Виктория Токарева

Ненависть - это костер, на котором мы сжигаем прошлогодний хлам

Сегодня писательница отмечает юбилей. Такого человека, как Виктория Самойловна, хочется спросить о важных вещах. Тем более что Токарева всегда удивляет ответами.

Виктория Самойловна, отмечаете ли день рождения?
- А как же! Собираемся в ресторане в Москве. Гостей много. А самый почетный - мой правнук, ему 4 года. Он и подарок уже приготовил - расскажет мне стихотворение, которое выучил наизусть.

- Если 4-летний малыш стих выучил, то вам сам бог велел что-то новое написать.
- Я и написала - готовлю новую книжку. Замечательную. Это будет сборник рассказов, очень для меня самой приятных.

- А вы какую-то новую тему, кроме любви, отношений мужчины и женщины, там будете раскрывать?
- Конечно! У меня там полно нового - тема милосердия, например, меня сейчас очень волнует. Любовь-то там тоже есть, но это не влюбленность мужчины и женщины, когда цветы - конфеты - секс. Там я о более широких вещах рассказываю.

- А вы и правда в последнее время как-то очень пессимистично говорите о любви. Помнится, говорили, что она сильно людям жизнь осложняет и вообще не всегда она благо. Это было минутное настроени
- Нет, ну конечно, любовь она и украшает, и усложняет жизнь. Любовь со страданием связана, как два конца одной палки. Так устроил Всевышний.

- Ой, сдается, вы не очень религиозны.
- Я не скажу, что не верую, такого про себя никто, положа руку на сердце, не скажет - ни один отпетый циник, как бы ни хотелось ему покрасоваться. Дело в том, что мое поколение воспитывалось в атеизме. Но тем не менее какие-то вопросы у меня все время возникают, которые наталкивают на уверенные мысли о присутствии Бога, такие вопросы есть даже у ученых, у физиков например. Я думаю, что Бог - это, скорее всего, мировой разум, компьютер.

- А какая у него, у такого Бога, главная опция или программа?
- Размножение. У человечества это главная миссия или программа - как в стиральной машине. Только наша форма жизни отягощена каким-никаким рассудком. Но вообще в нас мощнейшая программа - и от нее никто не может отклониться. Когда я была беременна, а потом и моя дочь ждала ребенка, мы ходили к врачам. Я всегда поражалась, когда доктора все время говорили: "Развитие плода совпадает со сроком беременности". То есть какая-то программа заложена, которая отсчитывает этапы, нанизывает одно на другое. В две недели беременности у плода появляется что-то одно, в четыре - еще что-то, в шесть - жабры отпадут и что-то третье разовьется. То есть постоянно прибавляются какие-то функции. В полгода, сообщают врачи, такой-то вес набран - и все соответственно сроку. Значит, программа какая-то запущена и работает. Потом, через 9 месяцев, человек рождается, в 14 лет он созревает, в 50 он перестраивается на старость. Потом, все по той же программе, умирает. Мы запрограммированы, как роботы, кем-то созданные.

- Выходит, просить у Бога что-то бесполезно?
- Я у него не прошу ничего, потому что он и так ко мне очень хорошо относится. Как я размножилась, мне нравится. Только мало. У меня есть дочка, двое внуков и правнук. А мне бы хотелось больше, интересно было бы иметь несколько детей, чтобы в их рожицы взглянуть, какие они получились, что они взяли, что дальше понесут в мир. Они у меня, знаете, все очень красивые, какие-то выставочные. Могли бы быть и косорылые - и я бы их тоже любила. Я пустила в мир красоту. И я за это благодарна - кому хотите, природе или Всевышнему.

Однажды я стояла на Мертвом море - пошла вечером купаться, темно было уже. И около меня бормотала какая-то голова. Я спросила: "Это вы мне?" Голова говорит: "Нет, это я молюсь". Я: "А как вы молитесь, как обращаетесь к Богу?" И голова мне: "Никак, у нас нет обращения". В иудаизме действительно нет именного обращения к Богу. "А какая это молитва?" - спрашиваю дальше. И он мне говорит: "Господи, спасибо за все, что ты мне дал", - и начинает перечислять маму, папу, сестру, брата, тетю, дядю, - "и пусть все останется как есть". А нельзя, говорю, попросить, чтобы было лучше? Нет, говорит, нельзя, это нескромно. Вот за то, что дал, скажи спасибо, а договариваться и торговаться с Богом нельзя. Только благодарить. Я однажды слышала, как жена Караченцова Людмила Поргина, обращаясь к Богу, говорила: "Твоя воля, делай так, как ты хочешь, но если можно, дай Коле здоровья". Я сама, когда на кого-то сильно злюсь, могу попросить наказать моего недруга. Но Он никогда не наказывает! И люди, которых я хочу наказать, живут все лучше и лучше. Так что не надо этого делать. Все как положено, так и случится.

