Бесконечно очаровательная, завораживающая книга, по эффекту сравнимая с самыми действенными медитационными практиками. Рецепт Книги, без сомнения, достойной Нобелевской премии по литературе на удивление прост: один главный герой (вернее, героиня - молодая. мечтательная и наивная девушка Лалла, потомок племени Синих людей), два с половиной второстепенных (зато - живых! они не статисты, не картонные человечки. Рыбак Наман, старый ты сказочник, я в тебя верю!), от начала до конца изложенный на обратной стороне обложки сюжет...
[но, не подумайте, что он банален и скучен, вовсе нет! погоня за своей(?) мечтой(???) оборачивается для Лаллы суровым испытанием. большой город неприветлив даже к коренным, чего же ждать беженке из пустыни? на смену тесной лачуге из жестяных листов и картонных коробок пришла душая квартирка, вместо побережья - морской порт, вместо пустыни - улочки, проспекты и площади. но стала ли Лалла свободнее? изменилась ли ее монотонная жизнь к лучшему? даже мальчонку (профессиональный воришка-попрошайка), встреченного Лаллой у вокзала и научившего ее курить, можно понимать как собирательный образ всех дорогих девочке людей, оставших в пустыне (а их совсем немного). город - пустыня, в этом нет никаких сомнений. мечта Лаллы сбылась, вот он - большой мир, о котором она грезила! во всей своей ужасной красоте... к счастью, порой разочарование - лишь еще одна ступень на пути обретения своего Я.]
...вуаля. получаем книгу, где иные сцены длятся по несколько десятков страниц, книгу, где не менее половины текста - описания природы. но, какие сцены, какие описания! весь мир, каким видит его девочка - на ладонях читателя: смотри, любопытствуй, чувствуй! у Леклезио одинаково прекрасны продуваемые солеными ветрами, морские берега, раскаленные пустынные равнины, и серые городские улочки, и грязные доки. можно упиваться каждым словом, каждым предложением.
и, говоря, о "Пустыне", нельзя не упомянуть настроение, которое создает книга. читатель отдает себя во власть автора, последний просто не оставляет выбора. "Пустыня" Леклезио - золотое сечение меланхоличного настроения. умиротворение, но не сон; мирная дрема, но тревожная мушка жужжит на границе сознания; грусть, но только светлая; печаль, но с верой в будущее; отвращение, но есть пути отступления, побега от жесткой реальности. уникальная книга. одним дает пищу для ума, другим - успокоение. счастливы те, кто сможет обрести оба дара. я - счастлив.

Ох, уж эти нобелевские лауреаты... Сложны и непонятны. А может это я отвыкла от такой литературы. Сначала думала: "Нет, до конца книги я не дотяну". Потом эта мысль сменилась на другую: "Пожалуй, за пару месяцев осилю". А оказалось затянула меня "Пустыня" и прочиталась достаточно быстро. Описания красивые, просто филигранные, невероятно тонкие. Но вот замысел автора до конца мне все-таки не открылся.

