Рецензия на книгу «Бенгальский Вайшнавизм»

«Бенгальский Вайшнавизм» С. В. Ватман

Разрешите поздравить с удачным приобретением – Вы держите в руках труд, который станет достойным украшением книжной полки каждого уважающего себя востоковеда, да и просто человека, интересующего тонкостями и перипетиями средневековой индийской схоластики.

За заковыристым названием, навевающим у осторожного читателя ассоциации с разного рода подозрительными экстатическими культами плачущих самобичевателей, непристойными тантрическими «практиками», либо сектами душителей из фильмов про Индиану Джонса, на самом деле скрывается всего лишь наименование скромного ответвления веданты, обширной религиозной и философской системы, в настоящее время, пожалуй, доминирующей в Индии. А также, с лёгких рук вездесущих jet-гуру, семимильными шагами распространяющейся и за её пределами.

В древней и средневековой Индии, как впрочем в западных странах того же времени, излюбленным времяпровождением отчуждённых от изнурительного физического труда счастливчиков, были разного рода экзистенциальные спекуляции, в частности, об отношениях между Творцом и Его творениями. Соперничающие между собой школы мысли плодились как грибы после дождя. Одни из них радикально постулировали либо полное размежевание божества с индивидуальными человеческими существами, другие же, наоборот — монопсихизм почти аверроистского толка. Но наша сегодняшняя героиня – бенгальская ветвь вайшнавизма (т. е. вишнуизма, направления, в котором бог Вишну ставился во главу пантеона) была замечательна тем, что придерживалась золотой середины по данному вопросу, что несомненно привлекало к ней пристальное внимание позднейших исследователей, особенно европейских, в виду нестандартности предлагаемых этой школой решений экзистенциальных вопросов, решений не совсем классических для нашего “бинарного” диалектического мышления. И вот теперь посвящённая ей работа взошла и на ниве отечественной индологии, к сожалению, однако, как отмечает сам автор, российский индолог С.В. Ватман, с большим опозданием от западного востоковедения.
Из-за демократичности и полного отсутствия каких бы то ни было сословных ограничений, что в жестком кастовом обществе, пожалуй, ощущалось подобно глотку свежего воздуха (другие, более тонкие причины автор предполагает во вступительной части исследования), она была весьма популярным религиозным течением в 17-18 вв., но сегодня, увы, оказалась почти забыта (хоть и оставила богатейшее литературное наследие) и изучение её стало в основном достоянием крипторелигиоведов, печальных составителей осенних гербариев ушедших во тьму веков некогда процветающих верований. Поэтому появление данного труда, тем более изданного известным в своей области специалистом, явилось настоящим событием, ведь работ на русском языке, посвященных данной теме, нет.
В первой части реконструкции (скорее именно реконструкции, а не просто лишь исследовании) автор начинает с изложения подробной истории, а также культурно-эпохальных предпосылок формирования самого учения, намечает принципы предстоящего исследования, делает текстологический анализ, строгой научностью и обстоятельностью подкупая серьёзных, придирчивых читателей, а лёгким языком, умелой балансировкой между терминологической нагруженностью и простотой слова – всех остальных. Далее идёт разбор причин его исчезновения с культурной арены.
По поводу неожиданного упадка бывшего столь многообещающим направления религиозной мысли он выдвигает интересную гипотезу. Опираясь непосредственно на «Бхагавад-гиту», утверждая парадоксальное, но, по сути, внутренне непротиворечивое с одной стороны – единство, а с другой – вполне оформленную, а не мнимую, как у монистов, дифференцированность и отличность Бога-создателя и индивидуальных человеческих душ (т.н. «непостижимую единораздельность»), и апеллируя по большей части к эмоционально-чувственной сфере верующего (ведь рационально помыслить эту пресловутую единораздельность затруднительно), поначалу учение вызвало значительную поддержку среди широких масс населения, тем более что ставило во главу угла идеалы прощения и помощи ближнему (где-то мы это уже слышали). Однако вскоре встретило непонимание тогдашнего интеллектуального бомонда по причине избыточной сложности именно философско-доктринального базиса (а в тогдашней Индии без него было никуда, ведь каждой школе требовалось отстаивать себе место под солнцем в ходе жарких диспутов с соперниками). Его понимание требовало немалого напряжения как вербального спекулятивного мышления, так и мистической интуиции. В конечном итоге оно уступило простой как апельсин в доктринальном плане адвайте. Теоретики бенгальского вайшнавизма слишком поздно спохватились, начав подводить "рациональные" - относительно, конечно же - основания под учение, создав в короткое время огромную литературную сокровищницу, затронув широкий круг фундаментальных философских вопросов. И надо отметить, работы их вовсе не страдали поверхностностью и отчаянной поспешностью утопающего. Таким образом, из народного движения оно стало, пожалуй, самым интеллектуальным, теоретически проработанным и богатым направлением веданты, что для современного читателя и представляет большой интерес.
Но было уже поздно, и, спустя несколько поколений, подобно буддизму, причем также на своей исторической родине, направление захирело и сошло на нет, оказавшись бы к нашему времени почти целиком забытым, если бы не талантливые реконструкторы и исследователи. Впрочем, окидывая взглядом историю религии, не будет ошибкой печально констатировать, что почти все учения, постулирующие непостижимо-парадоксальное единство и взаимопроникновение трансцендентной и имманентной «сфер», слитность и одновременно обособленность "относительного и абсолютного", постигла сходная участь – также по причине подчас завышенных требований к глубине интуитивного понимания своих последователей. Пожалуй, кроме христианства, ничтоже сумняшеся просто изгнавшего своих конкурентов, и, отчасти, дзен-буддизма, оторвавшегося с грешной Земли в заоблачные эмпирии мистицизма.

