Сначала про меня. Я городской человек, дальше пригородов никогда не выбиравшийся. Я никогда не была в тайге/джунглях/саванне и, надеюсь, никогда там не окажусь. Даже простая русская деревня с ее коровами/сельпо/завалинками прошла мимо меня. Кроме того, я очень теплолюбивый человек и навороченному туру со множеством опций "На ледоколе по северным морям" или "Неделя в чуме все включено" предпочту скромный отдых на пляже. Однако даже во мне есть нечто первобытно-северное, что заставляет меня с увлечением читать о быте ненцев и эскимосов. В детстве любимой и зачитанной в буквальном смысле до дыр книжкой был сборник сказок и мифов северных народов. Особой популярностью у меня пользовались именно ненцы с их одноглазыми великанами, кострами у чумов и волшебными северными оленями, опрокидывающими тяжелые нарты.
Теперь про Мэбэта. Мэбэт рода Вэла - божий любимец. Все у него получалось, все беды и несчастья обходили его стороной или задевали по краю. Мэбэт пользовался своим положением любимца даже не задумываясь, быстро он привык не считаться с обычаем человеческой жизни, не теряя при этом в силе и удаче. Почтенные старцы пытались понять, почему именно Мэбэт божий любимец, пробовали нащупать пределы его везения, однако вскоре поняли, что не человечьего это ума загадка. Смирились они с этим, а вслед за ними смирились и все остальные люди тайги. Сам Мэбэт не знал и не хотел знать предела своей силе и удачи: он родился отмеченным, значит, так тому и быть. Но в том не его заслуга, а бесплотных, которые пока что не послали ему такого испытания силы, удачи и воли, которое показало бы самому Мэбэту предел его возможностей.
Все, что посылали бесплотные, любимец божий принимал легко: что смерть детей, что мор и падеж скота, что удачную охоту или кражу девушки из чужого чума. Его сердце не принимало горя и страданий, как и положено счастливому человеку. Ему неведомы были ни злость, ни зависть, ни жажда наживы или мести. Мэбэт не чтил богов, не приносил им подношений и жертв, он никогда не обращался за помощью к шаманам и почтенным старцам. Он нарушал все запреты, которыми обусловлена жизнь человека тайги. Бесплотные никогда его не наказывали, и это беспокоило людей.
Сын Мэбэта Хадко не был любимцем божьим: он серьезно относился к обычаям своего народа, чтил богов, оглядывался на традиции. В один день он научился молиться, и сердце его исполнилось светом. В тот же день он научился проклинать. Хадко был слишком обычный, слишком человек по сравнению со своим недостижимым отцом, чтобы жить долго и счастливо. Нашлась вещь, которая смогла поломать сердце Мэбэта, однако ему надо было пройти всю Тропу Грома, все двенадцать невидимых чумов, чтобы понять это и раскаяться. Не за сына своего он мстил, а пытался выровнять свой накренившийся мир.
Наконец, про бесплотных. Тропа Громов стала для Мэбэтом второй жизнью: ему пришлось вспомнить то, о чем вспоминать не хотелось, встретиться с теми, с кем предпочел бы не встречаться. Тропа Громов - это будущее Мэбэта, которое началось задолго до его рождения.
Чтобы пройти Тропу Громов, мало одной силы и удачи: важно уметь изменяться, становиться другим.
Мэбэт научился благодарить: из всех молитв первой на небеса приходится именно молитва благодарения, а не просьба о помощи. Мэбэт раскаялся в том, что он презирал людей и не скрывал этого, он унижал достоинство мужчин и это приносило ему удовольствие. Мэбэт испытал боль всех униженных им за жизнь, и боль эта была сильна и вечна. Мэбэт заслужил ее.
Душа Мэбэта раскололась после ужасной гибели того, с кем он вел звериную войну на земле. Мэбэт проклял богов, духов, бесплотных, которые сотворили мир людей себе на забаву. Мэбэт проклял их за гибель Няруя, не ведая, что отныне внутри него появилась невидимая граница добра и зла.
Мэбэт встретил того единственного, кого он убил ради удовольствия, для потехи. Что ему сказать? Как искупить вину? Как утешить его и свою душу?
Страшно быть человеком. Но можно ли быть человеком, не зная страданий, которые есть путь человека?
