Цитаты из книги «Лавр»
- Лабиринт 1351
- Буквоед 994 Используйте промокод BOOKMIXADM (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- Мегамаркет 1023
- Читай-город 994 Используйте промокод BOOKMIX23 (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- Book24 994 Используйте промокод BOOKMIXADM (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- все магазины
Внимание! Если Вы видите значок с подарком - рядом с блоком цены магазина, кликните на него и получите информацию о том, как получить существенную скидку!
Евгений Водолазкин - автор романа "Соловьев и Ларионов" (финалист Большой книги и Премии Андрея Белого), сборника эссе Инструмент языка и других книг. Филолог, специалист по древнерусской литературе, он не любит исторических романов, их навязчивого этнографизма - кокошников, повойников, портов, зипунов и прочую унылую стилизацию. Используя интонации древнерусских текстов, Водолазкин причудливо смешивает разные эпохи и языковые стихии, даря читателю не гербарий, но живой букет. Герой нового романа Лавр - средневековый врач. Обладая даром исцеления, он тем не менее не может спасти свою возлюбленную и принимает решение пройти земной путь вместо нее. Так жизнь превращается в житие. Он выхаживает чумных и раненых, убогих и немощных, и чем больше жертвует собой, тем очевиднее крепнет его дар. Но возможно ли любовью и жертвой спасти душу человека, не сумев уберечь ее земной оболочки. "Есть то, о чем легче говорить в древнерусском контексте. Например, о Боге. Мне кажется, связи с Ним раньше были прямее. Важно уже то, что они просто были. Сейчас вопрос этих связей занимает немногих, что озадачивает. Неужели со времен Средневековья мы узнали что-то радикально новое, что позволяет расслабиться". Показать
«И я улыбался, ибо что же мне оставалось делать, когда все числили меня добрым человеком, да я и был таким, если разобраться. Просто мера ожидавшегося от меня превышала меру моей доброты, так бывает, что тут удивительного. И вот, доложу я вам, зазор между ожидаемым и имевшимся заполнялся во мне просто-таки свинцовой злостью. Зазор увеличивался. и злость увеличивалась, а на устах моих цвела улыбка, которая была для меня, верите ли, родом судороги.»