ПТ. Часть вторая. Глава 31. Невидимый причастный оборот. Как выпускают учителей

Глава 30. Чины людьми даются. Был ли Моцарт?



Рассказывая о своей работе школьным словесником, я ещё не затрагивала преподавание русского языка. Говорят, теперь есть отдельные спецы по литературе и языку. Разумеется, подходы к этим предметам отличаются, но я бы не сказала, что они абсолютно разные. В конце концов, словесник пытается научить подопечных грамотному обращению с речью, устной и письменной. Литература воспитывает качественного читателя, но это невозможно без обсуждения прочитанного. Язык больше сосредоточивается на грамматике, а именно на орфографии и пунктуации. И вот тут стоп: на деле-то такого сосредоточивания не получается.

В школьный курс русского языка включили чуть ли не всё, что хоть как-то связано с лингвистикой и филологией, в результате получился насыщенный компот пустого наукообразия. В лучшем случае главный акцент делается на зубрёжке правил написания. Как эти правила сформулированы – песня отдельная. :)

Подобно всем начинающим учителям, я на первых порах честно следовала за программами и учебниками. Единственное, что меняла, это как раз железо-бетонные фразы, толкующие орфографию и пунктуацию. На деле-то ведь многие ученики даже к окончанию школы не разумеют, что такое причастие и есть ли разница между членами предложения и частями речи. Сам язык учебника абсолютно не соответствует живому восприятию подростка. Он заучивает мёртвые для него выражения, а в практическом письме ориентируется только на конкретные слова, уже встречавшиеся ему. Можно, конечно, задаться целью вбить в память весь словарь русского языка, но что это даст в понимании устройства самой системы, которой является любой язык? И уж тем более, как это поможет пользоваться системой? Представьте себе, что вы никогда не видели дерева, и некто пытается вам объяснить, что это. Он ничего не сообщает вам о стволе, и ветвях – а только гордо выкладывает стопку листьев, долго описывая каждый из них.

Язык – это не словарь. Словарь лишь сохраняет второстепенное перечисление некоторых возможностей языка. Они интересны, они должны быть зафиксированы, но для развития речи этого мало. Кроме того, накопление единиц персонального словаря каждого человека происходит самотёком, в зависимости от требований среды. Учитель, конечно, в это дело может внести свою лепту, дополнив среду соответствующим условием, но переоценивать себя он не должен.

Есть ещё одно заблуждение: люди, много читающие, автоматом запоминают грамматические нюансы письменной речи. Что-то действительно запоминается, но, во-первых, далеко не всё, во-вторых, читатель акцентирует внимание на перипетиях сюжета и характерах персонажей, а не на самой записи текста, в-третьих, параллельно с чтением работают воображение и «внутренний голос», который человек «слышит», но не «видит». Даже при написании своего высказывания никто не может полностью отключиться от такой многофункциональной деятельности сознания.

Само собой, ученику не нужно знать об указанных языковых сложностях. Это я всё для преподавателей расписывала. :) Ученик, как любой пользователь чем-либо, должен иметь представление лишь о том, на какие кнопочки нажимать, чтобы получать желаемое. Нет, если вам попадутся такие, которым хочется продвинуться подальше, – то флаг в руки. Однако настоящая учебная программа сначала определяется с необходимым минимумом.

Я таковую смогла более-менее скомпоновать только во второй половине своей педагогической жизни и то, честно сказать, благодаря тому, что преподавала тогда уже исключительно в старших классах. У нас ведь считается, что основной курс русской языка ученики усваивают в средней школе, далее им предлагается факультатив – еженедельное одночасовое занятие.

Не буду сейчас детально объяснять суть моей методики, это заняло бы слишком много места. Вот закончу данную книжку, может, и напишу «Самоучитель по русской орфографии и пунктуации» для всех желающих разобраться с родной письменной речью. :) А вкратце скажу следующее. Изучение иностранных языков подтолкнуло меня к выводу, что чаще всего я обращаю внимание на три штуки: разделение предложения на главную и дополнительную части (то есть определяю основу и всё прочее), различия приставок и суффиксов при образовании частей речи и их форм, вообще строение, состав слов. Конечно, к этому добавляются фонетические особенности, но при освоении родного языка они не так важны: мы с детства произносим всё, как принято в нашей среде. Да и разговор теперь идёт о языке в его письменном варианте.

Таким образом, я поняла, что гонять на факультативе своих подопечных нужно, опираясь на структурное видение речи. Пишущий должен выделять основу предложения, то есть его ядро, без которого ничего не получится с пунктуацией; различать слова, относящиеся к разным частям речи, ибо большое число орфограмм отталкивается от этой разницы; наконец, чётко раскладывать состав каждого слова, так как опять же орфография с этим очень связана. Все правила написания я сгруппировала тоже исходя из дробления речи на элементы. Выяснилось, что их не так уж и много: около тридцати орфограмм и пятнадцати пунктограмм. Почему? Ну, если, к примеру, вы начнёте с правописания корней, то выделите три варианта: корни неизменяемые, непроверяемые («словарные слова», которые просто запоминаются); корни проверяемые ударением; корни с чередующимися гласными. Далее так же следует разобраться с приставками, суффиксами, окончаниями. Конечно, к подобному речевому «скелету» полагаются разнообразные и более многочисленные «мышцы», но это всё потом.

