Рецензия Дина-Дин на книгу «До свидания там, наверху»

«До свидания там, наверху» Пьер Леметр

Первая мировая война: первая война, которую сравнивали с мясорубкой и бойней. Война, навсегда разрушившая миф о поступательном движении прогресса. Катастрофа, после которой стали возможна Вторая мировая война, ужас Дахау и Освенцима, кошмар Хатыни.

В Первой мировой этого всего еще не было, но что-то в мире произошло. Треснуло. Хрустнуло. Приготовило двери, за которыми таился еще больший ужас. Что-то, как у Гамлета, позволило «времени выйти из пазов».

Вот почему Леметр обратился не к самой войне, а к тому, что пришло после нее. Именно это делает роман по-настоящему жутким: война уже закончилась, но счастливая прежняя жизнь не вернулась. День после ночи не наступил. Люди отчаянно ждали мира – и дождались, но многим этот мир не принес ни радости, ни облегчения. Их кошмар продолжился.

В одной из последних атак французской армии Альбер Майяр оказывается заживо засыпанным в воронке (кстати, его туда намеренно столкнули). Его товарищ по полку, Эдуар Перикур, откапывает его, спасает, и в благодарность от небес получает страшное ранение, которое навсегда отнимет у него половину лица.

Так жизни двух солдат, которые никогда не были друзьями, оказываются связанными. Спасенный берет на себя заботы об изуродованном.

Майяра не дождались ни рабочее место, ни девушка. В мирной жизни его никто не ждал, он никому не нужен. Чтобы доставать морфий своему страдающему спасителю, ему приходится грабить. Грабеж дается тяжело: Альбер честный и добрый парень. Жизни так и не удалось ожесточить его по-настоящему.

Его вынужденный друг Перикур, искалеченный физически и внутренне, был до войны красавчиком, талантливым художником, сыном богатейшей семьи, ненавидевшим отца и любившим лишь сестру (взаимно). Теперь его спасает только морфий, он обезображен, почти не может говорить. Вернуться домой в таком виде он не может и не хочет и инсценирует собственную смерть. В этом, как и во всем, ему помогает верный Майяр.

Общая картина жизни в послевоенной Франции тягостна и мрачна. Леметр умеет рисовать по-настоящему жуткие вещи.

Много внимания уделено стервятникам, наживающимся на войне, процветающим. Леметр как-то по-садистски относится к читателю, ничего не смягчает. Тем и хорош – книга бьет прямо наотмашь. И почти никакой примиряющей с жизнью нежности, как, например, у Ремарка.

Махинации стервятников – это какой-то особый садизм. Например, есть фирма, которая делает гробы для погибших, оставшихся на полях сражений. И она делает их короткими. Сантиметров на 150. Конечно, не все помещаются. Но можно ведь отрезать голову, подкоротить ноги... Покойники ничего не скажут. И никто не узнает. Посмертное глумление над павшими – на поток.

По безжалостному совпадению этим «увековечением памяти» занят третий персонаж – Прадель. Тот, кто намеренно столкнул Майяра в воронку. Тот, кто теперь женился на скорбящей богатой сестре Перикура. Настоящий, так сказать, победитель, в прямом смысле идущий по трупам. Так что не надо говорить, что после войны родина встретила ветеранов совсем плохо. Некоторых она встретила хорошо.

У автора, чуть более милосердного к читателю и героям, Альбер и Эдуар должны были бы обрести утешение в дружбе, в братстве. Но у Леметра эти двое, которых жизнь связала против их воли, друг друга почти ненавидят. Они очень разные. Они из разных классов, разные по характеру. Они постоянно раздражают друг друга. Иногда сильно. Могут подраться. Но, делать нечего, живут. Они друг у друга – единственная семья. Их связывает не дружеское тепло, а безысходность.

И все же жизнь тоже по-своему упряма. Со временем в романе появляются более светлые краски. Появляется соседская девочка, которая становится единственным другом искалеченного художника (никаких оттенков «Лолиты», хотя это было бы так по-французски. Но – нет). Перикур находит способ скрыть свое уродство с помощью искусства: он делает для себя маски. Сначала простые, потом все более сложные, изысканные, яркие. Маски, с помощью которых он может говорить о том, что у него сейчас на душе. У Майяра появляется новая робкая любовь. У друзей – ладно, что уж там, – друзей, – появляются планы. Вернее, у Эдуара появляется план. Неожиданный, опасный, дерзкий. Весьма циничный. Впрочем, эти двое имеют право на цинизм. Они – две жертвы войны, которым родина ничего не дала, кроме подачек. И они считают, что имеют право немного нажиться на своей неблагодарной родине.

Для этого плана понадобятся художественный талант Перикура и официальная лицемерная скорбь по павшим. А еще понадобится Перикур-старший.

Отец Эдуара Перикура – единственная, кстати, фигура, которая будет преподносить сюрпризы по ходу книги и изменится довольно сильно. Увы, эта перемена не принесет счастья ни ему, ни сыну. Скорее – наоборот.

Иногда будет казаться, что жизнь в конце концов смилостивится над ними всеми, но в глубине души ты знаешь: милостей от этого мира ждать не надо. Это автор весьма четко дает понять.

И финал книги не просто горек: он практически бессердечен. Для надежды, для жизни не остается почти ничего. Хотя… Нет, кое-что остается.

Написано все это прекрасным языком, без патетики и проклятий.