Рецензия на книгу «Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов»

«Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов» Джейсон Гудвин

Резня в Смирне? Геноцид армян с 1915 до (по мнениям некоторых исследователей) 1923? Заметём под коврик. Скажем про убийства в 1885, но мельком, полабзаца, и, конечно, армяне сами виноваты, потому что «среди них появились протестантские проповедники с гимнами типа «Вперед, воины Христа!» Минутку, мистер Гудвин, армяне же в большинстве православные?! *Автор пожимает плечиками* Не суть важно. И вообще: «Зверства, чинимые турками в те годы, по сей день остаются весьма щекотливой темой, хотя, конечно, жестокость была взаимной» - это все там же, про армян.

И вот когда автор начинает делить зверства на щекотливые и не щекотливые, это вызывает вопросы к книге.

Не то чтобы я так уж зациклена на армянах, просто так получилось, что по верхам знаю. Читала про Грибоедова и случайно интернет-серфинг вынес к туркам. И даже с этими моими крупицами ловила автора на подтасовке фактов и умолчании. И как ему после этого верить?!

Но началось, конечно, не с этого. Началось с того, что я открыла книгу, весьма к ней благорасположенная и обнадеженная ее высоким рейтингом и хвалебными отзывами.

Не знаю, кому что важно в исторических нонфиках, мне главное доверять автору. В противном случае я не смогу усвоить информацию. Просто будет соскальзывать, как с гуся вода, сколько ни перечитывай один абзац.

Первые звоночки начались с пролога: «Коран – не священное писание, а ниспосланный Богом закон, и пусть ему не грозят словесные выкрутасы священников, зато он служит предметом пристального изучения и диспутов улемы – исламских правоведов, которые истолковывают смысл изложенных в Коране предписаний».

«Эге, - подумала я. - Двойные стандарты – это сила».

Хочешь, скажи «диспут», а хочешь – «словесные выкрутасы». И вроде читатель чувствует, что хоть совой о пень, хоть пнем об сову, но автор акценты расставил. И если тебе нужно верить автору, принимай его образы.

Ладно. Вздыхаю, читаю дальше. Религиозные бодания между христианами и мусульманами я отфильтровать смогу, хотя впечатления от книги уже не такие восторженные. Автор хочет мне наврать.

Через 10 страниц новое расстройство.

То есть, вот на странице 10 моей электронной книги было: «Она (Османская империя) контролировала торговые пути между Востоком и Западом, но сама не слишком интересовалась торговлей». И я же не золотая рыбка, чтобы не задуматься, повстречав на странице 21 такую фразу: «Тянулись от одного мусульманского города к другому вереницы караванов, везущие мешки с пряностями и золотом, шелк и мех: большинство предметов роскоши развозили по известному тогда миру торговцы-мусульмане». И ведь это сразу два ложных утверждения получается, потому что торговлей в Османской империи занимались армяне. То есть:

1. Империя интересовалась торговлей, но
2. Торговцы были не мусульмане, а православные.

Можно бы, конечно, предположить, что это чужие мусульманские торговцы с мешками, а империя в сторонке курит и своих торговцев посадила на цепь со строгим ошейником. Утешаю себя этим и продолжаю чтение.

Через пару абзацев опять спотыкаюсь: «Существовало удивительное явление, называемое хаджем…» Рычу: «Какого черта, автор?! Почему в прошедшем времени?! Не надо с видом изрекателя истин рассказывать мне о паломничестве в Мекку! И убеждать меня, что христиане в паломничества не ходили никогда. Давайте уже мясо про империю на своих теоретических костях наращивайте!»…

Вот на таких нервах и читала. Как только прошли главы о становлении империи, чуть не в каждой главе автор тоном завзятого ябеды говорил: «а русские», «а русские»… И довольно скоро именно этот момент стал не раздражающим, а даже забавным.

Стиль мне напомнил наших политиков в перестройку. Он такой гладенький, как яичная скорлупа: сложно доколупаться до истины и запомнить факты. К примеру, как вам предложение: «Младотурецкое правительство было одновременно прогрессивным, популистским, протурецким и авторитарным»? Это, если что, то самое правительство, которое щекотливыми геноцидами баловалось.

Даже странно: книга на 600 страниц, охватывающая историю от Первого Османа до развала Османской империи, оставляет после себя впечатление пустышки. Не чувствуешь наполненности. Факты не давят на читателя. Может потому, что их толком и не было? Может быть. Что меня бесило даже больше двойных стандартов, это авторское «по всей видимости».

«По всей видимости, это был брак по любви, но благодаря ему Осман также стал причастен к той духовной энергии, которая озаряла приграничье в XIV веке». Какой видимости, мистер Гудвин? Полный туман. Ну хоть намекните, на основании чего вы сделали свой вывод, любопытно же!

О гази – воинах за веру: «Орхан, сын Османа, гази и султан гази, властитель земель, простирающихся до горизонта, повелитель всего мира» … разве не любовь к вере и не гордость знанием истины видится нам в стремительном движении всадников? Ислам сжал степные расстояния, утвердив единого Бога и провозгласив единый закон». Автор, честно сказать? Нет. Я, простите, из приведенного отрывка вижу только, что Орхан, сын Османа, хотел захапать взять под свою власть все, что видел, при этом старательно приподнимался в стременах, чтобы побольше влезло. Так что видим мы, мистер Гудвин, в одних вещах разную суть, попробуйте уже давать меньше своих интерпретаций и побольше фактов.

Какие факты, о чем я? На самом деле, больше исторических реалий я узнала из художки Орхана Памука "Чумные ночи". Остров, конечно, выдуманный, но султаны настоящие. Здесь про этих же султанов тоже есть, но меньше и неинтереснее.

Из переводческих шедевров особо запомнилось: «В Европе появилась целая литература о страшных турках». Видимо, до увлечения турками, в Европе была раздробленная литература, а потом вот целая появилась.

Как говаривал Штирлиц: «Запоминается последняя фраза». Последней историей книги стал трогательный рассказ о собаченьках, которых собрали и вывезли на остров, но они переплыли пролив и вернулись. После необдуманного возвращения турки их могли отравить, пострелять или продать французам на перчатки (те большие деньги предлагали), но нет. Мистер Гудвин растроганно пишет: «Должно быть, где-то под обломками империи еще живо было то чувство скромности и стыдливости, что мешает человеку приносить в мир зло. Грызущихся и воющих собак погрузили в старых грузовой пароход, отвезли на безводный остров у южного побережья Мраморного моря и там отпустили. На этот раз они уже не пытались вернуться».

Должно быть (я так думаю) автор надеялся, что умилившийся читатель с легким сердцем закроет книгу и будет с приятностью вспоминать об империи, в которой еще осталась совесть и стыдливость. Под обломками. Но, мистер Гудвин, кто дернул вас за язык в конце книги все-таки не погрешить против истины и уточнить про безводный остров?! Как мне теперь перестать слышать вой тысяч живых существ, умирающих от жажды и голода???