комедию положений, к концу книги сменяются описанием быта и обитателей долговой тюрьмы Флит.
Говорить о глубине характеров здесь не приходится, да и не было у автора цели создать глубокие характеры, я думаю. Целью его было выстроить вереницу типажей, и он это сделал, создав целый ряд зарисовок столичных и провинциальных жителей. Конечно же, это сатира, и как водится, в каждом выведенном типаже выпячена какая-то одна черта характера, а каждая ситуация акцентирована на какой-то одной стороне вопроса, описываемого автором. Пожалуй, можно сказать, что симпатией автора в наибольшей степени чем даже сам мистер Пиквик, пользуется его слуга Сэм. Вообще, в описаниях простого рабочего люда нет ни грамма сарказма и чувствуется сочувствующее отношение автора к этой категории английского населения.
Не могу не сказать несколько слов про поднятые автором темы. Тут, главное, суметь удержать себя в руках, чтобы не переписать всю книгу цитатами.
Скажем выборы. Это же просто руководство к действию для политиков всех мастей. И можно констатировать тот факт, что ничего-то в нашей жизни не меняется.
«Речи обоих кандидатов, хотя и отличались одна от другой во всех прочих отношениях, воздавали цветистую дань заслугам и высоким достоинствам итенсуиллских избирателей. Каждый выражал убеждение, что более независимых, более просвещенных, более горячих в делах общественных, более благородно мыслящих, более неподкупных людей, чем те, кто обещал за него голосовать, еще не видел мир; каждый туманно высказывал свои подозрения, что избиратели, действующие в противоположных ему интересах, обладают скотскими слабостями и одурманенной головой, лишающей их возможности выполнить важнейшие обязанности, на них возложенные. Физкин выразил готовность делать все, что от него потребуют; Сламки — твердое намерение не делать ничего, о чем бы его ни просили. Оба говорили о том, что торговля, промышленность, коммерция, процветание Итенсуилла ближе их сердцам, чем что бы то ни было на свете; и каждый располагал возможностью утверждать с полной уверенностью, что именно он — тот, кто подлежит избранию».
Довольно много места уделено женщинам в целом …
« - Кого он разумеет под слабым полом, Сэмми? - шепотом осведомился мистер Уэллер.
- Женщин, - сказал Сэм тоже шепотом.
- Тут он не ошибается, - заметил мистер Уэллер. - Должно быть, они и в самом деле слабый пол, очень даже слабый пол, если дают себя одурачивать таким молодцам, как этот».
… и женской истерике в частности )
«Единственным ответом был новый взрыв рыданий, и миссис Потт с возрастающей истеричностью начала требовать, чтобы ей сообщили, зачем она родилась на свет божий, и чтобы ей дали целый ряд сведений того же рода».
Ну и о семейных отношениях, естественно
«Семейный круг мистера Потта ограничивался им самим и его женой. У всех, кого мощный гений вознес на большую высоту, обычно имеется какая-нибудь маленькая слабость, несовместимая с основными чертами их характера и тем более примечательная. Если мистер Потт имел какую-нибудь слабость, то, быть может, заключалась она в том, что он, пожалуй, слишком подчинялся влиянию своей жены, которая, не без презрения, главенствовала над ним».
«- Я покидаю тебя, Сэмивел, сын мой, и неизвестно, когда я увижу тебя снова. Твоя мачеха может оказаться мне не под силу, или мало ли что может случиться к тому времени, когда ты опять услышишь о знаменитом мистере Веллере из «Прекрасной Дикарки». Честь нашей фамилии зависит во многом от тебя, Сэмивел, и, надеюсь, ты не ударишь в грязь лицом. Во всяких мелочах касательно хорошего воспитания я знаю, что могу положиться на тебя, как на самого себя. Стало быть, мне остается дать тебе только один маленький совет: если тебе когда-нибудь перевалит за пятьдесят и ты почувствуешь расположение жениться на ком-нибудь - все равно на ком, запрись в своей комнате, если она у тебя будет, и отравись не мешкая. Повеситься - пошлое дело, и потому ты этим делом не занимайся. Отравись, Сэмивел, мой мальчик, отравись, и впоследствии ты об этом не пожалеешь!»
А также о всяческих перипетиях уготованных простому смертному, неаккуратно попавшемуся в лапы судебной системы. Кстати, именно главы, посвященные этой теме, читать было тяжелее всего. Я вообще в этой системе порядком запуталась.
«Молчание разбудило судью Стейрли, который немедленно записал что-то пером, не обмакнув его в чернила, и принял необычайно сосредоточенный вид, чтобы внушить присяжным уверенность, будто он всегда размышляет особенно глубокомысленно, когда у него закрыты глаза».
