Классная книга, в которой скорбь от дикости людей, допустивших две мировые войны, сочетается с рассуждениями о природе авангардного искусства и фирменным юмором Воннегута, растворенном в описаниях повседневной жизни.

Мне нра. Сбивает с толку такой рваный стиль повествования, но он всегда так писал.
Интересные герои, сопереживаешь им.
Так и хочется крикнуть: Ну, вытолкни ты ее взашей, эту домоправительницу... Или: Хватит сорить деньгами! А потом понимаешь, что иначе он не мог: выгонишь - накатит одиночество, а деньги... О них и так слишком много разговоров и мечтаний, словно другого ничего не осталось.

Как по мне, это одно из лучших произведений Воннегута.
Хотя не исключено, что я его просто сильно полюбил, и любое творчество готов воспринимать за шедевр.

Я люблю К.В. за его игру. Если у Чехова ружье стреляет в последнем акте, то у Воннегута, оно выстрелит до того как его повесили на стену, а потом еще раз выстрелит, и еще раз, и так раз деся. Пока его случайно не сдадут на металолом, или не обнаружат в нем радиацию.

Мелкие детали всплывают везде и постоянно. Такое чувство, что автор не писал роман последовательно, а сначала полностью создал его в голове.

Дерзкие темы не дают быть спокойным. Война возмущает автора не только своими ужасами, а уже тем, что мысль об этом, пришла кому-то в голову.

В этом романе, мир искусства выглядит прекрасно и ужасно, одновременно и порознь.

А еще К.В. мистик, или иллюзионист, или просто Бог в своем особом мире.
Читая его книги удаться находить тайные параллели, смыслы и знаки, которые возможно ничего и не несут, но определенно существуют.

Синяя Борода это не просто книга, это пазл, который позволено собрать каждому читателю, на свое усмотрение.
А самое сочное в этом то, что потом, собранную картинку можно вместить в полотно общего творчества Курта Воннегута.

Еще думал упомянуть про юмор автора, но воздержусь.

дзинь-дзинь-дон, мать твою

«Лазаря не нужно воскрешать — он никогда не умрет!»
В Синей бороде причудливо переплетаются, как важные исторические фигуры, так и вымышленные персонажи. Курт Воннегут остаётся верен себе и ведёт с каждой страницей глубже в странный и мистический лабиринт. Нет смысла пересказывать эту книгу, как и другие книги этого автора. Всё равно в итоге каждый увидит своё. Так это история о художнике, военном, отце и армянине Рабо Карабекяне. О его женщинах, жизненном пути и многих других вещах, например абстрактном импрессионизме. Роман во многом автобиографичен, отдельно хочется отметить ссылки, в которых было подробно расписано и указано на многие факты. Так же для знатоков творчества писателя будет приятно встретить отсылки к другим произведениям.
«— Жизнь вообще одна большая шутка, — сказал я. — Это же очевидно.
— Мне — нет, — сказал он»

Далеко не все любят читать книги о художнике, тем более вымышленном, - за людьми творческими укрепилась слава (вполне заслуженно) "не от мира сего", а читать о метаниях гения тяжело, да и часто малопонятно.

Книга К.Воннегута рассказывает о несуществовавшем художнике армянского происхождения, жившего в несуществовавшем городе в Штатах. Работа Карабекяну повезло: он вовремя понял, что уметь рисовать ещё не означает быть художником и занялся коллекционированием искусства, на чем и заработал хорошее состояние. Он прошел через Великую Депрессию, рано потерял обоих родителей, воевал, пусть и в "маскировочном" отряде. Конечно, эти тяжёлые события вкупе с совершенной неподдельный первой жены подорвали веру Рабо в себя, частично в искусство.
Книга не только о художнике, но и о том, как можно за пару месяцев восстановить то, что разрушалось годами. Цирцее Берман удалось стать своей в мире вымышленного, да и не только, искусства.

