Рецензия на книгу «Эроусмит»

«Эроусмит» Синклер Льюис

На первый взгляд можно сказать, что Синклер Льюис написал историю становления учёного. Но всё далеко не так просто. Он, конечно же, написал историю становления учёного, но в процессе ещё и прошёлся катком сатиры по государственным институтам своего времени. Расковырял, можно сказать, все язвы и посыпал их солью, где юмора, где иронии, где сатиры, а где и сарказма.

Начал он с самых основ и показал читателю всю подноготную специального образования, потом, вместе со своим героем, перешёл к практической медицине, причём задел почти все её сферы, от трудностей, подстерегающих частного врача в небольшом городишке, до крупных клиник и в конечном итоге научных институтов. Не обошёл он вниманием и санитарную службу, а также отношение к врачам общества.

Юный Эроусмит решил стать врачом, для чего поступил в медицинский колледж своего (выдуманного автором) штата.

«Это не какой-нибудь колледж для юных снобов, посвященный праздным пустякам. Это — собственность граждан штата, а граждане штата нуждаются (или им внушают, что они нуждаются) в фабрике по изготовлению мужчин и женщин, которые вели бы нравственный образ жизни, играли бы в бридж, ездили бы в хороших автомобилях, проявляли предприимчивость в делах и при случае упоминали ту или иную книгу, хотя всякому ясно, что читать им некогда. Это — фордовский завод; выпускаемые им автомобили хоть и дребезжат, зато безукоризненно стандартизованы, и их части можно легко переставлять с одного на другой».

В процессе учёбы, под впечатлением личного примера преподавателя, с научным подходом к предмету, он увлёкся бактериологией и решил посвятить свою жизнь лабораторным опытам, презирая всех остальных своих сокурсников, стремящихся получить практическую профессию:

«У наших противных студиозусов нет стремления к науке; они просто учатся ремеслу. Хотят получить знания, чтобы потом обратить их в деньги. Они заботятся не о спасении жизней, а о том, как бы не «угробить пациента» — не потерять свои доллары. И они даже не прочь угробить пациента, если дело пахнет сенсационной операцией, которая составит им рекламу!»

Однако, у жизни свои правила и порядки. Юному Эроусмиту пришлось пройти нелёгкий путь, чтобы добиться своей мечты. Не раз сердце его загоралось идеей сделать мир лучше, очистить его от болезней и эпидемий, но каждый раз, рано или поздно, его ожидало разочарование. И, тем не менее, ни разу не было такого, чтобы он, шагнув на очередную ступеньку, скатился назад. Медленно, но верно он двигался к своей мечте, стараясь не упустить её из вида под давлением жизненных обстоятельств, рекомендаций новых знакомых, родственников и как бы друзей, лучше знающих жизнь. Сбежав от практики в небольшом городке, где он при неослабевающем сопротивлении населения, пытался улучшить эпидемиологическую обстановку в город побольше, в санитарную службу, он и тут потерпел фиаско, не ужившись с местным обществом.

«Эти городские больницы — возмутительная затея. Туда приходят люди, которые вполне могли бы платить! Это — поощрение пауперизма! Тебя мои слова поразят — в Уиннемаке ты слыл у нас чудаком, но и другие тоже умеют оригинально мыслить — так вот, мне иной раз думается, что в конечном счете с народным здоровьем дело обстояло бы много лучше, если бы у нас вовсе не было никаких Отделов Здравоохранения, потому что они прививают очень многим привычку обращаться не к частному врачу, а в бесплатные больницы, — а это сокращает число врачей, и нас становится все меньше и меньше — тех, кто призван недремлющим оком следить за болезнями».

Вынужденный уйти под давлением недоброжелателей, он поступил в крупную клинику. Но и там, получив в своё пользование целую лабораторию, он не мог заниматься тем, что действительно было ему интересно, под бдительным оком начальства и коллег, которые лучше него знали, какими изысканиями ему лучше заняться, чтобы было выгодно и ему и клинике. Политика клиники вообще ему претила.

