Цитаты из книги «Железный крест»
- Лабиринт 832
- Мегамаркет 531
- Буквоед 625 Используйте промокод BOOKMIXADM (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- Читай-город 625 Используйте промокод BOOKMIX23 (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- Book24 625 Используйте промокод BOOKMIXADM (обязательно большими буквами) и получите скидку 23%
- все магазины
Внимание! Если Вы видите значок с подарком - рядом с блоком цены магазина, кликните на него и получите информацию о том, как получить существенную скидку!
МИРОВОЙ БЕСТСЕЛЛЕР ОТ «ШВЕДСКОЙ АГАТЫ КРИСТИ».
ТОП-10 САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ ЕВРОПЫ.
22 миллиона экземпляров книг в 60 странах на 30 языках.
НА ПРОШЛОМ КРЕСТ НЕ ПОСТАВИШЬ…
Двое подростков, желая тайком посмотреть коллекцию реликвий Второй мировой войны, проникают в дом чудаковатого историка — и находят его убитым. Кому в тихом шведском городке помешал старик, посвятивший жизнь разоблачению нацистских преступников? Этот вопрос интересует полицию. Но еще больше — писательницу Эрику Фальк. Ведь именно она недавно пыталась узнать у покойного историка, как среди доставшихся ей в наследство вещей оказалась награда Третьего рейха — «Железный крест» — и почему ее мать всю жизнь хранила запачканную кровью детскую рубашку…
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦИКЛА «ФЬЕЛЬБАКА» ОБ ЭРИКЕ ФАЛЬК И ПАТРИКЕ ХЕДСТРЁМЕ.
Камилла Лэкберг — ведущий автор среди прославленных мастеров скандинавского детектива. Первый же ее роман стал мировым бестселлером — как, впрочем, и каждый последующий. Лэкберг входит в десятку самых популярных писателей Европы.
«Лэкберг — эксперт в деле смешивания милых домашних сцен с останавливающим кровь ужасом». — Guardian
«Лэкберг особенно хороша в изображении клаустрофобии, свойственной маленьким сообществам, в которых все знают всех, а полицейский может дружить с убийцей». — The Times
«От романов Лэкберг бросает то в жар, то в холод» — Sun
«У Лэкберг особый дар: ей удалось создать два наиболее законченных образа во всей современной детективной литературе — причем сделать это с особой теплотой, пробивающейся сквозь скандинавскую холодность». — Independent Показать
«Мартин всегда считал, что два человека всегда могут найти общий язык, надо только найти соответствующие доводы, попытаться отыскать корни той или иной убежденности и постараться привести их в соответствие. Но в глазах Франца он видел: его фанатичная убежденность монолитна и изменить ее нельзя. Потому что имя этой убежденности — ненависть.»
«К тому времени шведы настолько привыкли к людям, которые выглядят не так, как они, что ее даже и не считали эмигранткой. Может быть, потому, что она уже так долго жила в стране, а может, еще и потому, что эмигранты с латиноамериканского континента казались шведам все же не такими чужими, как, допустим, беженцы из Африки или арабских стран. Абсурд. Все, чего она достигла, — ее считали более приемлемой, чем беженцы новой волны…»
«Она принадлежала к ранней, тогда еще немногочисленной волне эмиграции и была единственной в классе не шведского происхождения. И это ей дорого стоило. Каждый день, каждый час она расплачивалась за то, что не шведка, что родилась в другой стране. Она говорила по-шведски без малейшего акцента, но это не помогало.»
«Движущая сила одна и та же — ненависть… Она в свое время сблизила его в тюрьме со сторонниками нацизма, встреченными еще во время первой отсидки. Они чувствовали то же самое, что и он, но Франц умел говорить, умел спорить и доказывать свою правоту. Отцовская риторика засела в нем на всю жизнь. Принадлежность к нацистской группе в тюрьме давала ему и престиж, и власть, он почувствовал свою значительность, а ненависть была достоинством, своего рода доказательством силы. И он вжился в эту роль.»