Цитаты из книги «Осень в Пекине»
«— А мысли какие? — Черные, — признался Леон. — Впрочем, с Лавандой это вполне простительно. Черные, но не печальные. Огненно-черные, я бы сказал. — Это цвета ада, — предупредил аббат. — Да, но внутри у нее розовый бархат.»
«Сначала она целует его, потом он ее. И везде, где побывала его рука, ее кожа уже не та, что прежде. Это не сразу замечаешь, потому что Рошель так же свежа после его объятий, как и до них, и губы ее по-прежнему пухлы и ярки, и волосы блестят. Но все же она изнашивается. Каждый поцелуй неприметно старит ее, грудь становится менее упругой, кожа не такой прозрачной и шелковистой, тускнеют глаза, тяжелеет походка. И с каждым новым днем это уже немножко не та Рошель. Я знаю: кто ее видит, верит, что это все еще она. Я и сам верил попервоначалу, пока не стал замечать все это.»
«Перестаньте уже во всем себя винить. Вы и за себя-то только отчасти отвечаете и этого уже вполне достаточно.»
«Мне бы вообще не следовало разговаривать с вами, - сказал аббат, - ибо вы распутное создание. Но у Вас отменная грудь.»
«-Что вы за человек такой? Что у вас за душой? - Мерзость всякая, как, впрочем, и у любого другого.»
«Если бы не девушки, повествование, пожалуй, пошло бы веселей; но с девушками от грусти не уйти. Не то чтобы они любили грустить — во всяком случае, так они говорят, — да только грусть приходит сама, как только появляются девушки. То есть, когда появляются красавицы. О дурнушках и говорить не стоит: достаточно того, что они существуют. Впрочем, все девушки все равно красавицы.»
«- С этим безумным водителем всё непросто. Ему и сказать-то ничего нельзя, он все равно не понимает. К тому же надо признать, он дурак. - Как мне его жаль! Все это ужасно. -Ещё бы! Человек мог бы спокойно сидеть с удочкой, рыбу ловить, а в результате что? - Водит автобус. - Именно!»
«Ночь цвета жёлтых чернил была исчеркана тонкими сверкающими штрихами падающих под разным углом звёзд.»
