Рецензия на книгу «Шелк»

«Шелк» Алессандро Барикко

Сначала был фильм. Он не понравился, хотя ожидания были большими. Главным образом, никак не впечатлил главный герой, абсолютно бесстрастный, которому никак не удавалось начать сопереживать.
Потом была книга. Оказалось, что фильм снят точно по ней, текст такой же нарочито бесстрастный, словно протокольный. Это удивило. Очень и очень. Где тот прекрасный, чарующий стиль А.Барикко, так полюбившийся после «Моря-океана»? Где волшебная паутина слов, из которой ты выпутаться не можешь, да и не хочешь?
«Шёлк» - не первая книга автора, ставшего ко времени её написания уже знаменитым. Значит, это вовсе не проба пера, когда писатель только ищет себя, свой стиль, свой творческий почерк. Пожалуй, он его уже нашёл и теперь пробует что-то другое, отличное от того, что может, что умеет, за что успели оценить и полюбить читатели. Риск? Безусловно. Надо сказать, такая попытка вызывает уважение. Это не погоня за уже известным результатом, как у многих нынешних авторов, раз и навсегда оседлавших подвернувшегося Конька-Горбунка, из-под копыт которого так и вылетают гонорары золотые монеты. Попытка поймать, оседлать и укротить кого-то ещё.
Другое дело, как отнесутся к этому читатели. Я, понимая, что Барикко – молодец, душой не смогла проникнуться текстом. Мне не хватило в нём очарования самих слов и фраз. Я чувствую ту нарочитую отстранённость, с которой он написан.
«Шёл 1861 год. Флобер сочинял «Саламбо», электрическое освещение значилось в догадках, а по ту сторону Океана Авраам Линкольн вёл войну, конца которой он так и не увидит.
Эрве Жонкуру было тридцать два года.
Он покупал и продавал.
Шелковичных червей».
Кстати, повторы отдельных фраз и целых абзацев – тоже одна из особенностей. Что за этим стоит? Определённая цикличность жизни, как смена времён года?
В то же время в этой намеренной сухости есть некий фокус, словно в волшебном фонаре старого кинематографа: за названными фактами и стоит само очарование того, что происходит, самой истории. В самом деле, как не поразиться неоднократным путешествиям француза Эрве Жонкура в далёкие страны и почти на другой конец света, в Японию, за личинками шелкопряда. В те времена ему приходилось совершать это удивительное и опасное путешествие через разные страны, в том числе, через Россию.
«- А вообще где она, эта Япония?
Балабью поднял палку, направив её поверх церкви Святого Огюста.
- Прямо, не сворачивая.
Сказал он.
- И так до самого конца света».
Перечисление одних лишь географических пунктов иногда занимает всю маленькую главу небольшого «Шёлка».
Как-то неожиданно и даже странно, что вдруг разворачивается, как-то незаметно и тихо (как раскрывается личинка?) тонкая история любви, почти незаметная, почти прозрачная, как шёлковая ниточка. И тянется она из Японии в далёкую Францию и обратно, сопровождаемая шорохом птичьих крыл, звоном колокольчиков и запахом голубых цветов. И смертью тоже.
Одно из писем, полученных Эрве Жонкуром, напомнило одну из песен С.Сургановой:
Я люблю тебя всей душой.
Я хочу любить тебя руками...
Получилась история небольшая внешне, но наполненная таким количеством фактов, смыслов, нюансов, что и впрямь вспоминаешь настоящий шёлк, когда большой платок может пройти сквозь маленькое колечко и развернуться большим полотном, раскрыться неповторимым узором, единственным в своём роде.