Рецензия на книгу «Холодная весна в Провансе»

"Солнце склонялось к вечеру, когда он вышел из дома с мольбертом и ушел в поля. Там, прислонив мольберт к стогу сена, достал револьвер и выстрелил себе в сердце. Однако рука, всегда послушная глазу, когда держала кисть, на сей раз подвела: пуля попала в диафрагму.
Доктор Гаше, которого вызвали к постели умирающего художника, немедленно послал записку его брату, и когда тот ворвался в душную комнатку и бросился к кровати, Винсент сказал ему виновато: "Опять промахнулся".
Брат зарыдал.
- Не плачь, - устало проговорил художник. - Тоска все равно остается". Показать

«Холодная весна в Провансе» Дина Рубина

Данная книга стала моим первым знакомством с творчеством Дины Рубиной, которому я определенно рада. Читала я ее под влиянием двух параллельных чувств - с одной стороны мне очень нравилось то, что я читаю, а с другой в моей голове постоянно крутилась мысль, внедренная туда моей подругой - у Рубиной все и всегда сводится к евреям. Я ничего против евреев не имею, более того, первая половина книги была совсем о другом - о прекрасных поездках по миру, полных деталей и местного колорита, о замечательных людях, потрясающих судьбах и сюжетах. Такие заметки путешественника, которые придутся по вкусу тем, кто устал от сухих путеводителей и хочет прожить и прочувстовать каждый городок своего маршрута. Но чем дальше я читала, тем чаще натыкалась на упоминания истории еврейского народа, и это, наверное, ничего плохого не означает, ведь писателю это близко и понятно. Но читать про еврейский народ (особенно, с точки зрения его представителя) очень больно и тягостно. Несомненный талант Рубиной - передавать эмоции и чувства так, что кажется, будто не она, а я иду по мощеным улочкам Толедо или сижу в небольшом кафе и пью чай с наной. Именно поэтому, наверное, мне было непросто читать эту книгу. Тем не менее, в цитаты украсть хочется очень многое, а самым пронзительным и правдивым показался момент в заключительной части:
"Почему-то вид этой его руки, в которую, как в треногу, я вставила обратно чашку, привел меня в знакомое сильное волнение, вызвал странную дрожь сердца, спазм в горле и прилив обжигающей, невыносимой любви не к человеку даже, а ко всему окружающему меня в этот миг пространству. Словно детские штанишки на балконе дома напротив и замызганная тряпица бело-голубого флага, которые с вялым равнодушием полощет морской ветерок, а заодно и грузная старуха на табурете у дверей подъезда — не что иное, как последняя дарованная мне судьбой милость, с которой невозможно расстаться."

Lemonstra

Не читала

Я пожалуй соглашусь с вашей подругой.
La laviniense

Не читала

Как будто это что-то плохое.)
Эйне

Не читала

Это не плохое и не хорошее, но для некоторых читателей утомительное.
La laviniense

Не читала

Странно. Обычно лучшие книги пишутся как раз о своём и о своих.
Русские писатели пишут о России и русских, даже живя в многолетнем изгнании, как, например, Бунин. Американцы — об американцах и Америке. Французы — о французах и Франции (а какой-нибудь Мориак вообще пишет только о небогатых французских дворянах, живущих в окрестностях города Бордо в первой половине ХХ века). У Нагибина своя собственная "нация" — довоенные ребята с Чистых прудов, и когда он отрывается от них, это обычно заканчивается неудачей (разве что к гениальной повести "Встань и иди" это не относится. Но ведь и она очень личная).
И всё это обычно никого не утомляет...
А попытка писателя выйти за пределы своего мира чаще всего проваливается. Будто какой-то жизненный сок вытекает из прозы. Сравните, к примеру, вещи Сарояна, в которых его герои армяне или ведут себя "по-армянски", и вещи чисто американские. Или рассказы Искандера про москвичей, даже когда эти москвичи приезжат отдыхать в Абхазию.
Исключения, конечно, бывают, но они редки. Вот Стендаль об Италии и итальянцах пишет лучше, чем о Франции и французах, но это, возможно, потому, что он именно Италию ощущал своей настоящей родиной ("Арриго Бейли, миланец").
При этом многие авторы, выходя на чужую территорию, применяют весьма любопытный приём, разглядывая её глазами "своих": скажем, Бэлу и Казбича мы видим русскими глазами очень русского Максим Максимыча, и это совсем не случайно.
Вы тоже верно подметили, поэтому я и написала, что для автора это понятно и близко. Возможно, здесь дело как раз в читателе, а не в авторе.
Эйне

Не читала

Наверное, в обоих. :)
Эйне

Не читала

Видимо, дело в том, что Рубина - это не Бунин, не Сароян, не Стендаль и не Лермонтов, а про местечковость мы говорили чуть раньше. Lemonstra тогда очень верно написала, приведя пример качественно другой прозы о евреях.
Могу привести другой пример: есть "Я, бабушка, Илико и Илларион" Нодара Думбадзе, "Сандро из Чегема" Искандера и "Последние из ушедших" Баграта Шинкуба - в них авторы описывают свои миры, но они встроены в большой всеобщий мир, даже если о нем речи не идет. А есть писатели, у которых текст - как междусобойчик, когда есть вот этот мир, близкий автору, и тебе прямо или косвенно говорится, что этот мир избранный среди всех прочих. Например, у Серги Чилая в "Екатерине Чавчавадзе" - даже читать противно. В этом есть чванство, надменность, а то и презрение. Рубину читать не противно, чванства у нее тоже, к счастью, нет, но эдакий еврейский шовинизм утомляет с первых страниц. Увы.
Lemonstra

