Рецензия на книгу «Навеки - девятнадцатилетние»

«Навеки - девятнадцатилетние» Григорий Бакланов

Кто лучше может рассказать о войне, чем те, кто ее пережил? Вот и у Григория Бакланова получился простой, но очень пронзительный рассказ. Повесть «Навеки девятнадцатилетние» посвящена мальчишкам, ушедшим на войну совсем юными, мальчишкам, с той войны не вернувшимся, мальчишкам, которые навсегда остались девятнадцатилетними.

Мы видим войну глазами старшего лейтенанта Володи Третьякова. На дворе 1944-ый год. Володя успел побывать на одном фронте, получить ранение, потом отправиться в учебку и взводным попасть на другой фронт, где Володя снова получает ранение. В госпитале он знакомится с девушкой Сашей. Между ребятами вспыхивает то самое, настоящее. Только вот беда, с первых страниц книги, да что там — уже с самого названия читатель понимает, что хорошего конца не будет. Володя Третьяков так и останется навеки мальчишкой, полным надежд и мечтаний, которым, к сожалению, не дано было сбыться.

«Какая надобность не для кого-то, а для самой жизни в том, чтобы люди, батальонами, полками, ротами погруженные в эшелоны, спешили, мчались, терпя в дороге голод и многие лишения, шли скорым пешим маршем, а потом эти же люди валялись по всему полю, порезанные пулемётами, размётанные взрывами, и даже ни убрать их нельзя, ни похоронить?» — вот о чем размышляет совсем ещё юный, но уже почти старик Володя Третьяков.

Мне понравилась повесть Григория Бакланова тем, что она лишена лоска и возвышенности, с которой часто писали советские авторы, но при этом она и лишена чернухи, грязи, с которой принято писать «всю правду» о войне у авторов современных. Григорий Бакланов пишет так, как оно было, но без лишней откровенности. Все по-настоящему. Вот и Володя Третьяков получился настоящим. Такими ведь были сотни и тысячи мальчишек, ушедших на войну.

Кто-то удивляется, зачем эти мальчишки добровольцами шли на фронт, зачем врали, что им больше лет, чем было на самом деле, зачем так спешили умереть. Кто-то раздраженно говорит: что вы, русские, так кичитесь этой своей победой, ведь сколько лет прошло, пора бы уже забыть. Кто-то идет еще дальше и говорит: проиграли бы мы ту войну, выиграли бы немцы и научили бы нас жить, привили бы нам культуру и цивилизацию, стали бы мы продвинутой Европой.

Только, говоря так, думая так, не учитывают они некоторых вещей. Например, вот этого высказывания «цивилизатора» Генриха Гиммлера:

«Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха… Если десять тысяч русских баб упадут от изнеможения во время рытья противотанковых рвов, то это будет инересовать меня лишь в той мере, в какой будет готов этот противотанковый ров. Ясно, что мы никогда не будем жестокими и бесчеловечными, поскольку в этом нет необходимости. Мы, немцы, являемся единственными на свете людьми, которые прилично относятся к животным, поэтому мы будем прилично относиться и к этим людям-животным, но мы совершим преступление против своей собственной расы, если будем о них заботиться и прививать им идеалы с тем, чтобы нашим сыновьям и внукам было еще труднее с ними справиться».

Вот потому шли добровольцами на фронт такие Володи Третьяковы, о котором рассказывает Григорий Бакланов, потому миллионы «русс Иванов» в буквальном смысле слова сражались до последней капли крови, до последнего вздоха. Чтобы не стать рабами. Чтобы не сделали из нас людей-животных. Чтобы остаться Человеками.

С первых строк повести «Навеки девятнадцатилетние» мы знаем, что не будет у этого рассказа счастливого конца. А с другой стороны, мы победили, мы живем под свободным и чистым небом, у нас есть дома, семья и любовь, мы продолжаем жизнь. Разве это не счастливый конец?

Один из героев повести говорит: «Гаснет звезда, но остаётся поле притяжения. Вот и люди так». А я добавлю — вот и книги так.