Случайно, прочитав аннотацию, поняла что хочу прочесть эту книгу, так как ничего об этом не читала. Но уже после первой сотни страниц начала понимать, что все-таки в книге мало раскрывается главная тема, чему посвящена книга, Да он помнит, несет память по жизни, но о строительстве, о пленных , на мой взгляд автор рассказал очень мало. Зато о любви слишком много, но это только мое восприятие. Я не получила того, о чем хотелось прочесть.

Первые 100-200 страниц дались очень нелегко. Казалось, что мысль автора скачет от одной темы к другой, причем уловить взаимосвязь между ними было сложно. Казалось, что главную тему книги, заявленную в аннотации, Флэнаган не собирается раскрывать в принципе. Но где-то с середины книги повествование втянуло. И тогда-то стало понятно, насколько все в этой книге взаимосвязано, насколько она глубока. Ведь на самом деле в ней не просто о страданиях военнопленных где-то в далеких джунглях во времена Второй мировой. В ней о любви и надежде, жестокости и милосердии, преданности и настоящей дружбе и еще о многом-многом другом.

Не знаю, в чем дело - то ли сам автор так коряво пишет, то ли переводчик не слишком затруднялся с поиском подходящих метафор и сравнений, но мне читать было тяжело именно из-за языковой тяжеловесности. Ну, вот смотрите, например: "Она смотрела, как он умывается: влажный ковшик сложенных ладоней, из которого исходящим парком пудингом вываливалось его светящееся лицо". Вроде бы все слова в отдельности понятны, но в красивую фразу они не складываются, и настроение (а ведь в этом моменте мы должны почувствовать, как она его любит, как им любуется, нежность...) не ощущается.
Это самый большой и жирный минус.

Книга рассказывает о судьбе врача, сейчас уже пожилого человека, который до войны (2 мировая) любил девушку... По законам жанра хочется, чтобы он "пронес любовь сквозь время", но книга правдива - в том ужасе, в котором оказался главный герой (а именно, в японском плену), не только любовь, себя-то люди забывали. Они превращались в автоматы, еле передвигающие ноги скелеты, изъеденные язвами, больные цингой, холерой, избиваемые до смерти охранниками, которые сами, в свою очередь, деградировали из человеческого до скотского состояния. Последняя часть книги рассказывает о судьбе персонажей уже после войны, и тут мне очень понравилось, что автор не стал ограничиваться историями пленных австралийцев. Очень меня тронули последние мысли корейца-охранника, который был для военнопленных чудовищем, но сам по себе он был всего лишь прислужником японцев, ниже самого рядового японского солдата. Да, он и сам понимает в себе зверство, но шло это от того, что только проявлениями звериного он сам себе в своих глазах казался человеком. Его судят как военного преступника, в то время, как высокопоставленные офицеры избежали суда. Его признали японским солдатом, и все, что заботит мысли охранника перед казнью - если он солдат, то где же, черт побери, его жалованье, где его пятьдесят иен?!