«Синяя борода» настолько увлекает своим местами тоскливым юмором, честностью и атмосферой летней свежести, что была мною прочитана (нет, впитана!) за один вечер. Это прекрасная книга об опустошающей бессмысленности войны, о потере и поиске своего таланта и веры в него; о том, что быть художником и чувствовать себя творцом — это разные вещи. Острее всего повествование акцентирует внимание на сатире над миром искусства и... в мире искусства: даже здесь люди могут быть не теми, кем кажутся со стороны или на первый взгляд — всякий способен ожесточиться, но не всякий способен не делать этого. Как любитель эксцентричных или хотя бы малость странных персонажей, мне было приятно познакомиться на страницах книги с разными формами лёгкого безумия. Описания если не захватывают дух, то определённо погружают в обстановку и даже заставляют переживать за смену интерьера в доме главного героя...
Без лишних всплесков романтизма Воннегут трогает до самого нутра, подбираясь к читателю незаметно и постепенно. Да, война это плохо, плохо быть дискредитированным в социуме, плохо — когда люди оказываются заложниками обстоятельств, но «Синяя борода» со своим трагокомизмом обнадёживает приятно щиплющей концовкой, в каком-то смысле вдохновляя не столько на свершения, сколько на восприятие жизни и своих невзгод сквозь юмор.

Мне понравилось произведение, прочитала с большим интересом. В романе попеременно излагаются события прошедших лет из жизни вымышленного художника и события из настоящего времени. Затрагиваются темы смысла жизни, поиска себя, интересные герои.

Роман не оставил меня равнодушной. Читать было очень интересно и хотелось узнать, что-же в том самом загадочном амбаре. Это произведение о том, как одна встреча может перевернуть всю жизнь и  что никогда не стоит отчаиваться и тогда все получится. 

Совестно и гадливо на душе. Все оценивают книгу очень высоко, а я не могу разделить всеобщих восторгов. Да, книга гуманистическая, антивоенная, философская и смыслов в ней глубоких полным-полно, но вот не зацепило, потрясения не случилось, откровения не произошло. 

@Lemonstra, придёшь на заседание КОК? 

@Лилия☘️, планирую )

Мне кажется, это книга – об одиночестве. Оно бывает разным, можно быть одиноким и в семье, чувствовать себя одиноким в стране (как семья Карабекянов или китайским повар), можно быть одиноким в плане отсутствия друзей, как Мелоди, можно просто-напросто стать отшельником

Что же нас связывало? Одиночество и раны…

Я покупал друзей. … я был для них своим. Новая большая семья, заменившая мой исчезнувший взвод…

Нигде число ноль не имеет большего философского смысла, чем в Америке. … никакого места, почитаемого священным, для меня не существовало, не было скопища друзей да родственников, которых я покидал…

Я привык к одиночеству. … когда я поставил крест на своих занятиях живописью, я и сам стал искать одиночества, а его обрести не трудно.

Согласны ли вы с утверждением, что «Человек – просто-напросто радиоприемник», и что передает ваша станция? одни помехи и что-то вроде прогноза погоды на иностранном языке

Или приемник считается нормальным, если соединяет нас с другими людьми, чтобы мы не были одинокими, чтобы каждый нашел свою семью? К чему жить, если не общаться?

Я и сам сделался таким после войны, и это погубило мой первый брак… стоило мне начать покрывать всего-то одним цветом огромное полотно, как мир переставал для меня существовать…

Что доставляло больше всего радости в профессиональной жизни: первая персональная выставка, продажа картины за огромную сумму, дружба с собратьями по кисти, похвала критиков? – то, что мы любим в живописи – возможность наносить краску на холст…

Если художник все свое творчество проводит в поисках души – когда он счастлив: когда отрешенно рисует синие линии на белом холсте, или когда тщательно выписывает пять тысяч фигурок? Или когда каждому из изображенных придумывает историю? А, может, когда вечерами пикируется с той немного нелепой семьей, что составилась вокруг почти и без его участия: пожилой друг-писатель, очень живая женщина, кухарка с дерзкой дочкой? Или все же для счастья нужна машина времени? Купите билет себе куда-нибудь, где будете счастливы – в Великую депрессию или вторую мировую войну

Не знаю, уместно ли делать обобщения, или это мое личное восприятие, но мне показалось, что «Синяя борода» как раз о том, что нас, всех и каждого, делают люди вокруг.

@Стопченко, на первый взгляд, твой вывод мне не близок. Надо подумать.

Никаких откровений/потрясений/восторгов - ничего этого нет и не надо. Эту книгу просто хотелось читать не откладывая. Банально звучит, но она просто интересная. Всё в ней интересно, всё вызывает отклик и легко представляется, уносит с собой туда к герою. 