И, представьте себе, перестроения мои факультативные имели очень неплохие результаты. Два года занятий – повторяю, всего лишь раз в неделю один несчастный урок – и выпускное сочинение класс из 35 человек выдавал не более чем с пятью «тройками» за грамотность. То бишь 30 учеников допускали одну-две ошибки. Хотелось бы, конечно, гордо заявить, что были абсолютно непогрешимые в этом смысле, но врать не буду – не было таковых. Двумя годами ранее, то есть на стадии, когда я только знакомилась с классом, первый диктант он в полном составе писал исключительно на «двойки». Хотя это я собирательно говорю: класс, он не один у меня подобный был, разумеется. :) И каждый раз общение начиналось с девичьих слёз: «Я же экзамен на «пятак» сдала!» «Двойки» эти первые я вообще-то не ставила – только отмечала ошибки. И диктант был не простенький, включающий чуть не все «узкие» практические места. Зато когда мы подходили к окончанию курса и вновь писали тот же текст, сколько было восторгов: «Теперь я знаю, почему здесь не так!»

Поскольку, как вы поняли из предыдущей главы, я не любительница кричать о своих начинаниях на каждом углу, данное методическое изобретение нигде особенно не светила. Понабегут опять странные люди и всё испортят. :) Уже после ухода из школы, когда трудилась в газете «Первое сентября», напечатала небольшую статейку по теме. Ну, как напечатала? Сдала материал, его обрубили наполовину, нисколько не вдаваясь в логику изложения. Полную версию Симон Соловейчик отправил в приложение «Русский язык в школе». С редакторшей оного через пару недель произошёл разговорец:

- Я такая-то, хочу узнать, что с моей статьёй.

- Да, я прочла. Ну, вы знаете, это для каких-то очень неразвитых… Зачем старшеклассникам объяснять отличия прилагательных и причастий? Да ещё по суффиксам?

- Затем, что они не понимают, что наткнулись на причастный оборот. И запятыми его не выделяют.

- Нет, так не бывает, что вы! И потом, вы тут вот пишите… – наизусть выдаёт мне фразу из статьи, с которой не согласна. Каково? Я же не предупреждала, что именно нынче позвоню, и не читала она её аккурат перед нашей беседой. :) Запомнила – стало быть, всё не так просто. Если я ерунду написала, так она бы и забыла её через секунду после прочтения…

В общем, не стала я копья понапрасну ломать. Детям помогла? Помогла. Доказывать кому-то, что они совсем не тем занимаются, так только врагов наживать. Вот тогда-то и промелькнуло в голове: будет время – напишу «Самоучитель».

А распрощалась со школой я в 1995 году. Посчитала: 15 лет вообще оттрубила, 25 классов «испробовала», 10 из них выпустила. Сплошные «пятёрки» мне! :) Уходить, конечно, было трудно. Когда у тебя что-то не получается, бросить затею пара пустяков, но если становишься знатоком, прервать процесс сложно. Знатоком – не значит освоить всё на свете. Всегда будет, чему поучиться, удивиться, над чем задуматься. Однако не понимать, что кое-что уже делает добротно, нормальный человек тоже не может. Главное же: меня всё настойчивее звала к себе литература, я понимала, что она стремится стать паровозом, а не прицепом в пристрастиях.

Вот так и случился в моей жизни второй «личный» выпускной вечер. :) Вместе с 11 классом наша многострадальная школа провожала и меня. З.Ф. я предупредила о своём решении отправиться на выход за несколько месяцев до того: ей надо было прикинуть кадровый расклад на следующий учебный год. Деятельная директриса предприняла несколько попыток меня задержать.

- Тут ты уже состоялась, а там будешь неизвестно кем!

- Там – это где?

- Ну, чем ты собираешься заниматься…

- Вы же знаете, совмещать школу и газету больше невозможно. А литература – это не там, а здесь, это всегда при мне. И пардон за нескромность, несостоявшейся в ней себя не чувствую. Вы мои статьи читаете, стихи, песни слушаете – они плохие?

- Да хорошие, очень хорошие, но…

- Но вам со мной хорошо работалось. Мне это приятно. Ищите учителя, я действительно ухожу. Только не надо пока об этом никому у нас говорить: пусть все спокойно делают своё дело.

З.Ф. не успокоилась: за две недели до конца года сообщила-таки на планёрке, что Елена Владимировна собралась школу покинуть. Она рассчитывала, видимо, что ценную персону уговорят остаться. Да, кое-кто сделал некоторые робкие движения в эту сторону, но быстро понял их бессмысленность.

Когда на выпускной пришли парами родители уходящих учеников и все учителя, я как-то не сразу уловила, что это имеет ко мне отношение. Подумала: многие мамы-папы тоже закончили нашу школу, вот и решили отметиться. Вы не подумайте, я не хвастаюсь – я сейчас хочу запоздало поблагодарить всех этих людей за то, что сочли необходимым устроить такой молчаливый акт поддержки. Уже через несколько лет, случайно встретившись с одной из тогдашних мам, услышала:

- Мы ведь сделали видеозапись вечера и часто её смотрим… Сначала хотели речь для вас организовать, но никто не смог придумать что-то особенное, а неособенное болтать как-то неправильно было бы. А вы не поняли, что мы из-за вас все пришли?

- Нет, не поняла.

- И хорошо!

P. S. Уважаемые читатели! Для понимания позиции автора лучше знакомиться со всеми главами книги, причём в порядке их нумерации.

Послесловие