Тарантино написал книгу о голливудских фильмах 1970-х. Какой киновед получился из великого режиссёра?

Тарантино написал книгу о голливудских фильмах 1970-х. Какой киновед получился из великого режиссёра?

   На английском языке в продажу вышла книга Квентина Тарантино "Спекуляции о кино" (Cinema Speculation) — первый опыт культового режиссёра "Криминального чтива" и "Бешеных псов" в нон-фикшн литературе, который получился с трудом поддающейся определениям гремучей смесью из киноведческих записок, прочувствованных мемуаров, журналистских расследований и киноманских фантазий. Почему всем поклонникам не только Тарантино, но и кинематографа в принципе, стоит с нетерпением ждать русского перевода "Спекуляций", рассказывает "Лента.ру".

   1972 год. "Отсоси мой член!" — с хихиканьем несётся в сторону экрана в огромном кинотеатре посреди чёрного района Лос-Анджелеса. Бранящийся — Квентин Тарантино. Ему всего 9 лет, и он в полном восторге. Не от фильма — показывают "некую полулюбительскую потугу на социальную драму под названием "Автобус идет". А от аудитории — 850 преимущественно молодых, преимущественно мужского пола, поголовно чернокожих зрителей с заразительным матерком высмеивают происходящее на экране. Юный Квентин, благодаря маме-киноманке уже привыкший смотреть взрослое кино, но такой живой реакции в белых кинотеатрах не встречавший, не может удержаться от того, чтобы не присоединиться, — и позволяет себе повторить слова, произнесённые кем-то из окружающих. Он с опаской бросает взгляд на своего спутника — маминого нового бойфренда, чернокожего футболиста Реджи, и тот отвечает на извергнутую ребёнком вульгарность одобрительным хохотом. Этот киносеанс Тарантино запомнит на всю жизнь.

   Эту историю своего первого, но далеко не последнего похода в кино в чёрном районе режиссёр "Криминального чтива" и "Убить Билла" рассказывает уже в первой главе "Спекуляций о кино", его дебюта в нон-фикшн литературе. Вообще-то Квентин и Реджи тогда пришли смотреть блэксплотейшн-боевик "Ганн" с Джимом Брауном, который шёл с "Автобусом" двойным сеансом, — но, кажется, эффект от попадания в абсолютно другую социальную среду и, более того, слияния с ней оказался сильнее любого экшена как такового. По крайней мере, ему Тарантино посвящает куда больше строчек — пока не выдаёт сразу два по-своему ошеломительных признания. Первое — всю свою последующую жизнь он стремился повторить опыт того памятного вечера, причём и как зритель, и как режиссёр. Второе — оказавшись среди брызжущих тестостероном в ответ на крутизну Джима Брауна чёрных мужчин, он, выросший с матерью-одиночкой, пережил свой самый маскулинный на тот момент опыт.

   Даже если бы "Спекуляции о кино" исчерпывались этими двумя откровениями, книга уже бы стоила того, чтобы быть написанной, напечатанной и прочитанной — настолько удачно они объясняют природу фильмов Тарантино, причём как их адреналиновое, подростковое по своему стремлению ломать каноны и переписывать историю обаяние, так и их недостатки вроде веры в силу экранного насилия и желания казаться мужественнее, брутальнее, дерзче. Но мемуарной частью этот 400-страничный том, конечно, не ограничивается — рассказав в первой главе о своей более ранней, чем принято, инициации в мир взрослого кино, автор резко меняет регистр и форму высказывания. В главах последующих Тарантино чаще всего предстаёт киноведом, который переосмысляет историю кино, наводя фокус на, как он считает, изменившие её фильмы американских 1970-х — и это далеко не всегда (а точнее — почти никогда) те картины, которые считаются безусловной классикой. Но не только.

   Вот слово берёт Тарантино-интервьюер, вот — Тарантино-репортажник, вот — Тарантино-сплетник, а вот — Тарантино-фантазёр.

   Что ж, пожалуй, во всех этих качествах режиссёр оказывается по-настоящему интересен, способен ввернуть о любимом фильме раскопанную в пылу увлечённости неочевидную деталь, представить небанальный взгляд на заезженную десятилетиями почитания картину или разведать у кого-то из создателей парадоксальный анекдот об истории появления того или иного кино на свет. Другой дар Тарантино в "Спекуляциях о кино" — по отношению к каждому выделенному им здесь фильму (а десятку с лишним, от "Побега из Алькатраса" до "Таксиста", он посвящает по отдельной главе) он ухитряется найти свой отдельный подход, установив ключевой элемент их ценности. Так глава о "Детективе Буллитте" обогащается рефлексией о природе актёрской звёздности — и рассказывая о Стиве Маккуине, Тарантино подчеркивает важность для его карьеры первой жены Нил Маккуин ("Он не читал ничего, кроме автожурналов. Все сценарии были на ней"). А обращаясь к "Грязному Гарри", Квентин берётся за размышление о его политической сути — и вместо того протофашистского агитпропа, какой в культовом триллере видели критики 1970-х, обнаруживает умную, расчётливую и да, циничную попытку подыграть консервативной аудитории, которая в эпоху хиппи и контркультуры ощущала себя Голливудом брошенной. Ну а, например, ода подзабытому криминальному залипалову "Команда" оказывается для него невозможной без пространной, перенасыщенной матом и издевками тирады о беззубости кино 1980-х ("Они были даже хуже, чем жалкие 1950-е").