Вторая же и третья части работы, следующие далее, самые интересные, и увлекают с головой. В них даётся подробный разбор всех тех высокомудрых концепций, о которых мы говорили ранее, сквозь призму мировоззрения тогдашних мыслителей разбираются понятия сущего, познания, разума и другие фундаментальные категории philosophia perennis, объяснения которых, с точки зрения учения школы, как ни странно, выглядят достаточно непротиворечиво и с современной критической позиции. Жаль, что автор лишь эскизно приводит отдельные доводы, использовавшиеся апологетами бенгальского вайшнавизма в полемике с другими конкурирующими направлениями, например, с буддистами, но особенно — с их непримиримыми врагами — последователями адвайты.

Отдельно хотелось бы отметить, что книга ориентирована на широкий круг читателей, а не на высоколобую университетскую профессуру, и написана очень понятным языком. Тем не менее, базовые познания в классической философии, в целях более лёгкого восприятия текста, чрезвычайно желательны. Ибо автор часто ссылается, для лучшего понимания особенно сложных для нас, носителей западного типа мышления, понятий, на европейских мыслителей примерно того же времени, проводя прелюбопытнейшие параллели - кто бы мог подумать! - с идеями Гегеля, Лейбница, Канта, из за чего его труд, надо сказать, приобретает особенную ценность и многогранность.
А в плане композиционной структуры изложения (последовательность глав и т.д.), он применил почти что художественный приём, выстроив её вокруг ключевого для теистической веданты понятия бхакти, чем придал своей работе едва уловимое, почти поэтическое очарование и стиль старинных трактатов средневековых писателей. Кто бы мог ожидать такого от исследовательской работы!
Любую мелочь и ни одну гипотезу или же предположение автор не оставляет неподкреплёнными, широко иллюстрируя их первоисточниками и ссылаясь на признанные труды коллег-востоковедов. Почти все термины и понятия, как ключевые, так и не очень, помимо русского перевода, принятого в отечественной индологии, даются и на санскрите в общепринятой латинской транскрипции, что порой затрудняет чтение, но зато, несомненно, повышает уровень исследования. Серьёзность и строгий научный подход, умение работать с литературой, брать выжимку наиболее важного, в то же время каким-то удивительным образом (не иначе «непостижимым») не упуская не одной мелкой детали, настолько высоко, что об отсутствии доступа к первоисточникам, качественные переводы которых у нас достать непросто, почти и не жалеешь.
В качестве же «вишенки на торте» в конце книги приведены уже авторские переводы наиболее значимых классических трактатов и сочинений апологетов и теоретиков вайшнавизма, также на русском издающихся впервые.
И каково же было моё удивление, когда я, узнав, что автор сего труда является активным деятелем МОСК, с пристрастием искал в его работе какой-либо необъективности, методологической неразборчивости или симпатий/антипатий к той или иной системе — и не обнаружил их и следа. Неплохо было бы поучиться этой непредвзятости и нашим христианским исследователям истории православия, то и дело в своих «секулярообразных» работах норовящих выставить его с привлекательной стороны, отпускающих плохо скрытые колкости в адрес других конфессий.

Надеюсь, у Вашего покорного слуги получилось немного разжечь интерес к предмету книги – и не только у читателей, увлекающихся восточной философией, но у всех, кому небезынтересны теологические штудии, религия вообще, и её история в общем контексте мировой культуры. А особенно рекомендую обратить на книгу внимание знатокам и любителям сравнительного религиоведения. Жаль, что автор только пунктирно наметил прелюбопытнейшие параллели во взглядах, например, М. Лютера с одной стороны, и Баладевы или Чайтаньи - с другой. Могу гарантировать, Вас ждёт настоящее угощение для ума из по-индийски изысканных и пряных яств и деликатесов.