Цитаты из книги «Противостояние»
- Лабиринт 711
- Буквоед 775 Используйте промокод BOOKMIXADM (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- Яндекс.Маркет 520
- все магазины
Внимание! Если Вы видите значок с подарком - рядом с блоком цены магазина, кликните на него и получите информацию о том, как получить существенную скидку!
Это необычная книга - книга-противостояние: Владимир Познер ставит перед своими гостями и вопросы вечные, и вопросы сиюминутные: Возможна ли демократия в России? Свободен ли художник, которому платит деньги государство? Можно ли любить власть и оставаться при этом независимым политиком? Есть ли отличие между религией и церковью? На эти и другие вопросы отвечают протоиерей Дмитрий Смирнов, Ален Делон, Александр Проханов, Рената Литвинова, Стинг, Тина Канделаки, отвечают то удачно, то не очень, то обороняются, то атакуют, а иногда - вдруг - открываются, позволяя заглянуть к ним в душу. Продолжение серии Познер! Интервью Владимира Познера с известными людьми, книга составлена на базе авторской программы "Познер". Актуальные темы: человек и Бог, моральное здоровье нации, демократия в России. Показать
«В. ПОЗНЕР: Ваши слова: «Чем больше у людей власти, влияния, известности, тем выше цена за этот успех, за влияние и так далее». Вы какую цену платите за свой успех, за свое влияние? Т. КАНДЕЛАКИ: Наверное, самое трудное – это количество людей, которые благодаря твоему успеху получают право говорить о тебе нелицеприятные вещи. Но тебе самому в какой-то момент (и вы наверняка со мной согласитесь) от этого становится, скажем, не так уже больно, не так остро воспринимается. Но вот членам семьи бывает очень больно. Это и есть та цена, я считаю, потому что каждый раз мне приходится объяснять маме то или иное высказывание в мой адрес. А для меня мнение мамы является основополагающим по сей день.»
«В. ПОЗНЕР: Из всего, чтобы было сказано Игорем Васильевичем – а сказано было много, самым неожиданным для меня было его утверждение, что атеист – это тот же верующий. Поначалу мне захотелось дать ему понять, что это вздор. Но потом, подумав, я решил, что на самом деле профессор прав. Ведь атеист не знает, что бога нет, он просто отрицает его существование, то есть он не верит в бога, или, если чуть иначе это сказать, он верит, что бога нет. Религиозный же человек не знает, что бог есть, а просто верит в это, так что в этом смысле и религиозный человек, и атеист – люди верующие.»
«А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что в нынешнем мире уже давно профанированы все либеральные ценности, демократические. Все демократические институты, по существу, являются камуфляжем. Это маска на новой реальности – уродливой, страшной, чудовищной. Я думаю, что неофашизм – на пороге мира. Поэтому я против выборов. И все технологии выборов, которые я знаю – наши в основном, а не их, – мне отвратительны.»
«А. ПРОХАНОВ: Поэтому в моих представлениях Китай – империя. Но самое страшное, что я вам сейчас скажу, сегодняшняя Россия – тоже империя. Обрубленная, униженная, оскопленная, с обрезанными реальными пространствами, затоптанной идеологией. Но как только Путин понял на уровне, может быть, подсознания, что Россия – это не национальное государство, которое выстраивали Ельцин и Горбачев, сбрасывая с России окраины, в том числе славянские… Как только он понял, что Россия – это империя, началось ее сохранение. Я недавно вернулся из Южной Осетии. Какая сладость для меня – романтика, а не Киссинджера, – оказаться на территории, являющейся первым фрагментом восстановления великих имперских пространств. И Украина сегодняшняя, которая демонстрирует сближение с Россией, – это будет имперский проект. Со столицами в Киеве, Петербурге, Москве, Минске. Это будет сетевая империя.»
«А. ПРОХАНОВ: Никаких классических империй не существует. Существует множество самых разных империй. И есть множество мотиваций, которые заставляют императоров или вождей, или великих воителей создавать эти империи, – огромная матрица этих мотиваций. Мы с вами как-то дискутировали на эту тему на «Эхе Москвы», и вы сказали, что не будет империи. А я вам возразил, что современная Америка – это империя, я ее считаю империей. Евросоюз, который формируется как симфония пространств, народов, идеологий, культур, – это тоже империя. Состоится она или нет – это другое дело. По моему мнению, и исламский проект, который мечтает о великом халифате, о великих пространствах, – это имперская мечта. Турция, турецкие интеллектуалы, особенно современный авангард, мечтают о Турецкой империи, о великом Туране…»
«А. ПРОХАНОВ: Ведь сейчас, в XXI веке, войны ведутся иначе. Опасность я вижу не со стороны блестяще оснащенных китайских дивизий, которые стоят вдоль русской границы и вдруг перейдут и захватят. Нет. Есть инфильтрация. Инфильтрация населения, инфильтрация уклада. Инфильтрация этой великой китайской победы, которую они одержали в начале XXI века и, видимо, одержат окончательно где-нибудь к середине XXI века. Ощущение, что рядом с тобой существует могучее сверхгосударство, полноценный, развивающийся этнос. Я думаю, что через пять лет мы с вами поедем в Пекин праздновать победу китайской цивилизации над белым миром, над буржуазным миром.»
«Л. УЛИЦКАЯ: Этот вопрос волновал и интриговал меня с раннего возраста: они такие идиоты или, наоборот, они такие хитрые? Потому что некоторые решения, которые нам предлагаются в сфере культуры, образования и, кстати говоря, во всех прочих, вызывают именно эти два параллельных вопроса: «Неужели они не понимают, как это глупо?» и «Наверное, они имеют в виду что-то такое на восемь ходов вперед, что, в конце концов, сработает в пользу власти?». Однако происходящее сейчас с культурой наводит все-таки на мысль, что это делается сознательно…»
«Л. УЛИЦКАЯ: Потому что есть времена, когда книги не только запрещают, но даже жгут. В культуре книга имеет чрезвычайно важное значение. Раньше она значила еще больше, с уровнем образования, то есть в каком-то смысле с количеством прочитанных книг тесно связан уровень свободы человека. Если нужно, чтобы человек был несвободен, лучше слушался, стал более удобен в управлении, его лишают культуры, что мы сейчас наблюдаем в полной мере. И у меня складывается ощущение, что это делается преднамеренно.»
«Потому что когда идет склонение к тому, чтобы сделать страну, я бы сказал, монастырем с монастырским укладом для всех граждан – это неплодотворно. Такое в истории России бывало, бывало и в других странах. В Германии, в частности, в определенный период. Но это скорлупа, из которой ничего не может выйти, пока она либо сама не треснет, либо изнутри не будет взорвана. Ибо вера, христианская и православная вера – это свободное состояние.»