Рецензия МихаилВ на книгу «Острова и капитаны»

«Острова и капитаны» Владислав Крапивин

"Наша летопись окончена. Так как в ней изложена биография мальчика, она должна остановиться именно здесь; если бы она двинулась дальше, она превратилась бы в биографию мужчины. Когда пишешь роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться, — на свадьбе; но когда пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку там, где тебе удобнее. Большинство героев этой книги здравствуют и посейчас; они преуспевают и счастливы. Может быть, когда-нибудь после я сочту небесполезным снова заняться историей изображенных в этой книге детей и погляжу, какие вышли из них мужчины и женщины; поэтому я поступил бы весьма неразумно, если бы сообщил вам теперь об их нынешней жизни." Именно так заканчивает свою книгу "Приключения Тома Сойера" американский писатель Марк Твен.

Русский писатель Владислав Крапивин никогда (ни при советской власти, ни в нынешнее время) не боялся "поступать весьма неразумно". Поэтому читатели трилогии "Острова и капитаны" имеют возможность наблюдать за тем, как биография мальчика превращается в биографию мужчины:
- 11-летний Толик (книга 1, "Хронометр") превращается в инженера Нечаева (книга 2, "Граната");
- его племянник Гай на станицах заключительной книги превращается в "товарища старшего сержанта";
- ну и, наконец, основной персонаж "Наследников" (книга 3) восьмиклассник Егор Петров в послесловии - уже курсант мореходки.

Красной нитью через всю трилогию проходит история пропавшей рукописи о капитане Крузенштерне. И каждый из главных героев смотрит на эту историю как бы с двух сторон: глазами мальчишки-школьника - и глазами взрослого, сформировавшегося мужчины. А вместе с ними и читатель приобретает своеобразное "бинокулярное зрение".

Из второстепенных тем, раскрытых в трилогии, хотелось бы выделить две:

1. Агрессивная тупость и подлость школьных училок. Не секрет, что Крапивин люто ненавидим всеми "заслуженными педагогами с многолетним преподавательским стажем", самозванными "представителями общественности" и прочими пламенными борцами "за все хорошее против всего плохого". А уж история о том, как училки по всей стране вырезАли бритвами листы с "вредной и антипедагогичной" повестью "Колыбельная для брата" из библиотечных подшивок журнала "Пионер", стала "притчей во языцех" еще в советское время. За что они его так? Узнаете, внимательно прочитав "Острова и капитаны".

2. Тема, практически табуированная в советское время - подложное отцовство. О безотцовщине еще можно было говорить (и даже фильм выходил с таким названием), а вот об этом... Чтобы описывать такое даже в разгар перестройки, нужно иметь изрядное мужество.