Рецензия на книгу «Царь-рыба»

«Царь-рыба» Виктор Астафьев

Прекрасная, тонкая, очень человечная, наполненная жалостью и любовь к человеку и природе книга. Пишут, что это сборник рассказов или повесть, я бы сказала, что это что-то среднее между сборником рассказов и романом. Ибо место действия одно: тайга, и города и поселки близ Енисея. И герои кочуют из рассказа в рассказ (или из главы в главу, как больше нравится). Среди прочих Коля, брат Астафьева,  ссыльный бандеровец Грохотало, братья Игнатыч и  Командор (рожденный от заезжего чеченца), очень  интересная линия, прям библейский практически сюжет похожий на Авеля и Каина), и главный герой (по моему мнению) Акимка. Такой простой, незаметный парень, смешно коверкающий слова, рожденный необразованной долганкой, которая рожала от разных отцов начиная с шестнадцати лет. Любящая, трудолюбивая и неумная (еще одна святая на нашу голову, те, кто ходит на собрания в КОК , меня поняли), умершая не дожив до тридцати, оставив после себя семерых деток. Дав своим детям только жизнь да умение любить.

Акима мы видим практически по всех главах книги, и везде он где-то в сторонке. Простой,  любящий, нескладный, привязчивый к людям, одинокий. Его и жалко, и неловко от его присутствия, грустно наблюдать за ним. И вот в предпоследней главе "Сон о белых горах" автор показывает нам Акимку по всей красе его прекрасной, мужской, человеческой натуры. Есть повесть печальнее "Ромео и Джульетты", гораздо печальнее есть.

Находит парень -охотник (27 лет Акимке), в избушке в тайге почти мертвую, истощенную больную  девушку. И зачем ему она? Чужой, неизвестный человек. Но он все свои силы бросил на борьбу за её жизнь. За жизнь  девушки Эли, образованной столичной фифы, которая побежала в тайгу за харизматичным малознакомым  красавчиком, который сгинул в тайге. И вот запертые погодой в избушке в тайге, выживают такие разные люди. И, конечно, одинокий Акимка, в сердце имея огромную любовь, отдает эту любовь девушке, прекрасно понимая, что сгинут ли они в тайге, или спасутся, не быть им вместе. Она становится для него единственным, родным человеком.  Да и для Эли он становится родным, она понимает, что рядом с ней Мужчина, Мужик, в лучшем смысле этого слова, но вместе им не быть... Акиму нельзя  вне тайги, вне  побережья Енисея, а она - городской житель.  

Выхаживал он девушку, купал, колол ей уколы, слушал хрипы в груди, но поползновения к физической близости не делал.

Шаг к физической близости делает Эля, и то, когда они уже к людям выходить собрались, потому что оставаться в тайге перед метелями нельзя было.  И вот та  неловкость, наэлектризованность в избушке, которая предшествует этому, чувственность...Многим авторам учиться и учиться. 

" - Правда, Акима, правда. -- зажигая разом две свечи, откликнулась Эля, больше всего радуясь тому, что Аким снова сделался тем славным, привычным "паной", которого она знала, наверное, уже вдоль и поперек, во всем на него полагалась, всему, что он говорил, верила. Легко, просто было с ним, и слово "погибель" у него совсем не страшно выходило, как это: Аким -- и вдруг погибель? Чепуха какая-то, бессмысленность. Она дотронулась до плеча охотника подбородком, дохнула ему в ухо теплом. -- Акима, ты не будешь больше букой? Не станешь меня пугать?
-- Постараюся.
-- Вот и умница! Вот и умница! -- обрадовалась Эля и чмокнула его в щеку. -- Ешь, давай ешь! Шляешься целый день по лесу голодный, холодный, таскают тебя лешаки, непутевого! -- бранилась понарошке Эля, работая под ворчливую бабу-хозяйку. -- Сложишь башку удалую, я одна останусь горе мыкать.
-- Получается! -- Аким длинным, пристальным взглядом посмотрел на нее, угадав, что скрывается за этой взвинченной игровитостью, успокоил: -- Все будет хорошо, Эля!
Она привалилась к нему, заплакала:
-- Навязалась вот на тебя, дурища! Спутала по рукам и ногам.
Он гладил ее по волосам, по худенькой, ведомой ему до каждой косточки спине, такой родной, беспомощной, в сыпи пятнышек от иглы.
-- В жизни всяко быват... Вон она какая... И не таким, как ты, салазки загибала...
Эля от "солидных" речей Акима совсем расстроилась, залилась пуще прежнего в сладостном изнеможении, приникая плотней к своему спасителю и защитнику, щекотила мокрым носом его шею, благодарно целовала за ухом, и он явственно ощущал, как смывают, уносят из него большие эти слезы грязь, мусор, всякую, незаметно скопившуюся, наслоенную в душе пакость. И воскресала душа, высветлялась, обновленно и легко несла в себе себя -- да хрен с нею, с охотой этой, с авансом и со всем на свете! Главное сбылось: шел он, шел к белым горам и пришел, остановился перед сбывшимся чудом, которое так долго предчувствовал, может, и ждал. Не такое оно ему брезжилось, но раз уж пришло, прикатило, иного нечего и желать, устеречь, сохранить, на руках вынести -- чудо, оно такое, оказывается, хрупкое...
-- А-а, пировать дак пировать! -- вскричала Эля и болтнула флягой. -- Тут еще навалом! Выпей, Аким! Выпей! Мы спасемся! Нам рано умирать! Мы долго жить будем! Я тебя никогда-никогда не забуду! -- охваченная душевным порывом, она крепко-крепко обняла его за шею сзади, больно сдавила костлявыми руками горло.
Акиму было трудно дышать. Лопатками он чувствовал ее небольшие, обвядшие груди, дыхание прерывистое и жаркое возле уха, закатывающиеся вовнутрь всхлипы. В нем начала заниматься мелкая дрожь, и он осторожно разжал ее руки, поднялся от стола."

