Рецензия на книгу «Мы вышли покурить на 17 лет»

«Мы вышли покурить на 17 лет» Михаил Елизаров

В сборнике с необычным названием - «Мы вышли покурить на 17 лет» двенадцать рассказов. Елизаровская проза своеобразна и нравится не всем. Для меня это вторая книга автора, и не то чтобы я испытывала от нее прямо восторг-восторг, желание иметь ее в своей библиотеке и перечитывать долгими зимними вечерами, но удовольствие она мне доставила. Хотя некоторые рассказы, пожалуй, я перечитаю, потому что на слух (я слушала аудио) они воспринимаются не так, как прочитанные.

Не все рассказы «одинаково полезны», какие-то понравились мне больше, какие-то меньше. Совсем не зашли рассказ «Рафаэль» и повесть «Дом». В «Рафаэле» автор попытался «залезть в голову» узбеку-плиточнику с просроченной регистрацией, посмотреть на мир его добрыми, затуманенными тоской по семье и детям глазами, но получилось неубедительно. В повести «Дом» рассказывается о некоем Назарове, сорокалетнем разведенном мужчине, болтающемся, как цветок в проруби, между Москвой и Харьковом. У него в Харькове обнесли квартиру, утащили даже старый проигрыватель и диван, и, приехав осмотреть убытки, Назаров чувствует, что у него украли не продавленный диван, а память о детстве. Повесть показалась мне очень затянутой, напичканной пустыми описаниями походов туда-сюда, незначительных действий и засыпанной матерщиной и тупыми прибаутками.

В книге вообще много мата, и мне он показался нарочито излишним. Хотя некоторые рассказы девственно чисты, хоть детям читай.

Хоть Елизаров и предупреждает, что все совпадения с реальностью случайны, но я в этом очень сомневаюсь. Большинство рассказов – это зарисовки с натуры, в них почти ничего не происходит. Нет, что-то происходит, но не так, чтобы завязка-кульминация-развязка, а так, ну поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем и разошлись покурить. И мне больше всего нравятся именно эти зарисовочки, этакая фиксация на мелочах, характерах. Причем детали подмечены настолько точно, что наступает узнавание, совпадение эмоций. В рассказе «Паяцы» описана пара актеров, выступающих по приморским санаториям и пионерлагерям с представлениями, и точно передано ощущение героя рассказа Миши от них – финский стыд, кривляются они, а стыдно тебе.

Иногда, на мой взгляд, Елизаров увлекается описанием мелочей и случайных встреч. Этим он подпортил рассказ «Зной», слишком много внимания уделив ссоре с девушкой и случайным попутчикам. А вот путешествие великовозрастного балбеса по Крымской степи в летний полдень с чернильницей и небольшой фляжкой воды впечатляет. Вообще с путешествиями у Миши (героя рассказов) как-то не очень складывается: то в полуденную степь попрется без воды и панамки, то в зимнюю Швецию без теплой куртки.

В «Берлин-трип» герой пробует печенье с гашишем. Нет-нет, погодите кричать про пропаганду наркотиков и звать Роспотребнадзор. Напротив, после этого рассказа печенья точно не хочется. Автор описывает все с юмором. И когда представляешь этого Мишу, ростом под два метра, мечущегося по Берлину – аааа, спасите-помогите, щаз помру – становится и смешно, и страшно. И ради чего такие эксперименты над собственным здоровьем? Мише повезло, отделался легким испугом, да еще и смешной рассказ написал, а кому-то может и не повезти.

Мои фавориты рассказы «Маша» и «Дача». «Дача» совсем маленький рассказ, описывает жизнь автора в старом дачном домике. И смешно, и грустно. Второй рассказ описывает отношения автора с некой Машей. Ничего говорить об этом рассказе не буду, чтобы не портить впечатления. Вдруг кто-то захочет прочитать.

После рассказа «Менялы» я поняла, почему мне близка проза Елизарова. Мы дети одного поколения, выросли в нормальных семьях, ходили в разные там кружки-квадратики, имели счастливое советское детство, а потом нас «отп**дело» перестройкой. Но мы выжили, хоть и вышли покурить.

Есть еще одна особенность. От сборника не остается никакого тягостного чувства, горечи или чего-то подобного. Хотя у меня, как правило, от описания событий 90-х ( а здесь все происходит в 90-х, либо начало двухтысячных) чаще всего остается неприятный осадок, то здесь такого нет.

Наверное потому, что мы все-таки выжили.