«Мартин без страха отдался бы в руки невозмутимого, но рьяного изымателя миндалин, подчинился бы Ангусу для вскрытия брюшины и Раунсфилду для любой операции в мозгу — при условии, что сам он был бы вполне уверен в необходимости хирургического вмешательства, но он никак не мог возвыситься до процветающей в клинике лирической веры, что каждая часть тела, без которой человек может как-нибудь обойтись, должна быть немедленно удалена».

Поэтому, как только представилась возможность, он без размышлений и сожалений перешёл к научной работе под крылом своего кумира, своего первого наставника, заронившего в его душу любовь к чистой науке. И вот, кажется, наступила полная идиллия. Что ещё нужно настоящему учёному – своя собственная лаборатория, неограниченный доступ к средам и пробиркам, лабораторным животным, никакого контроля и заботы о завтрашнем дне, потому что всё это ещё и великолепно оплачивается. Это просто рай. Герой погрузился наконец в свои изыскания с головой.

Очень достоверно передана лихорадка нового открытия, когда учёный, терпеливо проводя опыт за опытом, чтобы доказать самому себе, что это действительно открытие, а не ошибка, доходит до всех мыслимых неврозов – не спит, не ест, теряет человеческий облик полностью погружаясь в свои опыты, отстраняясь ото всего и всех вокруг, буквально переставая жить. А потом, когда слухи о его опытах, о его зыбком ещё успехе просачиваются за стены его лаборатории, появляются доброхоты, желающие примазаться к открытию, поставить подпись под научной статьёй рядом с именем открывателя, монетизировать чужой успех.

«Его охватило омерзение перед крикливой непотребной тварью, именуемой Успехом и требующей от человека, чтоб он оставил спокойную работу и отдал себя на растерзание слепым поклонникам, которые задушат его лестью, и слепым врагам, которые его забросают грязью».

Но, прежде чем согласиться принять окончательно свой Успех, учёный, настоящий ученый, всё ещё продолжает сомневаться, всё ещё перепроверяет, всё ещё боится поверить себе, повторяет и повторяет тысячу раз свои опыты… и вот, когда он, наконец, готов открыть своё детище миру, появляется кто-то, кто открыл то же самое раньше… и не передать словами тех чувств, которые появляются в душе открывателя. И сколько нужно душевной силы, чтобы не сорваться, чтобы взяться дорабатывать это открытие, подтверждая «чужие» выводы. И ещё автор поднимает сложные вопросы этики. Вроде бы, наука должна служить человеку, и при этом невозможно поставить чистый эксперимент без человеческих жертв, если наука эта связана с медициной. Вот и главному герою предстоит сделать сложный выбор – довести ли эксперимент с новым лекарством до конца, глядя на число всё растущих жертв в контрольной группе, не получившей экспериментальное чудо-лекарство от чумы, или провалить дело всей своей жизни и спасать всех без разбора.

«…насколько легче быть сердобольным и мило мурлыкать и льстить самому себе, оставаясь вполне беспринципным, чем продираться вперед и строго ограничивать себя только своей работой, которая к чему-то ведет! У очень немногих хватает храбрости быть приличными эгоистами… Оставаться твердым, сохранять ясность мысли — вот что требует наибольшей храбрости».

Конечно же, помимо главного конфликта в романе – бескорыстного служения человечеству, в ущерб отдельному человеку – автор поднимает и другие проблемы. Он прошёлся и по политикам, и по дельцам, и по обществу в целом. Не зря же роман получил Пулитцеровскую премию в 1926 году. До сих пор, почти сто лет спустя, многое в романе описанное актуально и до сих пор роман побуждает задуматься, поразмышлять, взвесить все «за» и «против» и склониться к какому-то варианту… или отступиться перед неразрешимостью дилеммы.

Книгу я читала долго. Не потому, что написано тяжёлым языком, или скучно читать. Просто её с наскока не прочитаешь. Постоянно хотелось что-то выписать, что-то перечитать ещё раз, над чем-то поразмышлять. Да и целую же жизнь включает. И каждый этап этой жизни проживаешь с героем, настолько хорошо автор прописал характеры, чувства и эмоции. Погрузил просто в эту жизнь.

Рекомендую я, конечно, всем, потому что классика же. Но выбор, конечно, за вами.