И это далеко не всё. Самые светлые впечатления у меня остались от глав, в которых друзья-пиквикисты гостят в деревне. Я смеялась в голос над сценами охоты и таяла от рождественских историй, рассказанных жителями сельской местности. Кстати, помимо линейного повествования есть ещё такие вот отклонения в виде рассказов о существующих, или выдуманных персонажах, прибегая к которым, автор раскрывает очередную тему или указывает на несовершенство этого мира.
При довольно внушительном количестве поднятых тем, можно сказать, что объём в основном состоит из подробнейших описаний мельчайших деталей предмета, на который направлено внимание автора. Касается ли дело высшего общества Бата, или погони за сбежавшей родственницей, или судебной системы, или журналистики – всё-всё расписано до мельчайших подробностей. Возможно, поэтому нет впечатления нагромождения одного на другое. Между событиями, как бы много их ни было, проходит достаточно большое время, чтобы каждое из них как следует отпечаталось в мозгу читателя.
При этом, понимаете, всё время тянет в сон. Через полторы главы глаза закрывались сами собой, как бы бодро я не чувствовала себя перед чтением. И язык, главное, интересный, и читается достаточно быстро, главы, правда, большие, но вот тянет спать и всё. Ощем, за полтора месяца чтения я, кажется, наконец-то выспалась. Вероятно это случается из-за перестройки восприятия с современного бешеного ритма, на неторопливый и обстоятельный ритм 19 века, когда у людей было время остановиться и поразмышлять, а также поговорить друг с другом на разные интересные темы. А это ведь полезно, мне кажется, переключаться время от времени.
Юмор, конечно, неподражаемый. Мой любимый, английский, высшей пробы и лучшего качества. Я получила массу удовольствия, интригуя домочадцев сдавленным хихиканьем, причём зачитать смешное место невозможно совершенно, потому что всё так вплетено в канву общего повествования, так одно с другим связано, что объяснение смешного момента может затянуться ровно на то самое время, сколько потребуется для пересказа доброй половины книги.
Чтение не быстрое. Неторопливое очень чтение. Но из-за этого и погружение в атмосферу книги полное. Если вы решитесь читать, то запаситесь терпением, запланируйте для этого один-два месяца неспешных вечеров, чтобы после дел праведных, прочитав одну-две главы уснуть спокойным крепким сном, «надышавшись» доброй старой Англией, которая, впрочем, не так уж и добра при ближайшем рассмотрении.
P.S.: И никто не умер. Даже в конце. Из главных персонажей. А второстепенных много поумирало, да. Жизнь потому что такая.

Эта книга уже несколько лет была для меня в разделе "Надо прочесть". Наконец-то, благодаря флешмобу "1+1", я ее прочла и теперь понимаю, почему же надо.
Прежде всего, эту книгу нужно читать ради того, чтобы познакомиться с классической английской литературой. При этом, этот роман, безусловно, можно отнести к той классике, которая "полегче". Диккенсовский стиль рано или поздно очарует вас, а его герои станут как члены семьи.
Если вы много слышали об английском юморе, но не до конца понимали, что это за зверь, то также прочтите "Посмертные записки...", скорее всего сначала будет совсем не смешно, но рано или поздно улыбка проступит на лице, а, может быть, и станет сложно сдерживать смех.
Должна признать, что сначала я была несколько разочарована в Диккенсе и его романе, однако, перед обаянием и добродетелью мистера Пиквика сложно устоять. Роман не отличается динамичным сюжетом и сам сюжет, пожалуй, несколько спрятан в тень главного героя, но по мере чтения, к этому привыкаешь и чувствуешь прелесть всего происходящего.
Мистер Пиквик истинный джентельмен. К этой характеристике сложно еще что-то добавить, поскольку автор не ставит под сомнение значение этого слова. Но для завершения образа стоит сказать, что мистер Пиквик - исключительный человек и незаурядная личность. Он организует клуб (если вы имеете склонность к созданию такого рода общественных образований, думаю этот герой послужит вам прекрасным примером) путешественников, искателей занимательных историй и исследователей человеческой природы. Нужно ли говорить, что друзья-пиквикисты переживают настоящие приключения, которые поначалу не всегда приятны, но, конечно, все закончится хорошо, а в записях, которые ведут пиквикисты то и дело появляются удивительные истории, которые рассказывают им встречные люди.

Самое главное, этот роман удивительно искренний. Искренен Диккенс, искренен мистер Пиквик, искренны его друзья, верный слуга Сэм, который заслужил мою особую симпатию, искренны чувства, эмоции, которые переживают герои и которые в конце концов появляются у читателя.
После прочтения, хочется записаться в члены такого клуба и стать почитателем удивительного таланта мистера Пиквика, а потому будьте здоровы, мистер Пиквик, чтобы каждый желающий мог сделаться вашим другом.