Нет, я бы не сказала, что это книга об одиночестве. Во всяком случае, не больше, чем любая другая история творческого человека. Зато это книга о счастливом конце. О том, что искусство бывает не только бесхлебным. Как часто мы читаем о нищих художниках, не признанных при жизни гениях, страдающих разными комплексами и никогда не бывающих счастливыми, никогда не испытывающих полноту жизни. В этой книге - другие художники. Такие, как Дэн Грегори - тоже бывают, хотя в книге он не самый положительный герой, но он был мне понятен. И конечно, главный герой и его главное дело в конце жизни. Я так рада, что он его нашёл и осуществил! Привычнее читать о неприкаянности, вечном поиске и страданиях, а здесь душа художника нашла свою пристань! Это очень важный кусочек пазла в моей картине мира, которого мне так не хватало! 

Еще, меня больно кольнуло открытие, что Цирцея сидела на таблетках. Получается, что без них нельзя стать такой неординарной открытой личностью, и её творчество не даёт ей жизненных сил? 

И, конечно, роль женщин в истории - здесь блестяще раскрытая тема. 

@Ирина75, а я не восприняла таблетки буквально, Цирцея ж ведьма, вот у нее свои "примочки"

@vosto4ny_veter, ведьма? Расскажи потом на кок.

@malinochka, а что рассказывать, я имела ввиду Цирцею из греческих мифов 

@vosto4ny_veter, ааа... Кто что видит, конечно. Как я и говорила раньше, я не провожу параллели с мифами. Думаешь, Воннегут сюда вложил эти смыслы? 

@malinochka, полагаю да - беглое знакомство с биографией Воннегута утвердило меня в этой мысли)

@vosto4ny_veter, будет интересно послушать твои доводы на кок.

Ничего не понимаю в искусстве, особенно в современном, но и «первого слоя» вполне хватило для того, чтобы книга понравилась.

Это, конечно, невероятный талант рассказать о войне и геноциде не выжимая слезу, не нагнетая ужасов, вроде бы с шутками и прибаутками, но при этом так, чтобы пробирало до мурашек. Вот как Воннегут это делает? Вроде бы чуть насмешливо, с язвительными шуточками и сарказмом… но прямо физически чувствуешь, сколько боли стоит за этим сарказмом.

А еще наконец-то (!!!) увидела, как автор грамотно увязывает несколько временных линий. Вроде бы мечется между прошлым и настоящим, скачет от одного персонажа к другому, но насколько органично все выглядит! Современным любителям параллельных повествований – учиться и учиться у мэтра.

А что касается современного искусства, меня всегда интересовало: «Они рисуют черные квадраты и людей без лиц, потому что не умеют рисовать лица?» И видимо, не я одна задаюсь таким вопросом, потому что Воннегут пишет:

— Послушай, Рабо, — сказал Шлезингер. — Вот если я тем же самым валиком положу ту же самую краску, можно ли будет сказать, что я создал полотно Карабекяна?
— Без сомнения, — ответил я, — если у тебя в запасе то же самое, что и у Карабекяна.
— Что, к примеру?
— К примеру, вот это, — сказал я.
В выбоине на полу собралась грязь, и я набрал немного на оба больших пальца. Действуя ими одновременно, я в тридцать секунд набросал на холсте карикатуру на Шлезингера.
— Ни фига себе! — сказал он. — Я понятия не имел, что ты умеешь так рисовать!
— Перед тобой человек с богатым выбором, — сказал я.

Вот. Все-таки могут и лица. Но выбирают квадраты. Ну и ладно, главное, чтобы у каждого была возможность выбора.

@гравицапа, и продолжение истории классное. "— И вот что странно, — продолжала она, — на холсте выступило какое-то огромное лицо.
То есть, разумеется, карикатура, нарисованная грязными большими пальцами.
— Свяжитесь с Римским Папой, — предложил я.
— С Папой?
— Ну да, — сказал я. — Может быть, у вас на руках следующая Туринская плащаница."" Моя попытка пошутить с дамой из Гуггенхайма основывалась на том, что на холсте, возможно, проступило лицо Христа — как раз чтобы успеть, например, предотвратить Третью Мировую.
Но она меня переплюнула. Она сказала:
— Я, конечно же, немедленно позвонила бы Папе. Но тут есть одна тонкость.
— А именно? — спросил я.
Она ответила:
— Так вышло, что я какое-товремя жила с Полом Шлезингером."