Для меня книги делятся на две категории: те, которые заставляют задуматься, и те, которые заставляют искать дополнительную информацию о том, о чем ты никогда не задумывался. Вот «Путь... Читать далее
18/12/2011
Я городской человек, дальше пригородов никогда не выбиравшийся. Я никогда не была в тайге/джунглях/саванне и, надеюсь, никогда там не окажусь. Даже простая русская деревня с ее коровами/сельпо/завалинками прошла мимо меня. Кроме того, я очень теплолюбивый человек и навороченному туру со множеством опций "На ледоколе по северным морям" или "Неделя в чуме все включено" предпочту скромный отдых на пляже.
Однако даже во мне есть нечто первобытно-северное, что заставляет меня с увлечением читать о быте ненцев и эскимосов. В детстве любимой и зачитанной в буквальном смысле до дыр книжкой был сборник сказок и мифов северных народов. Особой популярностью у меня пользовались именно ненцы с их одноглазыми великанами, кострами у чумов и волшебными северными оленями, опрокидывающими тяжелые нарты.
Теперь про Мэбэта.
Мэбэт рода Вэла - божий любимец. Все у него получалось, все беды и несчастья обходили его стороной или задевали по краю. Мэбэт пользовался своим положением любимца даже не задумываясь, быстро он привык не считаться с обычаем человеческой жизни, не теряя при этом в силе и удаче.
Почтенные старцы пытались понять, почему именно Мэбэт божий любимец, пробовали нащупать пределы его везения, однако вскоре поняли, что не человечьего это ума загадка. Смирились они с этим, а вслед за ними смирились и все остальные люди тайги.
Сам Мэбэт не знал и не хотел знать предела своей силе и удачи: он родился отмеченным, значит, так тому и быть. Но в том не его заслуга, а бесплотных, которые пока что не послали ему такого испытания силы, удачи и воли, которое показало бы самому Мэбэту предел его возможностей.
Все, что посылали бесплотные, любимец божий принимал легко: что смерть детей, что мор и падеж скота, что удачную охоту или кражу девушки из чужого чума. Его сердце не принимало горя и страданий, как и положено счастливому человеку.
Ему неведомы были ни злость, ни зависть, ни жажда наживы или мести. Мэбэт не чтил богов, не приносил им подношений и жертв, он никогда не обращался за помощью к шаманам и почтенным старцам. Он нарушал все запреты, которыми обусловлена жизнь человека тайги.
Бесплотные никогда его не наказывали, и это беспокоило людей.
Сын Мэбэта Хадко не был любимцем божьим: он серьезно относился к обычаям своего народа, чтил богов, оглядывался на традиции. В один день он научился молиться, и сердце его исполнилось светом. В тот же день он научился проклинать. Хадко был слишком обычный, слишком человек по сравнению со своим недостижимым отцом, чтобы жить долго и счастливо.
Нашлась вещь, которая смогла поломать сердце Мэбэта, однако ему надо было пройти всю Тропу Грома, все двенадцать невидимых чумов, чтобы понять это и раскаяться. Не за сына своего он мстил, а пытался выровнять свой накренившийся мир.
Наконец, про бесплотных.
Тропа Громов стала для Мэбэтом второй жизнью: ему пришлось вспомнить то, о чем вспоминать не хотелось, встретиться с теми, с кем предпочел бы не встречаться. Тропа Громов - это будущее Мэбэта, которое началось задолго до его рождения.
Чтобы пройти Тропу Громов, мало одной силы и удачи: важно уметь изменяться, становиться другим.
Мэбэт научился благодарить: из всех молитв первой на небеса приходится именно молитва благодарения, а не просьба о помощи.
Мэбэт раскаялся в том, что он презирал людей и не скрывал этого, он унижал достоинство мужчин и это приносило ему удовольствие. Мэбэт испытал боль всех униженных им за жизнь, и боль эта была сильна и вечна. Мэбэт заслужил ее.
Душа Мэбэта раскололась после ужасной гибели того, с кем он вел звериную войну на земле. Мэбэт проклял богов, духов, бесплотных, которые сотворили мир людей себе на забаву. Мэбэт проклял их за гибель Няруя, не ведая, что отныне внутри него появилась невидимая граница добра и зла.
Мэбэт встретил того единственного, кого он убил ради удовольствия, для потехи. Что ему сказать? Как искупить вину? Как утешить его и свою душу?
Страшно быть человеком. Но можно ли быть человеком, не зная страданий, которые есть путь человека?
29/05/2019