Цитаты из книги «Хранитель Урожая»
«К моему ужасу, весь мир был противоестественно застывшим и потемневшим; цвета и запахи в нём были едва заметны. Оцепеневшая Бивид всё так же пыталась раздавить босой ступней пустое место, где недавно была моя рука; на ее белом лице гремучей палитрой смешались удивление, испуг и гнев. Над разорвавшейся изнутри грудью лежавшего Цифиандера в воздухе блестели капли темной крови, осколки костей и частички доспехов. Лишенный кожи Секрус понуро стоял на окровавленных коленях, окоченело и пораженно вытягивая из себя собственные кишки. И только упавший Вархириус и голова Леиф на его руках выглядели умиротворенными и счастливыми. Я перевел зачарованный взгляд на неподвижные клубы дыма над городом и темно-гранатовый закат, в котором пушистым монолитом остолбенели облака. — Похоже, мир без меня дальше не тикает… — растерянно сглотнул я.»
«К своему изумлению, я внезапно заорал от чудовищной боли и увидел, что моя рука была зажата сомкнувшимися ребрами и доспехами Цифиандера. Я с ужасом почувствовал, как сраставшиеся кости грудной клетки Цифиандера немилосердно сдавливают мое запястье, а рваные края его доспехов постепенно разрывают мне кожу, вены и сухожилия. Послышался влажно-глухой звук, словно гигантский рот наконец захлопнулся, и моя кисть добытым куском мяса осталась внутри Цифиандера. Я захлебнулся криком и, жалко прижимая к себе обрубленную культю, исступленно завыл, не в силах терпеть обжигающую пульсацию в месте оторванной конечности.»
«Вархириус натужно закричал, разводя руки в стороны. Нагрудник Цифиандера рвано разошелся, словно жестянка под консервным ножом, а его мощная грудь с влажным хрустом брызнула рубиновыми каплями и — раскрылась. Цифиандер хрипло взвыл. В его распахнутой грудине пульсировал ослепительный ярко-белый шар — суть и сила Цифиандера. — Давай, парень! — распорядился Вархириус. Я бездумно сунул руку внутрь Цифиандера и что было сил сжал сферу. Я почувствовал, как моя рука словно коснулась куска сухого льда. Крик Цифиандера тут же превратился в исступленный рев. — Теперь только бы вынуть! Только бы вынуть! — вполголоса затараторил я, начиная тянуть. — Только бы… — Смерть и Хаос! Заткнись и тяни уже!»
«Кружившие над нами птицы снова спикировали на проспект. Галдящий черный поток, отсвечивая кровавым закатом, ударился об меня и Мирту. Десятки бесновавшихся птиц облепили меня, путаясь в волосах и хватая за одежду. Хлопанье жестких крыльев и пронзительные вскрики дезориентировали; частые и болезненные удары толстых клювов по голове вызывали мигрень и слезы; антрацитовые когти целились в плотно зажмуренные глаза.»
«— В-всё? Всех дождался? — с сарказмом поинтересовался я, пытаясь подавить животный страх. — Что теперь? Угостишь их пенициллином? Или будем и дальше просто стоять, закаляя сфинктеры? — Ничего, будешь потом своим сфинктером орехи щелкать, когда зубы выбьют, — отмахнулся Вархириус. После этого он нагло оперся об мою голову лапой, приосанился, выпятив шерстистый живот, и громко крикнул: — Э, конелюбы! Выходите уже и познайте мое лучезарное благодушие! Обещаю использовать ваши полые черепушки только для безалкогольной шипучки, а ваши скальпы — только для утепления стульчака!»
«Вархириус остервенело почесал шею под подбородком и обернулся ко мне. — Ну а куда бы ты забился, будь ты сукой с потрясающими грудями? — Под скамейку. И груди бы тряпкой обмотал — чтобы никто не увидел.»
«— Да ладно! — удивился Вархириус. — Ты серьезно? Ты почему сразу не сказал?! — Потому что ты уснул, отправив меня перед этим в пешую эротическую прогулку! — не выдержал я. — А если бы на нас напали?! Ты бы тогда что, так и дрых, пуская слюни?! — Коты даже во сне остаются крайне благовоспитанными и благонравными животными, — непреклонно отрезал Вархириус и незаметно попытался прикрыть хвостом мокрое пятно на сиденье.»
«— Темное пиво с сиськами… — задумчиво протянул Вархириус, изучая этикетку на своей бутылке. — Ну почему в комплекте никогда не бывает настоящих? — Думаешь, тебе пойдут? — Хорошие сиськи любому пойдут, — философски заметил Вархириус.»
«— Ты что, купаться собрался? Эй? Эй! Да подожди же! — измученно побрел я за ним следом. — Ты только волну больше не гони! И… — …не голышом под луной, да? — самодовольно уточнил Вархириус. — Принято! Булки — в трусах, стручки — между булок! Хах! Пошли уже!»
«Внезапно мертвая свиная голова моргнула и истошно завизжала. Сквозь ее визг послышался нараставший топот ног и надрывное мычание. — Эта свинья сейчас весь дурдом на ноги поставит! — крикнул я Секрусу. — Мрак! Что теперь?! Секрус проворно протянул мне большой нож для разделки мяса, едва не выронив его из кошачьих лап, и запрыгнул на столешницу к кухонному молотку. Чутко водя белыми ушами, Секрус задумчиво начал есть свиной пятачок. Свиная голова успокоилась и удовлетворенно хрюкнула. В двух единственных входах кухни показались изувеченные обитатели этого места. У них были мутноватые глаза, с черными разводами в уголках, и раззявленные рты со спиленными зубами и аккуратно срезанными губами. Их было около двадцати, и они всё напирали и напирали друг на друга, не решаясь войти: вид белого кота, увлеченно евшего свиной пятачок, странным образом очаровал их.»
