Рецензия на книгу «Бабушка сказала сидеть тихо»

«Бабушка сказала сидеть тихо» Настасья Реньжина

     К тому, о чем будет повествоваться в книге, я полностью была не готова. Аннотацию не читала, книгу выбрала в тематических чтениях из ряда предложенных. Автор незнаком, решила сначала сформировать своё мнение, чтобы не повлияли чужие впечатления. Ох, и зря я это сделала...
     «Бабушка сказала сидеть тихо» - дебютный роман Настасьи Реньжиной.
      Начинается книга в духе деревенской прозы. В центре повествования старая женщина, баба Зоя, коротающая в одиночестве свой век. Первые же страницы меня вернули в детство, в деревню к бабушке. Все мне было знакомо и понятно. Даже в описанных вещах я узнавала знакомые предметы. Хотелось сказать автору, да, да именно так выглядел бабушкин шкаф, в котором я любила прятаться.

    Сам шкаф насупился, накренился немного вправо. От старости потемнел зеркалом, поразошелся в швах, заржавел в петлях – от чего жалобно стонал, но в целом держался молодцом. Под рассохшиеся четыре ноги баба Зоя заботливо подложила свернутую во множество раз газетку. Под правые – по газетному развороту, под левые – по два (да еще и первые страницы, экий почет).
Шкаф чуть приосанился, но полностью выпрямиться отказался. Всем своим сколиозным видом он словно говорил: «Не тронь ты меня, старика, бога ради!»

Поглощая страницу за страницей, я понимала, что Настасья Реньжина пишет не из головы, это не художественный вымысел автора, это реально виденное, прожитое, пережитое. А чего стоят слова - "Чавой!?", "Ась?", «Я курей кормить».   Я так давно не слышала этих слов. Каждая прочитанная страница располагала к автору, и вызывала доверие к главной героине. И вот уже не баба Зоя месит тесто, а моя бабушка, моими руками и поучает, как правильно это делать.

     Накинула баба Зоя немного муки на тесто, чтоб то не цеплялось, за руки не хваталось, да как принялась его мять. Грубо, но с любовью. С одного бока, с другого, прокатила по столу, и опять бока тесту наминать, сложила вдвое – растащила, смяла – расправила, правую руку – в левый бок, левую руку – в правый бок. Тесто любит, когда его мнут долго, упорно, крутят по-всячески. После делила бабушка Зоя тесто на части, раскатывала в тонкие пласты, стаканом вырезала из него кружочки, запечатывала в них яблоки.

    Одинокая жизнь бабы Зои вызывает поначалу сочувствие. Учитывая её характер и прогрессирующие проблемы, мелькает мысль, что наверное и хорошо, что она одна, «загоняется» сам-на-сам, нервы никому не мотает. Ну, кажется ей, что в шкафу у нее живет домовенок Купринька, ну, кормит она его,  печет ему пирожки – вреда-то никакого.
      Но в действительности всё иначе чем на самом деле…
     Купринька оказался вовсе и не домовенком. Доброе дело превращается в извращенное зло.

     А потом баба Зоя придумала развлечение. … она выволакивала Куприньку из шкафа, накидывала на шею ошейник с шипами, наотмашь била по губам, если мальчик начинал выть, цепь прикрепляла на гвоздь посреди комнаты и заставляла Куприньку танцевать. Вроде циркового медведя. Баба Зоя весело хлопала в ладоши и напевала:
– Тритатуши, три-та-та, да вышла кошка за кота! За Кота Котовича, за Петра Петровича! Ай, тритатуши да три-та-та!
Купринька конвульсивно дергался посреди комнаты. Движения его больше походили на судороги, эпилептический припадок, чем на танец. Мальчик боялся неверного шага, неправильного взмаха руки, потому как ошибки приносили ему новую боль. Кожа на шее была содрана в нескольких местах, по всей ее длине со всех ее сторон тянулись кровавые царапины, на которые то тут, то там нанизывались глубокие проколы. Едва только Купринька тянулся руками к ошейнику, чтобы придержать его в этом безумном танце, чтобы тот не царапал больше, не впивался, не причинял боль, то тут же получал по ладоням мухобойкой.
– Я вот тебе! – орала баба Зоя. – Пляши давай, маши руками
давай! Веселись, Купринька!

    Это лишь одна из сцен, от которой мою душу выворачиволо на изнанку.
    Никакая концовка, со светлыми мотивами не могла перекрыть впечатление издевательств бабы Зои. От светлой ностальгии остался гнусный липкий осадок. Нет! Хотелось кричать, так нельзя! Баба Зоя, ты же человек!!!
    

    Понравилась ли мне книга? Честно, не могу сказать. Повествование ТОЧНО не оставило равнодушной, но вот еще знакомится с творчеством автора точно не хочется. Понимаю, что книга вполне может быть написана по реальным событиям, и от этого еще больнее и омерзительнее. Впредь буду относиться с осторожностью к незнакомым авторам и интересоваться, что о их творчестве думают другие люди.