Рецензия Lejkin на книгу «Гамлет, принц датский»

«Гамлет, принц датский» Уильям Шекспир

У вас убили отца. Не имеет никакого значения - любили ли вы его при жизни или нет, кто вы - наследный принц, сапожник или учитель музыки, что об этом говорят и думают окружающие. Вопроса "быть или не быть" вообще не существует, потому что нормального мужчину в этот момент занимают совсем другие вопросы. Например, "как закопать убийцу", "как сделать так, чтобы он долго мучился", "как не оставить следов", "как привлечь кого-то помогать тебе" и т.д. - зависит от степени изощренности индивидуума, его возможностей и фантазии. Заповедь "не убий" в подобных случаях не работает, ибо в жизни бывают ситуации, когда не только можно, но и нужно убивать. И государство, посылающее своих граждан на убой, и церковь, ему помогающая, знают об этом не понаслышке.

Давайте похлопаем Шекспиру, который на ровном месте понапридумывал столько воплей, что они до сих пор считаются наивысшим проявлением счастья, если несутся с какой-то сцены, а каждый из актеров впадает в экстаз при упоминании имени "Гамлет". Эта пьеса Шекспира( как и некоторые другие) беспрецедентный идеальный способ для каждого актера продемонстрировать всему миру весь спектр эмоциональных настроек, дарованных ему природой. "Гамлет" для актера все равно, что круассан для папуаса или колоратура для певицы. Но, стоит определиться в целесообразности этого писка, учитывая, что он к лицу лишь женщине. Впрочем, это дело лишь вкуса. Кому-то нравится женская тяжелая атлетика, а кому-то крикливые женоподобные мужчины. О последних, в конечном итоге, судят по поступкам, поэтому давайте вернемся к Гамлету.

Допускаю, что в начале 17 века пьеса была модной, будоражащей, вещающей о необычайных морально-этических проблемах и подлости высших эшелонов власти. С целью популяризации, правда, сюжет был разбавлен призраками, сумасшедшими, черепами бедных йориков и горой трупов. Об этом, кстати, в нормальном переводе говорит сам автор, что-то типа - "без драки на сцене нет интереса зрителя". В настоящее время мы держим перед собою классику из классик, которая, невзирая на возраст, должна нести в массы что-то вечное, доброе, поучительное, иначе бы она классикой и не считалась. Но когда речь идет о власти, тем более - власти на самом высшем уровне, то мы забываем о каких-то морально-этических или религиозных темах, ибо они существуют только для народа, дабы ему было не так обидно пресмыкаться. Если отбросить в сторону этот концептуальный аспект, то вполне можно вернуться к теме произведения, а, вернее, к основополагающей его фигуре - принцу Гамлету.

Морализующий облик Гамлета складывается по кусочкам, его нам не преподносят на тарелке, что делает честь автору произведения. То там, то сям всплывают обломки гамлетского мировоззрения, будь то неприятие разврата (сие сообразно эпохе и на деле не проверишь) или неодобрительные высказывания о пьянстве (здесь Шекспир забыл сообщить, что Гамлет не пьет сам, поэтому критикует других с легкостью, но сам опасается за собственное здоровье). Вообще, очень часто встречаются фразы о собственной исключительности Гамлета, но это характеризует ни его одного, ибо многие утверждали и будут утверждать, что 99 процентов людей в этом мире не те. Самовлюбленных в этом мире толпы, но Гамлету придает демократический вид то, что он доброжелателен к простым людям и считает их людьми. Но, с одной стороны, нельзя забывать о патологическом чувстве справедливости этого индивидуума и, в конечном итоге, - как еще вести себя принцу, который еще не стал королем. Но это качество Гамлета делает ему честь, тем более, что ему несложно в крайнем случае попросить прощения. Для него это также легко, как чихнуть. Тем более, что и отец небесный учит - если нагрешил, то приди и покайся.

Отношение Гамлета к матери, какой бы она не была, самый вопиющий момент в произведении. Более того, подобные темы заложили основы отношений между поколениями в современном обществе. Дети не в праве судить собственных родителей. Они вправе разделить позор, если таковым его считают. Но они не могут быть их судьями. Это моя позиция и никакие примеры, доводы рассудка и мнения сторонних людей ее не поколеблют.

Толпе, что вслед за Фрейдом ломится искать у Гамлета Эдипов комплекс, посоветую проследить всю логическую цепочку, приведшую дедушку психоанализа к подобному выводу. И, если никто не запутается в процессах и терминологии, то вас будет таких двое - вы и Фрейд. Почему Фрейд любое проявление женственности у мужчины принимает за Эдипов комплекс - это мне не совсем ясно. В случае же с Гамлетом - да, он выглядит как нервная, но хитрая истеричка, его моральный облик весьма сомнителен (ибо он обманывает своих врагов с помощью их же оружия - поступки недостойные чистолапого образа Гамлета), он крикун, самовлюбленный позер, клоун на сцене жизни, но - даже в таком облике, какой ему пририсовал Шекспир, (а в том, о чем гласят предания и подавно) - у него есть главное. Он сделал дело. Мужчина начинается с этого, даже если при этом он обписался. А сама пьеса "Гамлет", если подходить к ней с позиции разума, утратила свою актуальность, являя собою действие тоскливое с элементами мистики, где главное - это вопли со сцены, зрители и попкорн.

p.s. Эти советские переводы "Гамлета" вкупе с морализирующей парадигмой советской власти не просто искажают тексты, они придают им полярное звучание. Например, "conscience" - и у Пастернака, и у Лозинского это "разум" и "мысль", тогда как в данном контексте это "совесть". Но если даже придать этому термину значение "сознание", то в случае с Гамлетом и это никак не "разум".