Рецензия на книгу «Обитаемый остров»

«Обитаемый остров» Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий

Массаракш, тридцать три раза массаракш. Обитаемый остров дался Максиму Каммереру потом и кровью, впрочем, как и читателю. Желто-серый, похожий на межгалактическую свалку оружия и военных машин, погрязший в радиоактивных водах, гигантский металлический уродец среди других планет. Здесь живут мутанты, изуродованные собаки и люди, поклоняющиеся диктатуре Неизвестных Отцов.
⠀
Путь Максима в этом жестоком и бесконечно политически-глупом мире повторяет цикл взросления человека - от знакомства с окружающей средой (любопытство и добродушие, попытки понять и принять), от подчинения и попытки вписаться в стройную систему (воля и дисциплина) до инфантильных бунтов, за которыми неизменно следует разочарование. Неизвестные Отцы - не больше, чем опиум для народа, народ - не больше, чем масса, рассчитывающая исключительно на пресловутый опиум и хвалебные гимны. Советские верхи с явным оскалом отразились в радиоактивном зеркале обитаемого острова, насторожились и на всякий случай попросили Стругацких роман переписать. До современников он дошёл в своём первозданном виде, без единого вырванного слова.
⠀
Самый известный opus magnum братьев - это испытание не только для главного героя и режима, читателю достаётся не меньше. Зубодробительным слогом, например. Предложениями, длиной в страницу. Бесконечно массивными абзацами. Нагромождениями эпитетов, о которые можно споткнуться и получить политравму. И если к герою "Обитаемого острова" подлетела муха, то вместе с ней подлетел бесконечный, бескрайний, угловатый, дымчато-серый поток мыслей, обрушился лингвистической ловушкой на кору несчастного воспринимающего и окончательно растаял лишь в следующей главе.
⠀
И всё равно в этом мире царит своя красота милитаризма. Искалеченный, больной обитаемый остров. Он не может даже выйти на путь исцеления, погибая в огне войн и революций, пока наверху Неизвестные Отцы безуспешно мастят социологическую аппликацию ценностей.