Цитаты из книги «Отставший. Повести и рассказы»
Повести ("Голоса","Отдушина", "Голубое и красное", "Отставший") представляют собой художественный сплав авторских размышлений, картин современной жизни и новелл. Большое место в них занимает Урал - его прошлое и настоящее.
Действие рассказов происходит в большом современном городе и в так называемой "глубинке".Психологизм и острота повествования - главные отличительные черты автора. Показать
«Впрочем, они начинают сочувствовать и далее соревнуются в сочувствии--кто получше, а кто поплоше, они уже вроде как выдергивают собственные перья, по одному, по два, и бросают на тебя, как бросают на бедность. Некоторые в азарте пытаются их даже воткнуть тебе в кожу, врастать, но дарованное перо повисает боком, криво, оно кренится, оно топорщится, и в итоге не торчит, а кое-как лежит на тебе... Они набрасывают на тебя перья, как набрасывают от щедрот, и тебе теперь вроде бы не голо и вроде бы удобно и тепло -- все же это лучше, чем ничего, все же сегодня ветрено, а завтра дождь; так и живешь, так и идет время.»
«Тебе вдруг становится холодно. Достаточно холодно, чтобы оглянуться на этот раз повнимательнее, но когда ты поворачиваешь птичью свою головку, ты видишь свою спину и видишь, что на этот раз ты уже мог бы не оглядываться: ты гол. Ты стоишь, посиневшая птица в пупырышках, жалкая и нагая, как сама нагота, а они топчутся вокруг и недоуменно переглядываются: экий он голый и как же, мол, это у него в жизни так вышло. ("Голоса")»
«-- Вы спятили, что ли! -- сердито говоришь ты и хочешь возмутиться, как же так -- вот, мол, перья были; живые, мол, перья, немного даже красивые, но штука в том, что к тому времени, когда ты надумал возмущаться, перьев уже маловато, сквозь редкое оперенье дует и чувствуется ветерок, холодит кожу, и оставшиеся перья колышутся на тебе уже как случайные. "Да что же делаете?" -- озленно выкрикиваешь ты, потому что сзади вновь кто-то выдернул перышки, сестра или мать. Они не молчат. Они тебе говорят, они объясняют: это перо тебе мешало, пойми, родной, и поверь, оно тебе здорово мешало. А сзади теперь подбираются к твоему хвосту товарищи по работе и верные друзья. Они пристраиваются, прицеливаются, и каждый выжидает свою минуту... ("Голоса")»
«По ощущению это напоминает укол -- но не острый, не сильный... Однако прежде чем выдернуть перо, они тянут его, и это больно, и ты весь напрягаешься и даже делаешь уступчивые шаг-два в их сторону, и перо удерживается на миг, но они тянут и тянут,-- и вот пера нет. Они его как-то очень ловко выдергивают. Ты важно поворачиваешь жар-птичью голову, попросту говоря, маленькую, птичью, куриную свою головку, чтобы сердиться, а в эту минуту сзади вновь болевой укол и вновь нет пера,-- и теперь ты понимаешь, что любящие стоят вокруг тебя, а ты вроде как топчешься в серединке, и вот они тебя общипывают. ("Голоса")»
«Если же говорить о днях за днями и представить себе, кто же они такие и как они выглядят -- любящие нас, то каждый может нарисовать себе картинку с сюжетом... Нужно только на время уподобиться, например, жар-птице: не сказочной, конечно, жар-птице, а обычной и простенькой жар-птичке из покупных, у которой родичи и любящие нас люди выдергивают яркие перья. Они стоят вокруг тебя и выдергивают. Ты топчешься на асфальте, на серой и ровной площадке, а они топчутся тоже и проделывают свое не спеша,-- они дергают с некоторым перерывом во времени, как и положено, прочем, дергать. ("Голоса")»