Не читала

Вот. Хотела высказаться, а вы уже за меня все сказали .
La laviniense

Не читала

Примеров можно приводить бесконечное множество, потому что почти каждая книга всегда о "своих". Шведы пишут о шведах, японцы о японцах, турки о турках, англичане об англичанах, и далеко не все — исключительные таланты, но почему-то отторжение вызывает именно национальный колорит Рубиной. Хотелось бы понять, почему.
Тем более, что у неё как раз национальный колорит весьма негустой (не Бабель всё-таки), и шовинизма нет, а есть интерес. А учитывая, что почти вся её проза очень личная, то вот она и пишет о том, что ей интересно и близко.
Не могу согласиться с тем, что её мир — это междусобойчик, не встроенный в большой мир. Как раз к ней это, нмв, очень мало относится. Например, её прекрасные ранние ташкентские рассказы вообще наднациональны.
Lemonstra

Не читала

Видимо потому, что одно и тоже можно сказать по-разному. Знаете, есть такая фраза "Мы разные, но мы вместе". Вот у Рубиной, а мой взгляд, она звучит "Мы разные, но мы вместе, но-таки мы особенные, присмотренные"
La laviniense

Не читала

Я не вижу у Рубиной такого оттенка. Вот в рассказе "Цыганка", откуда пришло слово "присмотренная" (не присмотренные), ноты самолюбования в самом деле есть, за что, в частности, я этот рассказ и недолюбливаю, но там это, во-первых, личное, а во-вторых, не от еврейского корня идёт, а от цыганской ворожбы.
А вообще, подумала тут, по поводу комментария уже Эйне, что Рубина не Бунин и не Стендаль (с чем я как-то легко и быстро согласилась). А ведь на уровне своих лучших вещей она ни Бунину, ни Стендалю, никому не уступает, это уже тот уровень, про который Бродский говорил, что на нём "нет иерархии" (по поводу Пушкина и Баратынского). А неудачные и не самые удачные вещи — у каждого автора есть (разве что Лермонтов не успел написать ничего неудачного).
Вот как раз "Цыганка" и во многом "Холодная весна в Провансе", и особенно отмеченная в комментах ниже "Их бин нервосо" — на мой вкус, у Рубиной не самые удачные. Хотя и в них есть искры изумительные.
Вот, Вы очень метко выразили мои мысли, утомительно - подходящее слово.
Эйне

Не читала

Я рада, что смогла найти точное слово. :)
Lemonstra

Не читала

Ну если книга про Ван Гога и Прованс, то при чем тут судьба еврейского народа? )
Рубина как хозяйка, которая любит укроп и поэтому сыплет его во все блюда. которые готовит: суп, картошку, котлеты, варенье, компот...
La laviniense

Не читала

Ну, это не книга про Ван Гога. Это сборник рассказов о путешествиях, и честно говоря, линию Ван Гога я там вообще не помню. А вот почему появляется еврейская линия на фоне поездки в Прованс — помню: она там не случайна.
А я наоборот хорошо помню линию про Ван Гога, он был главным "персонажем" поездки в Прованс. А вот евреи, на мой взгляд, были к месту как раз в поездах по Испании (род Эспиноза и т.д.)
Chastitsa

Не читала

И у Рубиной, и у Улицкой - верно, темы в этом схожи. Но Рубина легче в своем письме, ненавязчива. У нее есть обалденно смешная книга "Их бин нервосо!" Она, в общем, про евреев, но с таким юмором написана. Я так хохотала, когда читала эту книгу, аж до слёз. Все это я к слову, конечно.
А за рецензию спасибо. Рубина - хороший писатель, её стоит читать.
Это однозначно! Талант у нее бесспорный. Возьму на заметку "Их бин нервосо".
Chastitsa

Не читала

Ой, обязательно прочитайте. Книга небольшого объема. Весь вечер хохотать будете))
Эйне

Не читала

А книга все-таки о ком? О Ван Гоге?
Книга о разных людях, встречающихся на пути автора в ее путешествиях. О Ван Гоге там очень много, но скорее через его письма к брату Тео.
Спасибо за рецензию. Занесла себе в список хотелок
Пожалуйста, надеюсь, не разочарует!
Kassie-Di

Не читала

Пока читала только повесть у Рубиной "Во вратах твоих", но мне, безусловно, понравилось... И евреи "не раздражали")) Спасибо за рецензию...

Ваше сообщение по теме:

Прямой эфир

Рецензия недели

Ритуал

«Ритуал» Адам Нэвилл

Четверо английских хорошо упитанных мужчин в самом расцвете сил отправились в турпоход по местам боевой славы шведско-норвежских троллей. Так как двое из них были выше средней упитанности и... Читать далее

Lemonstra Lemonstra3 дня 27 минут назад

Все рецензии

Реклама на проекте

Поддержка проекта BookMix.ru

Что это такое?