Рецензия Марина Новак на книгу «Царь-рыба»

«Царь-рыба» Виктор Астафьев

Передо мной книга Виктора Астафьева «Царь-рыба» со сказочным названием, пронзительным повествованием о природе и людях. Это рассказы, объединенные одной темой, идеей и героем.

Автор описывает родные места, свою семью, брата Кольку, выражает свои чувства, философские размышления о жизни и смерти, о воздаянии и возмездии ( Мать Эли пестовала авторов с периферии, а ее дочь спас Аким в Приполярье). В качестве героя Астафьев изображает себя. Автор-писатель и автор - герой отнюдь не тождественны.

Читаю северное поверье: «…собака, прежде чем стать собакой, побыла человеком, само собою, хорошим». Далее писатель классифицирует собак в соответствии с людьми. Бойе, северную лайку, он называет безответным тружеником, талантливым, любящим и преданным псом. Бойе больше всего любил играть с Колькой, сыном хозяина. Оба были плененные тайгой, часто ходили на охоту, и не раз спасал пес Кольку. Только вот не уберегла семья своего помощника и кормильца. И на всю жизнь запал Бойе в душу Кольки. Когда брат заболел на зимовье, он бредил и повторял имя собаки.

С виду он был похож на подростка, хотя в армии уже отслужил. Мальчишество сквозило в поведении. Не отыгранное детство не давало покоя. Скучал в городе, звала Природа. Мечта позвала поохотничать в тундру, на Таймыр.

Вместе с артельщиками прилетел Колька промышлять песца за Полярный круг. В. Астафьев описывает, какие напасти могут быть в тундре на зимовье: мороз, метели, голод, тоска, ссоры, неудачная охота.

Старшой понял по приметам, что охоты не будет. Вызывает уважение образ этого человека. Таких называли – «потрясенные». Шабурко войну и тюрьму прошел. Он, опытный, мудрый, знает хорошо тундру, охотничий промысел. Старшой умел делать то, чего не могли другие: «стирать без мыла, коптить рыбу, чтоб дым не видно…, строить землянку без топора…».

Без утайки Шабурко рассказал о ситуации, в какой они находились. Перед артельщиками встал выбор: уйти или остаться на зимовье. Разбрелись по тундре охотники размышлять.

При описании природы этого сурового края у меня было ощущение чистоты. Герои чувствовали величественность, могущество и безмолвие природы. Человек в тундре – гость. А тундра- живой организм. И я впервые читала описание заката солнца в Заполярье. Астафьев описывает так, словно боится спугнуть это действо природы. Эта картина подействовала на зрителей. Разлука и беспросветность прокрались в души зимовщиков. И словно жалко стало тундре одиноко бродивших людей, вздохнула природа и осторожно, постепенно осветила небо разноцветными огнями. Стояли в восторге Старшой, Колька и Архип, очарованные красотой Северного сияния. Приняла их тундра.

Старшой все удивлял своих артельщиков. Охотники приняли клятву, услышали заговор, сказку-поверье о шаманке из его уст, о видениях, какие бывают в этих местах, как миражи в пустыне.

Писатель пишет, что русский человек всегда живет в ожидании сказки, чуда, чего-то необычного. Эта жажда и тайга потянули Кольку не только на Таймыр , но и на большую рыбалку.

В. Астафьев, безусловно, мастер слова. Я снова чувствую концентрацию смыслов, насыщенность и большую степень информативности текста при описании берегов рек. Им описана каждая травинка, каждый клочок земли. Тайга представлена во всем своем многообразии и богатстве: звери, птицы, деревья, травы, названия которых я даже не знаю. Пиршество для натуралистов.

