Рецензия Isa'ak на книгу «Трудно быть богом»

«Трудно быть богом» Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий

1 декабря 1962 Никита Хрущев посетил выставку художников-авангардистов в Манеже. Закончилось все грубой критикой и нецензурными выражениями со стороны первого секретаря. Непечатно выражаясь, он заявил, что советскому народу все это не нужно.
«Легенда гласит», что именно это событие предшествовало написанию «Трудно быть богом» и сильно повлияло на работу братьев Стругацких. Похоже на правду, потому что мир, описываемый в книге, тоже не стремится к познанию нового и непонятного. Я не сторонник пропаганды авангардистского искусства. И на месте Хрущева, наверняка, покрутил бы пальцем у виска. Но на вкус и цвет, как говорится, все фломастеры разные. В конце-концов, не в том подъезде суть, а вот в чем.
Во время чтения не раз появлялась у меня на лице улыбка. Разные чувства вызывает эта книга. Но почему ее частенько относят к жанру фэнтези? Чародейством и волшебством здесь и не пахнет, только наука и только расчет. Не видится мне ни в одном страшном сне, что братья сели бы за свою печатную машинку с мыслью: «А дай-ка я про эльфов…»
Нет, только люди. Среди людей и внутри себя. Несмотря на название, нет там ничего о Боге. Потому, что каким бы богом не считал себя Румата – в каждом своем действии он остается человеком. В здравом уме он не осмеливался решать, чью жизнь забрать, а чью оставить. Он не прелюбодействует, словом, соблюдает заповеди, данные нам. И только обезумев, он решается на убийство, что опять же, характеризует его как человека, а не бога. Мастерски Стругацкие поддевают нижние юбки общества, чтобы показать грязь и порок, которые не смыть уж никакими молитвами. Ведь, как известно, «Водой грехов не смоешь…»
Но есть здесь и хорошие люди, как и в любом другом обществе. Милая Кира, верный друг – барон Пампа, мудрый Будах, смелый Арата… Любовная линия представлена, честно говоря, слабо. Да и нужна ли тут она вообще, кроме как для того, чтобы в очередной раз показать Румату человеком, а не богом, каковым он себя считает. И я так же рыдал вместе с отцом Кабани о несправедливости, и размышлял с доктором Будахом о смысле жизни. Население не думает, оно живет ежедневными потребностями, запуганное старыми сказками и страшными легендами. Перемены для них как жуткий лесной вепрь Ы, который вроде и существует, а вроде и нет. И только мудрый Будах не верит, а знает, на что годится сушеная селезенка страшного зверя.
«Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им», - говорит доктор. Исходя из его слов, возможно все. Нет ничего невозможного, благодаря нашему воображению. Эти слова бы охотно подтвердил изобретатель Кабани. И, наверняка, знал об этом первый наш секретарь. Возможно, поэтому советскому народу воображение было не нужно?