Леклезио — замечательный поэт и очень слабый мыслитель. Если бы он свел свои истории к поэтическим зарисовкам, полным очарования морского берега, счастливого, абсолютно свободного детства в общении с природой и в мечтах, завораживающего мира пустыни, и — с другой стороны — мрачной и горькой поэтики нищеты, горя, изгойства на чужбине, — книга была бы роскошной.
К сожалению, Леклезио мало чувствовать, ему хочется рассуждать в духе левацких 60-х. Ему хочется поучать, назидать, делить людей на очень хороших и очень плохих. Хорошие — это жители Северной Африки, плохие — европейцы, люди без души и с мертвыми глазами. Европейцы плохи уже тем, что плохо, не так, помогают эмигрантам. Они даже не говорят, а "лают". И, представьте себе, не сострадают уличным воришкам, очищающим чужие машины и дома. Какая черствость.
Леклезио не совсем слепец. Он многое видит. Он замечает, что для людей, которых он называет самыми свободными в мире, невозможной роскошью является даже минута уединения, и менее всего они властны над своей жизнью. Он помнит, как замечательный паренек Хартани, принадлежащий миру пустыни, однажды бросил Лаллу умирать под палящим солнцем. Он помнит сыновей шейха, которые вот так же бросили подыхать своего отца. Он замечает, что последними среди кочевников по раскаленной пустыне идут оставленные мужчинами далеко позади женщины, дети и больные старики, которые иногда падают навсегда, - и остальные идут дальше. Он знает, каково будет безмужней молодой женщине с ребенком в Северной Африке, и ловко обрывает историю на светлой ноте рождения ребенка на рассвете.
Он, наконец, не отрицает, что эмигранты из Африки приезжают в холодную бездушную Европу по собственной воле и за лучшей жизнью, созданной не ими задолго до них. Но, видя все это, он никаких выводов не делает и продолжает петь о том, как ужасна Европа, и как прекрасен мир свободы, где есть пустыня и море.
Он фальшивит и еще в одном, очень важном: описывая прекрасное, абсолютно свободное детство Лаллы, проведенное в общении с морем и песками, в одиноких прогулках и грёзах, в дружбе с мальчишками-пастухами и старым рыбаком, он будто не понимает, что ни одной марокканской девчонке не позволили бы так жить: ей бы пришлось начинать работать еще до рассвета, а потом чинно сидеть дома. И он даже описывает вот эту женскую жизнь, только — на примере других девочек, девушек, женщин.
Эти противоречия пронизывают собой всю книгу, которая могла бы быть великолепной, но получилась, скорее, манифестом былой глупости, принимающей рабство за свободу, а цивилизацию за хлам.
Говоря о "Пустные", нужно отметить еще вот что: в книге две книги, две истории: одна — главная — это история детства и взросления удивительной девочки Лаллы, ее грёз, любви, горечи ее взросления. Другая, набранная курсивом, — это история из былых времен, история племени Синих людей, из рода которых происходит Лалла. Сначала история, набранная курсивом, читается очень тяжело, но постепенно ее стиль становится легче и человечнее, и становися интересно.
А лучшее, что есть в книге, - это божественное детство Лаллы, проведенное в общении с морем, небом, песками и легендами старого Намана. И в этих поэтических описаниях Леклезио поднимается до уровня почти бунинского, заставляя вспоминать лучшие страницы "Жизни Арсеньева".

Дети Африки, сыновья пустыни, дочери ветров, матери грязных рек, кровью вашей обагрены пески, разбитые сердца стонут над мертвыми дюнами. Пройдя миллионы дорог, и превратившись в камень отыщите дом, в который не войдет разрушение, пусть пыль скроет вас от взгляда чужака, а следы заметут вихри времени.
Это не строки из романа, это его след во мне.
Серьезное произведение, поднимающие одну из самых больных тем истории - колонизация. Большой и сильный мир рушит сотни малых мирков, съедает его, пытается подчинить и переделать по подобию своему.
Африка колыбель жизни, и теперь ее беспощадно уничтожают.
В романе две истории.
Сюжет первой, в основном, сводится к тому, что Лалла идет, она идет по песку и видит мушек, она их любят, они видимо любят ее, идет по камням мимо трав, хижен, домов, идет она страниц 20, потом появляется событие на две страницы, в котором Лалла тоже идет, но уже не одна, а с любимым человеком, а затем Лалла уже в Марселе и остальные 25 страниц, которые связанные с ней, она снова идет, голодная и холодная, кругом нищета, а она беременна ей плохо, но и покой ей не снится и она все идет, спотыкаясь о чужие ноги, скучая по мушкам и осам, она становиться знаменитой, но все равно идет по крышам и переулкам. Потом хоп, на последние две страницы, связанные с ней, опять событие, она вернулась в Африку и родила.
Что за ерунда? Никакой ерунды. Красивое, грустное, живое произведение. Вроде ничего не происходит, но тебя накрывает шлейф печали, тоски по дому, который развивается за главной героини.

Лалла, потомок Синих людей, которые сражались за свою свободу за свой мир, когда французы и англичане (благородные мужи) раздирали континент на части, многие народы Африки бежали из своих городов, чтоб найти пристанище и спасение, они пересекли пустыню, но везде встречали лишь смерть и оружие завоевателей.
Это вторая история про мальчика Нура, который жил до Лаллы, вместе с родителями пересекал этот бескрайний океан пекла и ледяных ночей.

Сюжет такой же как и предыдущий, караван идет, по пустыне, бессчестное количество времени, люди молчать словно превратились в камень,теряют надежду, близких, стирая в кровь ступни, смотря невидящим опаленным взглядом в даль, люди свободные Синие люди, которые ищут новый дом, которые теряются во времени и песках превращаясь в легенду.

Пустыня - это жизнь, ее духом пропитан каждый герой.

Язык автора мелодичный, литературный, лиричный и красивый, но затянутость романы однозначно присуща.

Читается против своей воли. Но желания читать не пропадает на протяжении всего произведения.
Хорошая качественная книга, но которая лично меня не зацепила.