Рецензия на книгу «Федорино горе и другие сказки»
«Федорино горе и другие сказки» Корней Чуковский
Первое впечатление, когда читаешь обо всех этих корытах, стаканах, чайниках и кофейниках, что бегут по дороге - объявлена, наконец, всеобщая мобилизация. Естественно, если родина в опасности, то абсолютно все рвутся на ее защиту, даже домашняя утварь, даже стеклянная посуда (она-то особенно, ибо ничто ей не мешает быть не просто стеклянной посудой, а посудой с неким содержимым, что ароматно плещется на дне каждого стакана, тонким слоем растекается по стенкам самого маленького тазика) несется куда-то на ближайший вербовочный пункт, чтобы полновесно отдать своей стране хотя бы один из ее многочисленных долгов.
А как все убедительно, вы сами посмотрите, читаю и нарадоваться не могу за Корнея Чуковского, как всегда. "За лопатою метла вдоль по улице пошла". Расшифровываю - все уже, что могли - лопатой загребли, а теперь метлой заметем и следов будет не видно. Или вот, "ножи - эй, держи, держи, держи". Как-то даже жутко, вам не кажется? Вот это ассоциации у автора! А про кастрюлю? Закричала утюгу: "я бегу, удержаться не могу". Естественно, ибо, опять же, кастрюля с содержимым и бежать ей, как минимум, до румынской границы. И самого утюга предупредила, чтобы ненароком не прижег или прогладил.
Люблю я "Федорино горе" с детства. Сказал я как-то такое на уроке и долго ждал - поймет ли учитель. Ну, да ему не до того было. А как это нехорошо, чужое горе любить. Вообще, дурновкусица наиболее часто проявляется именно в общей неряшливости, поэтому, например, реальных свершений от сочувствующих женщин ждать не приходится. Поэтому нужно выбирать между терпеливой женой и аккуратной. Двух в одном практически не бывает. А виноваты, конечно, американцы с их одноразовой посудой и проклятые враги, что поубивали всех мужиков. Я почему-то уверен, что будь Федора при муже, ей бы хозяйство вести было намного проще.
Кстати, мне не очень нравится такой вот тарелочный подход, когда всякая домашняя утварь начинает по сути шантажировать свою хозяйку. Посуда-то явно та еще, дореволюционная, какого-нибудь немецкого фарфору, явно не наша. Потому что настоящая наша посуда подошла бы с пониманием, в крайнем случае - поставила бы вопрос на общем домашнем собрании и приняла некое коллективное решение. В крайнем случае, перешла бы на самопомывку. Ничего с нашими не случится, пусть привыкают сами управляться.
С другой же стороны, как же жить без прощения. Не согрешишь - не покаешься. Читайте Корнея Чуковского. Его так Надежда Крупская не любила.
