Рецензия на книгу «Кроатоан»

«Кроатоан» Хосе Карлос Сомоса

Без преувеличения могу сказать, что Хосе Карлос Сомоза – один из интереснейших, лично для меня, авторов в данный период времени. Знакомство началось с элегантного романа “Дама номер 13”, продолжилось эпатажно-изысканной историей “Клара и тень”. Обе книги мне по-своему понравились, что более ценно – удивили и зацепили оригинальным сюжетом, впечатления не отпускают и спустя время после прочтения. Надо ли говорить, что новый роман “Кроатоан” я ждала и предвкушала удовольствие? Предвкушала удовольствие, а получила клубок смешанных чувств: недоумение (что это, собственно, я прочитала), растерянность (неужели это тот самый Сомоза?), разочарование (ожидания были высоки), печаль (потому что, по сути, идея романа хороша) и, тем не менее, ощущение, что идея книги засела где-то внутри меня, продолжая “работать”, не отпуская, настраивая на размышления.

Предисловие интригует: автор упоминает несколько случаев, которым так и не нашлось объяснения, но все они так или иначе связаны с внезапным исчезновением людей. Как, например, случилось в поселении Роанок в августе 1590 года, когда все жители колонии бесследно исчезли, оставив только вырезанное на коре дерева слово “кроатоан”. Именно это слово, огромные черные буквы на красном фоне, получают в электронном письме герои романа Сомозы: этолог (специалист, изучающий поведение животных) Кармела Гарсес, директор Центра экосистем Энрике Рекена, бывший полицейский и художник в настоящем Николас Рейноса, а также главарь криминальной шайки молодой человек по имени Логан и лечащаяся от наркозависимости фотограф и поэт Фатима Кройер. Казалось бы, что может объединять таких разных людей? Однако, спецслужбы довольно скоро это выяснили: все ниточки ведут к покончившему с собой два года назад профессору этологии Карлосу Манделю. Но что самое интересное: посылки и письма, которые начинают получать все эти люди, приходят от умершего профессора. В это же время по всему миру начинают происходит странные и необъяснимые явления: нетипичное поведение животных, люди, теряющие над собой контроль, немотивированная агрессия, протесты и манифестации, кажущиеся бесцельными. Похоже, Карлос Мандель сумел предсказать с точностью до дня начало апокалипсиса и крах человеческой цивилизации.

Захватывающая завязка, и я погрузилась в книгу, даже не пытаясь предугадать, что на этот раз задумал Сомоза, а просто готовая наслаждаться неожиданными ходами и хитроумными загадками, решения которых предвидеть практически невозможно. К сожалению, роман не оправдал моих ожиданий. Текст, с самого начала отличавшийся каким-то рваным ритмом, к середине превратился в сумбур и мешанину из событий и персонажей, которые сменяя друг друга, создавали хаос и непонимание поистине вселенского масштаба. Помимо основных героев, которых автор прописывает весьма подробно, останавливаясь и на их грешках, зависимостях, и на неприглядных деталях прошлого и настоящего, довольно много места отведено и, скажем так, параллельной линии, связанной с высокопоставленным чиновником в компании колоритной группы спецназа, которые навязчиво напоминали мне морпехов из второй части “Чужих”. И не сказать, что Сомоза плохой портретист, нет, его герои всегда яркие и интересные, но тут сыграл фактор излишества, и прекрасная, действительно, оригинальная задумка о том, каким еще может быть конец света, поблекла и в итоге увенчалась невнятным объяснением и финалом, который оставляет чувство недосказанности и разочарования.

Но, наверное, Сомоза не был бы Сомозой если бы в его романе, пусть и не самом лучшем, не было бы той особой затягивающей атмосферы, оставляющей после себя послевкусие, которое хочется понять, попытаться расшифровать, и связать разрозненные ниточки, чтобы проникнуться картиной в целом. “Кроатоан” – роман о предсказанном апокалипсисе, а еще о свободе и о жизни в клетке, о том, как они порой бывают легко взаимозаменяемы и как обманчивы; о безумии, которое может оказаться ключом к выживанию просто потому, что помогает принимать любую реальность; а самое главное – о свободе воли, и не является ли и она лишь “преднамеренным заблуждением”.