- Значит, враги все же есть у вас?
- Очень мало, прямо скажем.

- А почему человек приучен стыдиться таких чувств, как злость, ненависть? Это же большая движущая сила. И даже ненависть может быть прекрасной.
- Ну в общем, да. Если ненависть - это костер, на котором мы сжигаем прошлогодний хлам.

- Какой же хлам вы сожжете сегодня, в день рождения? От чего избавитесь?
- Хлам останется. Я хочу избавиться от него, но не избавлюсь, к сожалению. Мне не хочется ничего бередить, как не хочется шуровать по дну озера палкой, чтобы оттуда поднимался всякий ил. Пусть лежит и меня не тревожит.

- Что же вам пожелать?
- Мне, кроме здоровья, ничего не надо. Все остальное у меня есть - книга на столе, мир в душе и мой сад в виде моих внуков, который невиданно хорош

Источник:http://m.kp.ua/kiev/pda/articles/201112/366928/

Это миф, что нельзя любить сразу двух мужчин (интервью "Комсомольской правде" от 28 января 2016 года)

Аристократ Михалков, талантливейший Юрий Нагибин, авторитетный Константин Симонов, сложный Владимир Войнович, неподражаемый Георгий Данелия - все они в доле ее успеха. Войнович "втолкнул в литературу", а Данелия открыл перед ней двери в кино. О книге "Мои мужчины" разговор с писательнице Викторией Токаревой.

МИХАЛКОВ НИЧЕГО НЕ ПРОСИЛ ВЗАМЕН

- Виктория Самойловна, эта книга - выражение благодарности или желание поделиться женскими радостями?

- Благодарности, конечно. Неблагодарность - грех. Сергей Михалков, Владимир Войнович, Георгий Данелия, Константин Симонов - архитекторы моей жизни. Может быть, и без них я стала бы тем, кто я есть. Потому что внесла и свой вклад немалый, а именно труд. Тем не менее они мне очень помогли. Когда я переехала в Москву из Ленинграда, мне было 20 лет. Я вышла замуж за инженера. Работала учительницей музыки в школе. Зарплата - 120 рублей. Жили мы на улице Горького у родителей мужа. С одной стороны, это самый центр, с другой - коммунальная квартира. И вдруг оттуда я выбралась в писатели.

- Говорят, талант сквозь асфальт прорастает...

- Талант талантом. Но помог и счастливый случай.

- Первым помощником на вашем писательском пути был Сергей Владимирович Михалков...

- Он первый и самый главный. Он меня протолкнул во ВГИК. Именно протолкнул. Меня же вначале не приняли. Михалков позвонил ректору и попросил за меня. И ректор внес меня в списки сценарного факультета. Из-за этого курс ко мне относился настороженно. Все вместе сдавали экзамены. Они поступили, а я нет. Недобрала один балл. И вдруг 1 сентября приходят они на занятия, а тут и я явилась не запылилась: здрасьте вам. Сразу ясно: по блату.

- К Сергею Владимировичу было предвзятое отношение, мол, придворный поэт...

- Михалкову завидовали. Зависть - очень сильное чувство, сродни материнскому. Михалков был гениальный детский поэт. И прекрасный человек, просто его мало кто знает. Наверное, у всех был свой Михалков. Мой Сергей Владимирович помог выжить в большом городе и найти себя. Он был аристократ во всем, даже в том, как приходил в гости. Никогда не опаздывал, но и не приходил раньше времени. В течение жизни он мне много раз помогал. Никогда ничего не просил взамен. В начале пути он брал в производство мои "Фитили". Я писала короткие сценарии и получала по тем временам хорошие деньги.

ГОДЫ РАБОТЫ С ДАНЕЛИЯ БЫЛИ САМЫМИ ПРЕКРАСНЫМИ

- О вашем, не только творческом, романе с Георгием Данелия уже можно говорить?

- Есть мужчины, которые для жизни, а есть, с которыми жить невозможно. По разным причинам. Ко второй категории относятся творцы. А, следовательно, к ним относится и Данелия.

- Вы не боитесь, что, прочитав вашу книжку, он обидится?

