Рецензия Василий Кленин на книгу «Кошкина пижама»

«Кошкина пижама» Рэй Брэдбери

Брэдбери велик и прекрасен. Его могучие писательские длани берут меня за шкирку, как кутёнка, и окунают в чаны с кипятком и студеною водою, с молоком и чистым виски… и вовсе неведомыми жидкостями! Рассказ за рассказом он погружает меня с головой то в ужас, то в тепло вечного лета, то в жгучую ностальгию, то в искрящуюся надежду.

Это чемпион среди писателей. Когда Рэй Дуглас выходит на ринг, я всегда готов поставить на него любые деньги! Против кого бы он ни вышел. И не только потому, что Брэдбери самый сильный (кто там пискнул, что это оценочное суждение? Это факт, ёпта! Объективный факт!)… Так вот, не только потому, что он самый сильный. Еще я уверен, что он никогда не сольет схватку. Не ляжет за грязные доллары. Потому что Брэдбери еще и самый честный. Что бы он ни писал, какую бы дичь не выдумал – он всегда пишет правду. И когда на Земле сожгли все книги, и когда младенец перебил всю свою семью, и когда Марс стал пристанищем литературных героев, и когда люди жили по восемь дней – это всё доскональная правда.

Короче, Брэдбери – чемпион. Супертяж. И, если он кому-то и может продуть, так только самому себе…

И вот тут-то мы и подходим, друзья, к сборнику «Кошкина Пижама». Это одно из поздних изданий автора, и здесь рассказы XXI века перемешаны с рассказами 40-х, 50-х годов. Уму непостижимо! Две разные эпохи. В эти Сороковые, кажется, только-только пирамиды перестали строить – так давно это было. А рассказы – и те и эти – написал один человек. Брэдбери, как будто сам стал героем своего рассказа «О скитаниях вечных и о Земле», где в будущем вытаскивают великого, но малоизвестного писателя из прошлого, чтобы он своим талантливым пером смог описать величие космоса.

Только вот Брэдбери XXI века явно проигрывает себе молодому. Вроде бы, Сороковые мне чужды, язык того времени давно умер, литературные приёмы занафталинели. А у меня старые рассказы всё равно вызвали больший восторг и зуд души. Даже не знаю, почему. Может, потому что, Брэдбери, попавший в будущее – в то самое, в котором мы тут процветаем и именуем его неизбежным Настоящим – вот в этом самом будущем писатель не увидел никакого величия космоса? К печали своей. А что ему воспевать в этом будущем? Пластилиновых героев комиксов? Других-то нет.

Старательный Кьюриосити кряхтит-ломается, но ползает по барханам Красной планеты. То воду найдет, то микроба какого-нибудь. Но я уверен, Брэдбери чувствовал себя ближе к Марсу тогда, в те самые Сороковые, «когда еще строили пирамиды», нежели сейчас. Потому что люди жадно вглядывались в ночное небо, выискивали красноватую искорку. И мечтали.

А кому он нужен, этот Марс, в нашем сытом неизбежном Настоящем? Посмотрел Мастер. И ушёл.

Мы все знаем – куда.

Хорошо сказал: «Все любят не тех, кого надо, все ненавидят не тех, кого надо».