Рецензия на книгу «Крепость»

«Крепость» Петр Алешковский

Кто такой археолог? О, нам-то кажется, мы знаем, какие они! Потрепанные шорты цвета хаки, обветренные лица, загорелые руки, и глаза, горящие безумной страстью от найденного в песках черепка. Впрочем, если спросить о первой пришедшей на ум ассоциации к словам «археологические раскопки», то картинка будет не о черепках, а о поисках сокровищ - гробница Тутанхамона, не меньше!

Отбросьте все эти фантазии, перед нами – заштатный археолог из городка Тверской области. Сразу изменилась картинка, да? Пыльный музей, захламленный кабинет, скучные статьи в научные издания, нищенская зарплата, старенький свитер, развод. Жена ушла к конкуренту, такому же археологу, но более оборотистому, его фирма паразитировала на всемирном археологическом законе: без заключения специалистов строить на земле, под которой лежит культурный слой города или даже маленького поселения, нельзя. Они копали все подряд: путепроводы газовщикам, шурфы при строительстве водопровода в области – все, за что хорошо платили. Еще лучше готов платить, причем не сопернику, а самому герою, бизнесмен-хозяин города – за Крепость. В центре города такой бесхозный кусок земли, неосвоенная территория! А вот мы здесь реконструкцию, здесь трактир, а здесь гостиничку, заодно и себе усадьбу и товарищам… Всего-то и надо – быстренько провести формальный раскоп, да и подмахнуть заключение. А наш герой не может, у него к такому бизнесу и таким деньгам брезгливое отношение: Ведь это нечестно. Наука не имеет никакого отношения к их мышиной возне. У науки есть своя этика.

И даже сначала сочувствуешь этому герою, даже как-то хочется взять резиновые сапоги и поехать в Новгород на раскоп, чтобы спасать берестяные грамоты… Но герой уходит в запой, и мое желание спасать российскую археологию потихоньку стало сходить на нет. А затем и вовсе, весь в белом пальто, он хлопает дверью своего музея, и уезжает в деревню: копать картошку, солить капусту и есть себя поедом, упрекая в лени и гордыне, но тут же сбивался и принимался винить во всем их – бесталанных мздоимцев, пакостных нечестивцев. Что мог он предпринять? Или все же он прав в своем бегстве – сила кроется в бездеянии?

Единственное, а что еще хватает его энтузиазма – это описывать историю раздоров в Орде четырнадцатого века, тем более, что его далекий пращур – монгол Туган-Шона, как живой, является ему в снах и видениях. Но мы же помним – скучные статьи в научных изданиях, замшелые штампы, сухие академические слова. Настоящий историк обязан иметь предельно оголенные нервы, постоянно страдать, переживая то, о чем пишет, даже упиваться человеческой болью, из которой соткана история. Просто описывать бесконечные распри и походы, цитировать скупые строчки хронистов, давая ту или иную характеристику героям, стало скучно.

И мне стало скучно от такого героя. Хоть автор вроде и поругать не за что – язык хороший, монгольские вставки очень образные, но общее впечатление безысходности и безнадеги подавляет. Не спасает книгу и финал. Вернувшись в город, герой начинает таки раскоп в Крепости, но в итоге его ждет полный крах, причем растянут этот конец на добрых полсотни страниц. Не могу сказать, что мне не понравилось вообще ничего, примерно треть книги (начало, некоторые отдельные фрагменты в середине) – очень даже, но остальное увы. 

А все же, чтобы не погубить романтику археологии, предлагаю вам забыть все мои слова, и лучше послушать Высоцкого «Песню студентов-археологов».