Первый роман малазийского писателя Тана Твана Энга "Дар дождя" погружает читателя в историю юноши китайско-английского происхождения, которому суждено пережить ужасы.
Истории любви, дружбы и жуткие описания войны становятся основными темами первого романа Тана Твана Энга, который в 2007 году попал в длинный список Букеровской премии. Это книга для меня стала ещё одним подтверждением слов Джона Кеннеди - "либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством".

Интересно, но очень тяжело мне далась. Не очень то я люблю японскую/китайскую культуру и отличный от нас минталитет.

Вторая Мировая война потому и мировая, что немного стран она не захватила: где-то прошлась разрушительным торнадо, откуда-то вытащила молодежь и уничтожила. Остров Пенанг война не обошла: британцы, чьей колонией была Малайзия, первыми сбежали при первом же подозрении на приближение японцев, оставив местных жителей самим разбираться со своей родиной. Японцы, оккупировав Малайзию, не церемонились и отправляли в расход всех: кого-то к стенке (вернее, в ямы), кого-то - в трудовые лагеря, которые были всего лишь отсроченной смертной казнью, поскольку выжить там было сложно.

Филипп Хаттон явился плодом не очень долгой, но сильной любви между богатым англичанином, ведущим бизнес на Пенанге, и китаянкой. Полукровка, он чужой для всех, даже на таком интернациональном острове, где, по его словам: "я мог перемещаться из одного мира в другой, просто перейдя улицу".
Судьба сама пришла на порог его дома, предложив ему путь. Что его ждало? Он не знал, но, как показали дальнейшие события, Филипп так и остался до конца жизни чужим везде, только если раньше он шел по границе британско-китайских менталитетов, живя среди малайцев, то после войны в этот (не)дружный тандем добавился японский менталитет.

"Я был тобой до твоего рождения, а ты станешь мной, когда я умру."

Мы - хозяева своей судьбы или все предрешено задолго до нашего рождения? Стоит ли пытаться прилагать усилия что-то делать, если результат уже известен и так - не тебе, а в принципе? Филипп пытался бороться, чему немало способствовало его учение у Эндо, но выбраться из колеса времени не под силу обычному человеку. Выбора у него не было, вернее, был, но ничего бы не изменилось.

Так или иначе, но свершилось то, что увидела гадалка, а Филиппу теперь остается лишь ждать следующей жизни, которая, скорее всего, будет более самостоятельной, поскольку ошибки прошлых жизней исправлены.

Очень емкий роман: каждая фраза на месте, ни одной лишней детали. Автор сумел, не прибегая к детализации зверств, описать страх, господствующий над островом в течение четырех лет.