Рецензия Стопченко на книгу «Имени такого-то»

«Имени такого-то» Линор Горалик

Война и безумие – две катастрофы, которые, переплетаясь и прорастая друг в друга, создают картины ужасные и восхищающие. Восхищающие не эстетикой (какая уж там красота в разрухе и лишениях), а силой человеческого духа. Это избитое выражение, но оно точно передает ощущение, которое рождается в груди, когда читаешь про отчаяние и героизм, про предательство и отвагу, про жалость и гордость…

Война и безумие прорастают друг в друга, оживают, как дерматин сидений в метро, покрываются рябью и нарывами, рычаги приборов кровоточат, болеют престарелые баржи, трещат жвалы бомбонесущих самолетниц. Позади – черные вороны расстреливают душевнобольных, полыхают больницы и партбилеты, усатый портрет на стене уже не отвечает, щерится злобным оскалом тощая лиса, а посмотришь вперед – там лишь продолжение страданий, и двухголовый котенок из близнецов жалобно мяучит, баюкая раненую лапу, боцман с волчьей ногой спасает пацаненка, и лишь пара шприцев на 200 больных, а транезепама нет уже месяц, и некогда спать, ведь надо успевать добывать продукты и бинты, шить раны, лечить. Ах, как хочется систематизировать это безумие, свести его в стройную систему, издать красивым научным трудом с золотыми буковками на обложке! И кружится голова, и боишься, что уже ничего нет – оглянешься, и ничего не осталось, снова обернешься – и впереди уже тоже лишь муть и туман. И остается лишь лечь на спину, почувствовать под собой землю, всю целиком, и поднять глаза к небу, чтобы увидеть бескрайнее небо, и вот так, глядя на все вокруг, остается лишь пожелать – пропади оно пропадом, все сразу!

Но приходится жить, не сдаваясь, ведь лишь маузер может дать осечку, принеся вместо освобождения приказ об эвакуации, лишь молоденькой зенитке не стыдно трусить, а врачам приходится быть каменными, чтобы стоять в этом аду и держать на своих плечах, пусть и не весь мир, но вот эту больницу имени такого-то…