Рецензия Mikle Pro на книгу «Пена дней»

«Пена дней» Борис Виан

Виан опубликовал «Пену дней» в возрасте 26 лет в 1946 году. Еще в прошлом году шла Вторая мировая война, еще Европа лежала в руинах, только-только начав приходить в себя после промчавшегося молоха нацисткой агрессии. Меж тем освобожденный от военной службы в связи с сердечными болезнями антимилитарист Виан к военным действиям был совершенно равнодушен. Он принадлежал к той части парижской молодёжи, которая пыталась забыться от мрачных реалий в заведении «Ле Фоветт», где каждый день проводились веселые вечеринки. Пока вдалеке бушевала война, а Париж наводняли беженцы, Виан успел закончить учёбу, женится, трагически потерять отца, найти джазовый оркестр, в котором отчаянно играл на трубе вопреки запрету врачей, выступая по всем парижским барам и кафе вплоть до 44-го года и, конечно же, дебютировать в литературе. Однако ни военные реалии, ни жизненные перипетии не отразились в «Пене дней». Для послевоенного времени, уверен, этот роман выглядел неожиданным, что по тематике, что по настроению.

Так о чём же он? На самом деле с наскока и не скажешь. В основе сюжета лежит всего лишь история любви двух молодых людей - Хлои и Колена. Встретились, скоропалительно влюбились, женились. Дальше она заболела тяжёлой болезнью лёгких (и нет, это не предсказуемый туберкулёз, как у Ремарка), он - пытается найти деньги на ее лечение. Вроде история классическая, да не тут-то было. И вот здесь самое время поговорить о том, к какому литературному направлению принадлежит "Пена дней", но, пожалуй, самое сложное, что можно сделать с творчеством Виана, так это его классифицировать. Насколько я понял Виана относят к авангарду, к этому туманному и расплывчатому термину, которое нам мало о чём говорит. А меж тем его произведение - это настоящий гремучий ералаш из литературных жанров. Его нельзя однозначно отнести ни к модному в то время французскому сюрреализму (Андре Бретон), набравшему моду во всех сферах искусства в начале 20-ых годов, ни к театру абсурда, сформировавшемуся только к 50-ым, когда в литературу вошли Беккет и Ионеско (с экзистенциальным абсурдом Виан не имеет вообще ничего общего), ни к мрачному абсурду Кафки, ни к веселому абсурду Хармса, ни уж тем более к магическому реализму, так же родившемуся чуть позже на соседнем континенте.

При желании у Виана можно разглядеть всё из вышеперечисленного, однако к какому жанру его не отнеси, "Пена дней" - это всё равно абсурдное и фантасмагорическое произведение. Собственно, абсурд - это та специя, которая "сделала" его блюдо и которым, по-моему мнению, Виан изрядно злоупотребил. Наверно, когда ты делаешь первые шаги в литературе в таком молодом возрасте, имея к тому же столь взбалмошный, амбициозный склад ума, то меньше всего думаешь о стиле и о том, к какому жанру отнесут твое творчество. Он делал то, что ему нравилось. "Пена дней" больше похожа не на литературную работу, а на озорную, дерзкую выходку, на улюлюкающий вызов с одновременным самолюбованием. Видали, какой я выдумщик? А вам слабо? То-то, а мне - нет.

Вся проблема в том, что фантасмагории у Виана чересчур интенсивные и разношёрстные. Где-то они имеют подтекст, где-то абсурд ради абсурда; где-то они злые и жестокие, где-то милые и добрые; где-то они выступают в качестве романтической метафоры, где-то - в качестве сатирического памфлета, а иной раз - пошлой глупости. Однако суммарно их слишком много. Всё вместе это походило на даму, одевшуюся и накрасившуюся во всё пёстрое и яркое, чтобы поразить всем сразу, но в итоге получилась безвкусица и даже гротеск.

Виану хорошо удалась социальная сатира. Высмеивание моды на экзистенциализм и доброе подтрунивание над стариком Сартром, который, кстати, понимающе отнёсся к виановским шуткам и вообще оценил произведение довольно высоко, бесподобно (но ничего, потом-то он хорошо отыгрался, отбив у Виана супругу, сделав ее сначала любовницей, а потом и женой, с которой прожил до самой старости). Сцена с публичным выступлением Жан-Соля Партра (прозрачная маскировка, не правда ли?) и вся сюжетная линия с фетишистом Чиком, помешавшемся на собирании всех его трудов - очень хороши. Сюда же я бы отнёс хлёсткое, но очень меткое высмеивание лицемерия и алчности церковников в конце романа во время известных похорон, а так же символическое изображение промышленных фабрик по изготовлению оружия. Впрочем, социальных пенделей здесь больше, чем кажется. Виан писал произведение на злобу дня, поэтому без комментариев соль многих его шуток понять не просто (ищите книжку с комментариями, вы всё верно поняли).

Так же прекрасно удалось изобразить болезнь Хлои и все, что с ней связано, особенно символическое увядание и физический распад дома Колена по мере усугубления ее болезни. Эдакий романтический сюрреализм. Образ Хлои получился таким хрупким, нежным и чистым, а болезнь настолько поэтичной, что просто не налюбуешься. Красивейшие и предельно осмысленные изобразительные приёмы.

Но рядом с этим царит поистине хармсовский абсурд: либо жестокий, либо милый, но непременно бессмысленный - без малейшего подтекста и причины, превращающий почти любое осмысленное действо в балаган. Причем у Хармса-то он смотрится как раз здорово, поскольку у него всё выдержано в одном ключе, а у Виана вышел хаос.

Самое же печальное происходит в финале, когда Виан, начавший за здравие, кончает за упокой. Трагическая развязка набирает обороты и достигает кульминации, но ты понимаешь, что тебя эта love story не трогает. Ни любви, ни тоски, ни жалости. Увы. После долгих и упорных гримас клоун начинает плакать, но ты ждёшь от него очередной комической ужимки, как от Урганта, когда он вдруг перестаёт шутить и пытается заговорить о чём-то серьезном. Когда мы остаёмся наедине с обнажённой трагедией Хлои и Колена вдруг понимаешь, как мало жизни было в этих двух кукольных персонажах, как была затоптана нескончаемым бессмысленным абсурдом эта романтическая сюжетная линия и даже меткие социальные выпады кажутся внезапно неуместными на фоне "шекспировской" трагедии. Сатира и любовь, шутки и трагедия слились воедино, рождая вместо септ-аккорда какой-то неприятный диссонанс, и вот вроде бы неплохая симфония становится загубленной в результате расстроенного инструмента. Впрочем, пожалеть о прочитанном мне всё-таки не пришлось. Слишком уж Виан самобытен, чтобы пройти мимо его творчества.