Чувствуется любование, восторг и любовь к жизни в описаниях таежной ночи, шторма на Енисее, цветка, ухи, костра. Все это маленькие шедевры, и неподражаемо описание рыбы: «Вам доводилось когда-нибудь видеть вынутую из кузнечного горна полосу железа? Еще не совсем остывшую, на концах по краям еще красную, а с боков уже сиренево и сине отливающую, Сверх того окроплена рыба пятнами, точками, скобками, которые гаснут на глазах. Ко всему этому еще гибкое, упругое тело – вот он каков, ленок! Как и всякое чудо природы, прекрасный ее каприз сохраняется только «у себя дома». На моих глазах такой боевой, ладный ленок тускнеет, вянет и успокаивается не только сила его, но и окраска».

Склонность писателя к наблюдениям выразилась в литературном приеме – созерцание. Как это созвучно моей душе: увидеть неуловимые изменения в природе, вобрать эту красоту в себя, поразмышлять.

Думая о тайге, автор пишет, что человек испортил своим вмешательством тайгу, но не смог привить ей враждебность и страх. Управление природой людьми – это сущий самообман. Человек и природа – единое целое, часть мироздания, а может быть, суть мироздания. Эта связь передается через сравнения и метафоры. В одном тропе, например о реке Опариха, переплетается лексика из двух начал – природа и человек: «…возникает передо мной синенькая жилка, трепещущая на виске земли». Художественное полотно книги вмещает весь Космос.

Когда начинаю читать о людях такая досада, горечь и тоска берет. В сибирских поселках царит разруха, неустроенность. Единственное развлечение в одном из поселков – прибытие теплохода, драка. Наблюдается падение нравов: на людях курят, выражаются нецензурно и много пьют. Элита поселка больше думает о своих личных интересах, чем об устройстве жизни. Жажда наживы и рвачество разъедает души людей. Это отразилось и на природе. Вместо того чтобы организовать по уму рыбный промысел и платить достойную зарплату, увеличивают флот рыбоохраны и оснащают современными техническими средствами. Люди приноравливаются к условиям. Появились на реках края самоловы. В результате и те и другие рыбу губят в большом количестве.

В книге представлена галерея образов сибиряков. Они разные, но отмеченные духом свободы. Меня взяла за живое судьба Акима. Он, как и Колька, жил в согласии с природой, потому и друзьями были. Образ героя раскрывается в делах. Его давнее томление и мечта реализуются у белых гор, в приполярье. Его звездный час. Аким, казалось бы, здесь сделал невозможное Может быть, сохраняют мир не сильные и уверенные в себе Гоги Герцевы, а скромные и надежные Акимы? И я знаю, что этот образ останется со мной навсегда.

Вызывает вопросы образ его матери. С одной стороны, легкомысленность, ветреность, веселый нрав привели к трагедии семьи. С другой стороны, именно ее характер помогал выжить в этом далеком от цивилизации месте. В памяти Акима она осталась веселой, жизнерадостной, с улыбкой на лице. Гимн всем матерям в книге снимает противоречия.

Браконьеров преследуют неприятности как кара небесная. Царь-рыба – предостережение людям, потребительски относящимся к природе. «Чтоб помнили: земля наша едина и неделима, и человек в любом месте, даже в самой темной тайге должен быть человеком!», - говорил рыбинспектор.

Язык писателя сразу выдает в нем сибиряка, уроженца этих мест. Не могла отличить, где диалекты, а где слова, которые придумал сам писатель. Это подкупает, вызывает доверие к написанному тексту.

В. Астафьев сражался на войне, и он не мог спокойно наблюдать, как разоряется русская земля.

Щемило сердце на строках о безжалостном и неукротимом ограблении тайги. Не добрые ли намерения родителей («Мы плохо жили, так пусть наши дети будут лучше жить».) привели следующее поколение к жадности, к стяжательству. Так было повсюду в эпоху застоя. То, что человек не получил, будет стремиться взять это, пусть даже через детей и внуков. Натура людская такая.

После прочтения книги было такое чувство, словно я наполнилась, насытилась вкусным обедом. Чудно!

Открывайте удивительный, неповторимый, многообразный мир Виктора Астафьева.