- Уверена, что не обидится. Я пишу про тот период, когда мы вместе написали шесть фильмов, два из которых стали шлягерами - "Джентльмены удачи" и "Мимино". Конечно, его вклад гораздо больший, чем мой. Все-таки он режиссер. А кроме того, очень хороший сценарист. И у него очень хорошие фильмы. Его совокупный вклад в общий продукт гораздо больший. Я всегда это ему говорила, на что он мне отвечал: "Когда ты находилась в моем пространстве, я становился гениальным". Слышать такие слова любой женщине лестно. Когда мы с ним писали сценарий и он говорил какую-то смешную фразу, я хохотала, как ребенок в цирке. Для него мой смех был допингом. Если мне что-то не нравилось, я переставала смеяться, тупо хмурилась. Данелия менял направление своей фантазии, и в конце концов мы находили нужное решение. Данелия талантлив во всем, даже готовит он талантливо.

- Вы с ним сейчас общаетесь?

- Он мне звонит довольно часто. Мы подолгу беседуем. Я хохочу, как прежде. Я его не вижу, но на слух он молод. Потому что талантливые люди старыми не бывают. Ничего более прекрасного, чем годы нашей совместной работы, не было ни в его жизни, ни в моей.

РОМАН – ЭТО ВСЕГДА ВЕСЕЛО, ОСОБЕННО КОГДА МУЖЧИНА НЕ ИДЕТ В РУКИ

- Данелия наполнил вашу жизнь любовью и страданием. И дал вам тему: тоска по идеалу. Почти каждая женщина переживает подобное. Какой можете дать совет?

- Это миф, что нельзя любить двоих. Очень даже можно. Потому что любишь по-разному. Но в любом случае: терпите своих мужей, если в них нет явных пороков. После 70 лет вы начнете их любить. А они - любить вас. В этом возрасте приходит совершенно другое чувство: как будто спускается благодать, снисходят нежность и покой. У Юрия Нагибина есть такие слова: "Только в старости люди любят друг друга по-настоящему".

- А что делать до 70?

- Если бы я могла дать совет, я прежде всего дала бы его себе. Меня многое не устраивает в моей жизни. Но судьба - это характер. А характер переделать невозможно. И нет ничего прекраснее, чем просто жизнь.

- В своих книгах вы часто рассказываете про современников. Есть опасность кого-то обидеть…

- Многие мои конфликты с соседями, работодателями, издателями из-за этого. Кто-то обязательно обижался. Я беру сюжеты из жизни, потому что не умею придумывать. Не могу писать о том, что сама не пережила. Дело не в том, о ком я пишу. А в том, как я про это рассказываю. Я себя сдерживаю. Пишу далеко не обо всех, хотя под сукном материала скопилось на миллион долларов. Отдаю себе отчет в том, о ком можно и о ком нельзя. Потому что боюсь санкций.

- Близкие, например, муж, из-за книг на вас не обижаются?

- Почему муж должен обижаться? Мы вместе начинали жизнь и вместе заканчиваем. Я вышла замуж, когда мне было 20 лет. Мой муж дал мне ощущение стабильности, которое в браке очень важно. Ощущение, что тебя не предадут, не бросят. Муж - это небо над головой. Он был всегда, есть и будет. Он отец моей единственной и любимой дочери. Он был ей необходим, а она необходима ему. А им обоим - я. И что бы со мной в жизни ни происходило, я всегда приходила ночевать домой. И еще готовила, убирала, зарабатывала деньги. Я - прекрасная жена. Союзы, где жена зарабатывает, самые прочные.

- А как же зов любви?

- Вот те, кто в молодости ушел на зов любви, свою старость, как правило, встречают в глухом одиночестве. Потому что сумасшедшая любовь проходит. Но... и жизнь без ярких впечатлений груба, скучна и однообразна. А роман - это всегда весело, особенно когда мужчина не идет в руки. Так даже интереснее.

Беседовала Анастасия Плешакова

СПРАВКА

Токарева Виктория Самойловна, 78 лет, родилась в Ленинграде, девичья фамилия Зильберштейн. В 1964 году поступила во ВГИК. Среди известных книг "Лошади с крыльями", "Вместо меня". Стала популярна после того, как принимала участие в написании сценариев к фильмам "Мимино", "Джентльмены удачи", "Шла собака по роялю", "Шляпа". Семья: муж - Виктор Токарев, 85 лет, дочь Наталья, 50 лет, была замужем за Валерием Тодоровским, двое внуков.

Источник: "Комсомольская правда"