 "-- Нянюшка моя! -- Не слушая и не слышав его, признательно тронула прохладной ладонью щеку Акима Эля. Он защемил ее руку на плече подбородком, дотронулся губами до желобком прогнутого запястья. -- Милая, добрая нянюшка! Не заводи ты меня, не мучай и сам не мучайся! Слышу ведь, слышу, ворочаешься на холодном полу, не маленькая, не девочка... Фершал ты мой, хозяин ты мой, человек лесной... Славный... Добрый... Погибать, так вместе. Погибать, так... О-о, господи!.."

Про то, как они выходили по морозу к людям, рассказывать не буду. Это надо самим читать. Автор владеет прекрасно русским словом, и то, как он описывает их путь, вызывает и боль, и восхищенье. И как же жалко Акима, как же его жалко. Ведь он борясь за жизнь Эли, прекрасно понимал, что выдут они к людям (если выдут) и всё. Она снова ему чужая. Не ровня он ей. И он один, как перст, в этом мире. И так хочется, чтобы у него всё хорошо было. И жена любящая и любимая, и свой дом, и дети. 

Последняя сцена, когда вылеченную Элю отправляют в Красноярск, и он с ней прощается около самолёта, сунув в руку пять рублей на такси, чтобы не окрепшая она не ехала в общественном транспорте, просто рвёт сердце. И как она видит из иллюминатора, как он уткнувшись в ворот быстро идёт в сторону посёлка.

А как прекрасно Астафьев описывает природу... Полное погружение в окружающую среду.

Та, глава, которая дала название книги "Царь - рыба", это, по сути "Старик и море" Хемингуэя на русский лад. Схватка человека и рыбы в природе, и через эту борьбу переосмысление себя, жизни и своего места в ней. Сама борьба, рыбак, окружающая среда, да и рыба, сильно отличаются от тех, кого описывал Хемингуэй, но суть конфликта та же. И читать про это интересно. 

Много людей мы повстречаем на страницах книги. Автор не делит их на хороших и плохих. Какие -то черты их характера он подсвечивает, какие-то затеняет. Проходят его герои свои нелегкие  жизненные пути. Рассказывает о них нам Виктор Астафьев, и, насколько я поняла, у всех его героев реальные прототипы. Мы и автора встречаем на страницах, под своим именем о себе он пишет.  И сочувствуешь как-то всем, даже тем, которые и не вызывают симпатии. 

Книга заканчивается вот такими словами.

"Переменилась моя родная Сибирь.
Все течет, все изменяется — свидетельствует седая мудрость.
Так было. Так есть. Так будет.
Всему свой час и время всякому делу под небесами:
Время родиться и время умирать;
Время насаждать и время вырывать насаженное;
Время убивать и время исцелять;
Время разрушать и время строить;
Время плакать и время смеяться;
Время стенать и время плясать;
Время разбрасывать камни и время собирать камни;
Время обнимать и время избегать объятий;
Время искать и время терять;
Время хранить и время тратить;
Время рвать и время сшивать;
Время молчать и время говорить;
Время любить и время ненавидеть;
Время войне и время миру.
Так что же я ищу? Отчего мучаюсь? Почему? Зачем?
Нет мне ответа".

И у меня нет ответа, все так живем.