   Что до фантазёрства — а точнее, вынесенных в название книги спекуляций, — то Тарантино, человек, лично убивший Гитлера ("Бесславные ублюдки"), отомстивший за рабство ("Джанго освобождённый") и спасший Шерон Тэйт от Чарльза Мэнсона ("Однажды в Голливуде"), конечно, без них не обходится. Он на протяжении нескольких страниц воображает, кто лучше, чем Эли МакГро, мог бы сыграть главную женскую роль в "Побеге". Он пытается представить, каким был бы "Таксист", если бы его снял Брайан Де Пальма, и аргументированно обрушивается на Скорсезе за решение изменить сценарий, в котором сыгранный Харви Кейтелем сутенёр был чернокожим (есть у Тарантино вопросы и к главному герою: "Никогда, ***** [блин], не поверю, что Трэвис Бикл был во Вьетнаме"). Он вдохновенно мечтает о том, как могла бы сложиться карьера Барри Брауна, звезды "Дэйзи Миллер", который покончил с собой в 27-летнем возрасте.

   Мало какому профессиональному киноведу или кинокритику такие развёрнутые фантазии были бы простительны — и прелесть книги Тарантино даже не в том, что ему, никак не зависящему от успеха "Спекуляций" режиссёру, это позволительно, а в том, что он на глазах у читателя заслуживает право воображать себе подобные альтернативные киновселенные. Заслуживает прежде всего той свободой, с которой он здесь обращается с повествованием и языком, и той беззастенчивой прямотой, с которой позволяет потоку своих мыслей развернуться на бумаге, перескакивая от критических наблюдений к историям из собственной жизни, от мини-расследований к мыслям об устройстве Голливуда и киноиндустрии. Да, порой эта свобода оборачивается спорными заявлениями ("Брюстер МакКлауд" Роберта Олтмана — это киноэквивалент птицы, срущей тебе на голову") или откровенно вульгарными метафорами ("Это был коктейль с мочой в составе, который оказывался пугающе хорош на вкус» — о "Джо" Джона Эвилдсена). В то же время без этой самой раскрепощённости языка не было бы здесь и таких метких наблюдений и острот, как "в начале 1970-х на духоподъёмность в кино можно было рассчитывать лишь, в лучшем случае, в фильмах о мести" или "неужели кто-то думает, что менее саркастичный Билл Мюррей — идеальный Билл Мюррей?"

   Пожалуй, единственная серьёзная претензия, которую можно предъявить "Спекуляциям о кино" заключается в зацикленности Тарантино на Голливуде — он переписывает историю кино, как будто не замечая того факта, что та, и особенно в 1970-х, в десятилетие "Забойщика овец" и "Туки-буки", Пазолини и Сколимовского, могла твориться где-то ещё. С другой стороны, обращайся Тарантино здесь к европейскому или, например, латиноамериканскому кино, он перестал бы быть Тарантино. Киноманская природа его режиссуры — мягко говоря, не секрет. "Спекуляции о кино" поэтому её не то чтобы раскрывают. Они скорее показывают, что для Тарантино размышлять о кино — значит, размышлять о себе, а думать о себе — значит, думать о кино. Именно поэтому так пронзительны здесь все мемуарные отступления — причем не только развёрнутые рассказы о детском походе в кинотеатр посреди чёрного гетто или подробные посвящения безвестному другу матери Флойду Рэю Уилсону, вдохновившему его на "Джанго освобожденного". Но и короткие реплики вроде "я был не против того, чтобы мама вышла за этого чувака. Но больше Реджи я не видел" (о том самом приведшем его на "Ганна" Реджи) — это они дают нам впервые за тридцать лет известности Тарантино осознать, что в первую очередь тот был и остаётся безотцовщиной. Но безотцовщиной, которого — по его собственному требованию — усыновил кинематограф.

   Русский перевод книги "Спекуляции о кино" (Cinema Speculation) выйдет в 2023 году в издательстве Individuum.

Источник: https://lenta.ru/articles/2022/11/30/speculation/

Комментариев к новости пока нет. Ваш комментарий может стать первым!

Ваше сообщение по теме:

Прямой эфир

Рецензия недели

Ритуал

«Ритуал» Адам Нэвилл

Четверо английских хорошо упитанных мужчин в самом расцвете сил отправились в турпоход по местам боевой славы шведско-норвежских троллей. Так как двое из них были выше средней упитанности и... Читать далее

Lemonstra Lemonstra3 дня 27 минут назад

Все рецензии

Реклама на проекте

Поддержка проекта BookMix.ru

Что это такое?